Александр Байбак - Охотники и жертвы
— А безопасник?
— Шелест вообще герой, — я невольно улыбнулся, вспомнив майора. — Он сам на себя заложников обменял, почти тридцать душ. И обезвредил главного террора. И в самом конце заварухи на пулеметную очередь нарвался.
— Ладно, в отчете подробно все опишешь, — Борщевский вновь напустил на себя строгий вид и перешел на приказной тон: — Тебе час на помыться-переодеться, потом явишься в расположение отряда. Старт мобильной группы через два часа.
— Какой состав, если не секрет?
— Два фрегата — твой родной "Отважный" флагманом и "Георгий Победоносец". Два штурмовых отряда — твой и кап-3 Барановского. Плюс два корвета-перехватчика, на случай попытки бегства. И запомни, — обжег меня колючим взглядом кап-1, - ты главный. Последнее слово в любом случае за тобой, флотских и Барановского я предупрежу на этот счет. Приоритетная задача — захват "Персея". Можете вырезать всех под корень, разнести на атомы любой встреченный корабль, но с "Персея" вы обязаны пылинки сдувать. В идеале, на его борту даже стрелять не желательно. Ценность оборудования я даже представить не берусь, к тому же второго шанса не будет.
Я кивнул с пониманием — это и без лишнего напоминания ясно, как божий день.
— И еще, — Борщевский поиграл желваками, но все же продолжил: — Сохранение "Персея" — необходимо. Жить — не так уж необходимо. Я никогда такого не говорил раньше, но… Приз оправдает любые потери. Ты понял?
— Так точно! — вытянулся я во фрунт. — Разрешите идти?
— Иди.
А что тут еще скажешь? Прав он на все сто, как и древний государственный деятель, у которого кап-1 позаимствовал немного перефразированное изречение. Там, помнится, речь шла о плавании по морю. Что ж, с нашей ситуацией аналогия весьма прозрачная — в век космической экспансии технология, способная сократить время перелетов чуть ли не в разы, вещь жизненно необходимая. Потенциальные ништяки с лихвой перекроют даже самые катастрофические потери в десантном отряде. Так что нечего стоять, сопли жевать, времени на подготовку итак почти нет.
Добравшись до собственного кубрика, я обнаружил в нем аккуратно сложенное на кровати снаряжение — Офиногенов обещание выполнил. Наплевав на спешку, я метнулся к стойке информера и запустил комп, с трудом дождавшись загрузки операционки. Залез в "аську", довольно осклабился, обнаружив зеленую иконку рядом с логином Ольги.
Тарасоff: "Привет, радость моя!"
Freya: "Ты где?!"
Тарасоff: "Ближе, чем ты думаешь. А ты где?"
Freya: "На дежурстве, на сутки заступила:("
Тарасоff: "Засада! Тогда не увидимся"
Freya: "Ты на базе?!"
Тарасоff: "Ненадолго. Через два часа ухожу на "Отважном"
Freya: ":(:(:("
Тарасоff: "Согласен, печалька. Люблю, целую. До связи"
Свернул окно клиента, побарабанил пальцами по столешнице. Ладно, труба зовет!
Через двадцать минут умытый, побритый, в свежем комбезе и с оружейным кофром в руках я приближался к служебному терминалу под номером пять, к тому же еще умудрялся на ходу выдавать ЦУ заму, семенившему рядом:
— Значит так, Миша! Идет весь отряд, оба взвода. На месте уточним, кто будет принимать участие в штурме, а кто останется на подхвате. С вооружением определимся позже.
— Кого хоть потрошим-то?
— Пока без понятия. Как минимум один корабль пиратский, с ним церемониться не станем. А вот второй нужно будет захватить без шума и пыли. Народ готов?
— Как всегда! — вот за что уважаю Мишку Иванова, так это за присущий ему здоровый оптимизм. — Рвутся в бой. Хотят за ребят отомстить.
Понятия не имею, кто успел про потери проболтаться, однако весь отряд с самого моего прибытия стоял на ушах. Теперь за этими орлами придется следить в оба, как бы в пылу драки не разнесли к чертям ценный объект.
— Оппа! А где все? — поразился я, оказавшись на абсолютно пустом плацу, раскинувшемся у длинного ряда приемных кабинок монорельса. — Или мы рано?
— Все уже на борту, — пояснил Мишка, широко ухмыльнувшись. — Это родное начальство изволит душ принимать и вообще… А мы с самого утра на ногах, Борщевский всех построил и готовность один объявил.
— Снаряжение?
— По штатному расписанию, — успокоил меня зам. — Все получено по описи и загружено на фрегат. Так что не извольте беспокоиться, ваше благородие! Кстати, кого в пару возьмешь? — посерьезнел он.
— Тут засада, — не стал скрывать я. — Ваня на Ахероне остался, так что надо думать… Хотя… Понял я, куда ты клонишь. Так и быть, будешь со мной работать, пока Федотов не вернется.
Сержант-философ с кандидатской степенью был напарником Мишки, так что ситуация разрешилась к взаимному удовлетворению. К тому же старлей Иванов по праву считался одним из лучших специалистов отряда, и с собой на Ахерон я его не взял по той лишь причине, что некому было бы подразделением командовать. А повседневных задач по патрулированию никто не отменял, между прочим.
Капсула "магнитки" доставила нас к приемному шлюзу фрегата за считанные секунды — пятый терминал выходил аккурат к стартовому комплексу, закрепленному за патрульными судами. Оставшееся до старта время съели стандартные подготовительные процедуры, а потом и вовсе было некогда предаваться лишним раздумьям — все-таки фрегат та еще бандура, полных шестьсот тридцать метров от носа до размещенных в корме отражателей маршевых двигателей, и подъем с поверхности планеты процедура достаточно неприятная и длительная. Непосредственно отрыв от грунта — сущая ерунда, гравикомпенсаторы плюс антигравитационный привод превращали этот этап в забаву. А вот потом начиналось самое интересное — на высоте пятисот-шестисот метров приходилось переходить на эволюционники с обычной реактивной тягой, и тут экипаж сполна познавал всю прелесть ускорения в несколько g. Придать многотысячетонной махине первую космическую скорость та еще задачка, к тому же маршевые движки не подключишь — удар фотонных факелов по поверхности не шутка, их на заре космической эры даже в качестве оружия массового поражения использовали. Напоминанием тому служили выплавленные в коре Марса гигантские воронки, оставшиеся на месте мятежных поселений.
В общем, едва ввалившись в родной кубрик, я зафиксировал кофр под койкой и завалился на нее сам, не забыв пристегнуться и врубить встроенный гравикомпенсатор. Такой роскошью могли похвастаться лишь элитные пассажирские лайнеры да некоторые фрегаты ограниченных серий, как наш "Отважный". Мишка устроился в кровати напротив — я, кажется, уже упоминал, что в походе мы с ним делили жилище. В отличие от меня, жизнерадостный старлей старты с шариков ненавидел всеми фибрами души — сопротивляемость его организма перегрузкам оставляла желать лучшего. Сколько лет уже вместе служим, а я все никак понять не могу, как он медкомиссию убедил его в штурмовой отряд направить. Секрет фирмы, однако.
* * *
Система Вольф 1061, окрестности планеты Бурная,
2 апреля 2535 года
Канитель с выходом на орбиту продолжалась не дольше обычного — где-то часа полтора. Я по привычке успел даже немного вздремнуть и проснулся от резкого звука корабельного ревуна, ознаменовавшего завершение маневрирования в атмосфере. Избавился от страхующих ремней, сел на койке. Окинул сочувствующим взглядом насквозь пропотевшего Мишку и не удержался от подначки:
— Мишка, Мишка, где твоя улыбка?!
Тот сделал слабую попытку запустить в меня подушкой, но я даже не дернулся, все равно ничего у него не выйдет. Мой зам, при всех его достоинствах, от перегрузки отходил долго.
— Ладно, лежи, болезный! — хлопнул я его по плечу, не обратив внимания на неприличный жест, коим он по традиции ответил на издевку. — Пойду, ребят проверю, да и в рубку надо наведаться.
— Угу, — Мишка болезненно скривился и отвернулся к стенке.
Это нормально, через полчасика оклемается и начнет строить личный состав, а кое-кого и вздрючит за неряшливый вид. Надо отдать ему должное, к тому времени сам он будет сиять, как начищенный котелок, и вообще походить на иллюстрацию с плаката "Идеальный военнослужащий".
Поправив комбез и нахлобучив пилотку, я отправился инспектировать расположение вверенного моим заботам подразделения. Благо, идти пришлось недалеко — жилая палуба фрегата весьма обширна и при желании сюда можно впихнуть не то что отряд из двух взводов, а целый десантный батальон, правда, без тяжелого вооружения. Получивших травмы при старте не обнаружилось — за подобное раздолбайство я карал нещадно, так что народ давно уже отучился пренебрегать правилами техники безопасности. Личный состав сноровисто выстраивался перед кубриками по ранжиру — одна шеренга на отделение — и сержанты уже наводили порядок, вставляя дежурные пистоны провинившимся. В принципе, отряд функционировал как хорошо отлаженный механизм, и моего вмешательства не требовалось. Началась обычная рутина космического перелета.
