Андрей Белоусов - Мнимые люди
Сглотнув тугой комок слюны, Адам расслышал, как гулко и часто бьётся его сердце. При виде незваных людей у Адама сразу куда-то пропал боевой настрой; затих властный тон, которым он в своих мечтах намеревался здесь командовать, спрятавшись где-то глубоко внутри и затихнув как мышка в своей норке, и замер боец в его душе, чуть не обмочив колени.
Страх! Страх, вот только что было в его сознание. Он не мог объяснить причину его, но он завладел им сразу и бесповоротно, стоило только взглянуть на двух мужчин, гротескно и неподвижно стоящих прямо перед ним. Единственное, что спасало Адама от безумия, это кривая палка торчащая у него из-за спины, с привязанной белой тряпкой, наподобие флага — признак парламентёра.
«А в парламентёров не стреляют, — Адам был уверен в этом, — по крайней мере не должны…».
И поэтому пересиливая необоснованный страх и не в силах больше выносить бездействия, он выдавил на лице что-то наподобие жалкой улыбки и не уверенно помахав рукой, как придушенный котёнок, пропищал:
— Привет…
На что один из незнакомцев, среагировал тщательным прицеливанием из автомата. Глядя выпученными глазами на чёрное дуло автомата, Адам пребывая в полном оцепенении, только и успел плаксиво с обидой подумать:
«Вот она смерть! Так глупо и нечестно! И никакой тебе славы и почёта, жалкий идиот! Сейчас тебя убьют и останешься ты здесь гнить, никчемным трупом, никому ненужным и всеми забытым».
Впившись мёртвой хваткой глазами в человека с автоматом, Адам в мельчайших подробностях видели как палец незнакомца, медленно, словно в немом кино и при замедленной съёмке, нажимает на курок… И вот уже выстрел… Адам с силой зажмуривает глаза, не в силах встретиться со смертью с глазу на глаз.
Как внезапный окрик, чуждый человеческому уху и состоящий из нескольких звуков, заставил Адама резко распахнуть свои очи. А целящийся человек, вздернул голову и злобно оскалился, так и не выстрелив. Потом посмотрев на Адама и проскрежетал:
— Иди… и синхронно с напарником развернувшись на сто восемьдесят градусов зашагал вперёд.
Адам сначала и не понял, что от него хотят. То ли идти за ними, то ли уходить назад… Но раздавшийся шорох у него за спиной, развеял все его сомнения. Путь назад отрезан. Появились ещё две странные личности. Значит остаётся идти только вперёд. И испугавшись, что в него снова попытаются стрелять, Адам не раздумывая засеменил за удаляющимися фигурами мужчин.
«Мимы», а то что это были именно они, Адам даже не сомневался, уверенно шли вперёд, ни разу так и не оглянувшись, даже когда он неосторожно падал, запнувшись об обломок или срывался с очередной кручи. А идущие сзади конвоиры его не поторапливали, но их гнетущие молчание и какое-то презрительное равнодушие к его персоне, пугали его сильнее толчков и окриков, которые обязательно были бы применены, будь его провожатые, обычными людьми. И в очередной раз сорвавшись, Адам, как бы подстёгнутый плетью, не обращая внимание ни на ссадины, ни на раны, каждый раз резко вскакивал и спешил за идущими впереди мутантами.
Спустя пол часа, монотонной ходьбы, Адаму на глаза стали наконец попадаться и другие «мимы». Сначала, такими же малочисленными группами, как и та, что его сопровождала. Затем их становилось всё больше и больше, пока он вместе со своими конвоирами не вступил, во что-то, наподобие временного, лагеря. Здесь мутантов было не меньше двух сотен. По крайней мере столько он успел насчитать. И были там не только мужчины, Адам заметил и женщин, и даже немного детей.
Сам же лагерь, представлял из себя замкнутое пространство, более или менее, свободное от обломков. Судя по качелям и песочницам, это была когда-то детская площадка, каким-то чудом сохранившаяся после бомбардировки, а всё из-за того, что дома окружающие её, обрушились в основном на противоположную сторону двора, создав колоссальный завал на его границе, а внутри свободно. И в итоге получилось что-то наподобие колодца.
Что сразу же бросилось Адаму в глаза, так это то, что в лагере не было абсолютно никакой суеты. Каждый из «мимов» обязательно был чем-то занят. Например, около пятидесяти из них, тихо сидели прямо на голой земле, поджав ноги под себя и внимательно слушали человека, который что-то им планомерно втолковывал. А кто-то таскал обломки видимо расчищая проходы, кто-то чистил оружие, кто-то готовил еду, иные, просто, группами входил в лагерь и через некоторое время снова его покидал и т. д., за всеми и не уследишь.
Но не только это поразило Адама. Ещё ему эти люди напоминали каких-то муравьёв, целиком и полностью занятых своим делом. Никто из «мимов», не пытался разговаривать между собой, никто не отдыхал, не курил или просто лежал на земле. Нет какая-то часть из них лежала, но как понял сам Адам, они спали и так странно… не укрывшись, не подстелив под себя ничего дабы смягчить своё ложе, нет, они просто лежали на голой земле, перевернувшись на бок, и по всей видимости не испытывали никакого дискомфорта.
И в этих людях, не было никаких человеческих проявлений или эмоций.
Например, никто из них не удивился пленному, которого привели в лагерь. Адам ни разу не заметил на себе, чей-нибудь заинтересованный взгляд. «Мимы» как будто, просто не замечали его, даже когда проходили мимо. И ещё, все эти «люди», не были подавленны.
«А вроде, должны бы? — дивился Адам открывшейся перед ним картине. — Пережить только что, массированную бомбардировку и выглядеть абсолютно спокойными? Как будто ничего и не было? Довольно странно… Нет это не люди. Люди просто не могут себя вот так вести. Не могут…».
Наконец конвоиры, идущие спереди, подвели Адама к зданию, с чудом сохранившимися двумя нижними этажами. Когда он подошёл вплотную к дому, конвоиры проникли в здание через чудовищный пролом и подойдя к какому-то человеку, в «плащ-палатке» накинутом поверх полевой формы, синхронно, как по команде, встали по бокам незнакомца и замерли. А мужик это, не обращая малейшего внимания на прибывших солдат, с интересом разглядывал пленника.
И когда Адам подошёл к нему…
— Ну и кто у нас такой смелый? — пробасил незнакомец, иронично улыбаясь, при этом его глаза оставались холодными и даже злыми. — Кто же это отчаялся на такой безумный поступок, искать встречи с нами и притом в одиночку? — следом спросил жуткий человек и рассмеялся, обнажая ряд жёлтых зубов. — Ты не из наших. Я это чувствую… — и подтверждая свои слова, жадно, широко раздувая ноздри, втянул воздух.
И Адама вновь с неимоверной силой сковал недетский страх, стоило только взглянуть, на того, кто ожидал от него ответа. Но отчего это человек так его напугал? Что в нём было такое неестественное и жуткое, что хотелось бежать от него. Бежать без оглядки, не останавливаясь, только бы убежать. Если бы ещё слушались ноги…
С виду, стоящий перед ним мужчина и смотревший на него во все глаза, был высокого роста, худощав, но обладал широкой костью. А что сразу бросалось в глаза, так это — его абсолютно лысый и блестящий, как отполированная кастрюля, череп, с двумя темными впадинами глазниц; и глаза — эти тёмные глаза зло сверлящие из-под опалённых бровей.
«Мим» задав вопрос, вопросительно и неподвижно стоял на месте скрестив руки на уровне пояса. Стоял расслабленно, ничего не опасаясь. Он даже и не помышлял, чтобы перед началом разговора, обыскать Адама на предмет ношения оружия. Зачем? Он не боялся людей и их оружия, потому как сам давно был оружием, страшным и беспощадным. А в особенности его лицо. О!.. Его лицо было пострашнее любого оружия. Точнее не лицо. Оно то было как раз вполне обычное, немного измождённое с впалыми щеками, покатым лбом и острым подбородком. Но вот выражение, которое было на этом лице, оно могло напугать любого…
Потому что на том лице читалось сразу несколько чувств, казалось бы даже несовместимых друг с другом. Однако так оно и было. Чувство полного равнодушия совмещалось в нём с надменностью, сливаясь со следами вселенской злобы, что плескалась в тёмных его глазах. Прибавить к этому чувство полного превосходства над другими и брезгливость с отвращением, имеющее видимо отношение только к Адаму. И получится только примерный портрет. Нужно это было видеть. Нужно прочувствовать всеми фибрами души.
Но все эти впечатления, которые пережил Адам за какую-то ничтожную секунду, всего лишь поверхностны. Основное негативное влияние исходило из самого нутра незнакомца. Как некая чёрная энергия, она обволакивала человека и у того сами собой начинали трястись поджилки, тело сковывало морозом, рот пересыхал, а взгляд сам собой упирался в пол не в силах смотреть в эти чёрные глаза пропитанные злобой. Потому как внутренне знаешь, что стоит этому человеку разозлиться на тебя и он раздавит тебя как козявку, не только физически, но и морально. Его чёрная энергетика, проест тебе душу и доведёт тебя до безумия. Таких людей можно сразу распознать. Если этот человек, например входит в комнату, то все люди находящиеся там, невольно сразу замолкают и опускают глаза. И особенно этот тип характера, ярко проявляется у людей обладающих реальной властью.
