Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Москва

— Лёха — на прикрытие к головной машине, на РПК, Большой — с нами, — скомандовал я.

Большой оказался возле нас через несколько секунд, поправляя на груди автомат, спросил:

— Зачем мы сюда?

— Куртки заберём, — ответил я. — И может, ещё что полезное найдётся. Входим осторожно, я впереди, вы за мной уступом, дистанция пять метров. Пошли.

Толкнул тяжёлую стеклянную дверь, бесшумно распахнувшуюся, прижал приклад к плечу и пошёл вперёд, больше принюхиваясь, чем прислушиваясь. Мертвяков в закрытых помещениях запах сразу выдаёт. Электричества в городе уже нет давно, вентиляция нигде не работает, так что если есть мертвяки, то вонять будет серьёзно.

Воняло, но не зомби, а вытекшей канализацией. На фоне мертвячьего аромата показалось чуть ли не «шанелью», благо за этой вонью никакой опасности. Пахло ещё резиной, краской, маслом, в общем, всем тем, чем обычно пахнут мотоциклы. Мотоциклов в зале было с десяток, все вытянулись в один ряд вдоль окна. Спортбайки. Чопперы. Огромный «круизер» весом в полтонны, наверное. И больше ничего. Ни один из них никому сейчас не нужен, где на таком покатаешься? А вот что было полезное, то увели, от квадроциклов ещё ценники на месте остались.

За стойкой с кассой три длинные вешалки с мотоодеждой, на них полно отличных кожаных круток. Хоть косухи, хоть в спортивном стиле, все со встроенной защитой. То, что нам и надо. Протянул руку, пощупал одну из курток — точно, обалдеешь прокусывать. Не уверен, что даже морф способен такое прогрызть сразу, потрудиться придётся. Даже если собака кидается, можно смело ей предплечье совать прямо в пасть — там в рукаве ещё и щиток встроен.

— Большой, Татьяна, собирайте по-быстрому, — скомандовал я, продолжая всё же оглядываться и направив ствол автомата в сторону смежного зала. — И быстро уходим.

— А шлемы не нужны? — озадаченно спросил Большой, кивнув на полки напротив.

— Нет, в них неудобно, — ответил я, но добавил, сообразив: — Перчатки можно оттуда взять, пригодятся, в них защита что надо. Давай по-быстрому.

Большой кивнул, подскочил к стендам, подёргал стеклянные дверцы. Затем коротко ткнул прикладом, и дверцы осыпались на пол водопадом звенящих осколков стекла, а он начал перебрасывать в большой пакет упаковки перчаток.

— Блин, рук не хватает, — выругалась Татьяна. — Помогайте!

— Сейчас! — ответил я, а сам нагнулся к низким длинным полкам у дальней стены, где выстроилась в ряд мотоциклетная обувь.

Тоже можно было бы прихватить кое-что, но особого смысла нет, в ней всё же кататься удобней, чем бегать. А вот упаковки с непромокаемыми костюмами для езды в дождь или по грязи пригодятся, а их тут десятка два. И места не занимают, и влезаешь в такой целиком, можешь под ливнем на скамеечке сидеть.

Быстро запихал их в пакет, оттолкнул его назад, за спину. С улицы донёсся звук выстрела, затем короткая очередь из ПК, потом снова выстрелы из «Тигра».

— Как обстановка? — сразу запросил я.

— Нормально всё пока, — ответил Лёха. — Но особо не зависайте, кажись, морфа вижу на противоположной стороне.

— А почему «кажись»?

— Не уверен, за углом прячется, — ответил он. — Шевелитесь, в общем.

— Почти закончили.

К удивлению моему, этот наш короткий набег прошёл без единой проблемы. Выскочили, заваленные одеждой, свалили всё в багажники, потом ещё одну ходку сделали.

— Всё отлично, валим отсюда! — скомандовал я, забравшись на переднее сиденье «Форанера» и с облегчением откинувшись на спинку.

Мертвяки к месту стоянки уже подтягивались, хоть и норовили спрятаться за припаркованными у тротуаров машинами, морф, если это был он, так и не показался, что меня и не удивило, впрочем. Ещё с нашего рейда в автохозяйство Палыча я понял, что морфы избегают атак по открытому пространству, особенно на группы людей. Если нет возможности сигануть прямо на голову или на спину, то избегают конфронтации. Ну и хорошо, я не против, пусть избегают. Только интересно, а одиночку такой морф атаковал бы? Тогда ведь преимущество будет у него, попасть в такую скоростную тварь, да ещё исключительно в мозг, нереально, если уж откровенно.

У поворота на Каретный Ряд на тротуаре развалилась большая стая мёртвых собак. Внимания они на нас не обратили, лежали — и всё. Тоже научились понимать, кто им по зубам, а кто нет. А вот рядом с ними лежали два растащенных человеческих костяка, и это меня заинтересовало. Это кого они здесь ели? Труп, или зомби себе на завтрак завалили? Надо будет Скуратовичу посоветовать запереть в одну клетку мёртвых собак и мертвяка человеческого и посмотреть, чем это всё закончится.

Мертвяков на улице ещё прибавилось. Некоторые стояли, некоторые сидели под стенами, некоторые просто валялись на асфальте, но следили за нами глазами. Время от времени какой-нибудь из них шёл следом за машинами, но быстро отставал. После пересечения с Бульварным кольцом превратившаяся в Петровку улица резко сузилась, и я уже напрягся, стараясь крутить головой на триста шестьдесят градусов, пока Татьяна прилежно фиксировала на камеру весь наш путь. Все молчали, чувствовалось всё возрастающее напряжение. Трудно сказать, почему так было и откуда оно бралось, мертвяков на улице было меньше, чем несколько дней назад. Скорее появилось ощущение, что мы забираемся в самую глубь их владений, в те края, права на которые человечество уже потеряло полностью. Вроде как границы запретного пересекли, прошли в другой мир, в саму преисподнюю, причём исключительно на свой страх и риск, добровольно.

Мертвецов, однако, прибавилось… или просто улицы стали теснее? Магазины по сторонам тянулись больше нетронутые, но и таких, где можно было бы разжиться чем-то полезным, не было. Так, не пойми что, от бутиков до канцтоваров, какие-то кафе, бары, в общем, всё то, что скользило мимо мародёрского взгляда, ничем его на себе не задерживая. Попавшийся по пути оружейный был пуст, как старая консервная банка, которую смело отдают под пепельницу.

— Твою мать! — выругался Шмель, нажимая на тормоз.

Дорога впереди, немного не доезжая Рахмановского переулка, была перекрыта. Два грузовика, вполне целенаправленно развёрнутые поперёк улицы, полностью исключали возможность проехать. Причём исключали настолько, что для кого-то это стало фатальным. Прямо между ними застрял белый микроавтобус «Форд Транзит» с искалеченной «мордой» и выбитыми стёклами. Было похоже, что кто-то в отчаянии пытался прорваться на нём с ходу, растолкав заслон, но сил развозного фургончика на это не хватило. Вся кабина «форда» была заляпана спёкшейся кровью, прямо на белой двери были кровавые отпечатки ладоней. Похоже, что на этом месте водителя и пассажиров «Транзита» и съели, а сама машина укрепила собой баррикаду.