Роман Злотников - Землянин

— Ладно, пора дальше бежать, — сообщил Страшиле Ник.

— Куда сейчас?

— На шестнадцатый уровень, в брокерскую контору. Сама знаешь, следующие несколько завозов у нас будут даже более богатыми, чем этот. Вот и хотелось бы, чтобы наши трофеи мы продавали сами.

— Сами… — недоверчиво хмыкнула Трис.

— Ну, сначала не совсем, — пожал плечами Ник, — как наемный брокер я должен буду отдавать большую часть посреднического процента в контору, но и это будет намного больше того, что мы получили сейчас. А потом и полностью сами. Нижний предел стоимости лота, выставляемого на биржу, пятьдесят тысяч лутов. А на крейсере этого типа, как я помню, одних турелей непосредственной обороны около двух сотен штук. И уцелело из них не менее трети. А сколько еще там более-менее исправных систем и агрегатов? Так что, если у нас все пройдет нормально, я вполне смогу закрыть необходимый для самостоятельной регистрации ценз в сотню сделок, продав груз, который мы привезем из нашего следующего полета. А с третьего начну уже торговать сам.

Страшила задумчиво поколыхала наполовину опустошенный стакан с пивом, который держала в руках, и лихо сделала большой глоток. А потом поставила стакан на стол и в упор взглянула на Ника.

— Слушай, партнер, а можно я тебе вопрос задам?

— Какой?

— Прямой.

Ник пожал плечами:

— Не думал, что тебе на это требуется хоть чье-то разрешение.

Страшила ухмыльнулась:

— Это ты прав, конечно, просто у меня уже так давно не было никаких партнеров, вот и… Ладно, проехали! А вопрос такой: на хрена тебе деньги?

Ник задумался. Вопрос, несмотря на всю его прямоту, был с подвохом. И с большим. Но отвечать на него следовало, хоть и осторожно, но честно: вранья Страшила не простит. С одной стороны — и хрен бы с ней. В конце концов, сейчас на его счете уже лежат несколько миллионов лутов, так что он уже точно не пропадет, даже если их сотрудничество прекратится немедленно, но… Страшила была ему нужна. По очень многим причинам. Во-первых, работая с ней, он точно сумеет в короткое время стать приличным пилотом, причем получит уникальный опыт пилотирования в экстремальных ситуациях. Во-вторых, если они разойдутся — спокойной жизни среди мусорщиков ему не видать.

Сейчас все мусорщики по отношению к Нику разделились на три неравные части. Ветераны, наиболее авторитетная часть мусорщиков, землянину благоволили. И в первую очередь — из-за того, что он смог как-то расшевелить Страшилу Трис. Как Ник уже успел понять из разговоров с представителями этой части мусорщиков, которые начались еще с той памятной беседы с диспетчером, а продолжились уже после их возвращения из рейда к сарвонскому крейсеру, все эти суровые мужики испытывали по отношению к его партнеру этакие романтичные чувства. Еще с тех времен, когда ее звали Красотка.

Вторая по влиятельности группа (которую, впрочем, назвать группой было бы ошибкой, поскольку она состояла из множества мелких групп и фракций) Ника активно не любила. Более того, она ему еще и завидовала. Эти люди, сбившиеся в полуорганизованные банды и группировочки, представляли из себя самую жадную и агрессивную часть охотников на Мусорных полях. Они отчаянно стремились подмять под себя ветеранов и стать вершителями судеб всего сообщества мусорщиков, и власть и влияние ветеранов, хотя и весьма условные, пока спасали только две вещи. Во-первых, авторитет тех, кто выжил в мусорщиках гораздо большее время, чем большинство остальных, занимающих этим же ремеслом, и, во-вторых, то, что банд было много и они постоянно грызлись между собой. Появись среди них достаточно сильный и жесткий лидер — никаким ветеранам не устоять. И Ник понимал это больше других. Более того, он предполагал, что этот момент не за горами. До тех пор, пока мусорщики перебивались, так сказать, с хлеба на воду, они были особенно никому неинтересны. А сейчас, когда они с Трис показали, что работа мусорщиков может быть сильно прибыльной, в их ряды устремятся очень разные личности. Среди них совершенно точно найдется десяток-другой таких, которые будут куда более умными, чем уроды типа Бешеного Буга, но с совершенно Буговским же ценностным аппаратом, то есть представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо. И это значит, что сообщество мусорщиков будет довольно скоро подмято под себя одним из таких более умных вариантов Буга. Ну просто нет никаких оснований для того, чтобы было иначе… Нет, кое-какое время у них с Трис есть. Поскольку пока этого не произошло, то среди уже имеющейся группы, необходимого лидера, похоже, не имеется. Значит, он придет со стороны. Вернее — они, потому что, совершенно ясно, на начальном этапе таковых будет несколько. Так что пока эти ребятки пообтешутся, наберут авторитет, сформируют вокруг себя банду — полгода-год пройдет, не меньше. Да и дальше все будет далеко не сразу. Кто бы, в конечном счете, ни вылез наверх, ему сначала предстоит расправиться с конкурентами и лишь потом подмять все под себя. Так что, не исключено, весь процесс затянется на куда больший срок. Но все равно он уже запущен…

Третью, наиболее многочисленную группу, Ник называл про себя «народом». Как и любой другой народ, входящие в нее работяги ни о чем особенно не задумывались и просто тупо зарабатывали бабло на жизнь и регулярные ремонты своих кораблей, инстинктивно считая, что все, к чему они привыкли, и есть нормальная жизнь. И что она будет продолжаться всегда. Здесь отношение к Нику было хотя и в достаточно большой части завистливое, но, скорее, одобрительное, чем негативное. В первую очередь, — благодаря тем же ветеранам. Ибо они в настоящий момент выступали в роли неформальных лидеров вольницы мусорщиков и своим отношением во многом воздействовали на отношение большинства. Так что если их отношение к Нику изменится на негативное, то точно так же изменится отношение к нему и «народа». А заниматься своим делом в среде, в которой к тебе относятся негативно, довольно непросто.

Впрочем, было еще и в-третьих: Страшила, как партнер, Нику просто нравилась…

— А из чего ты спросила? — осторожно поинтересовался Ник.

— Чего? — не поняла Страшила. Землянин вздохнул:

— Партнер, такие вопросы обычно задают из какой-то позиции. То есть — уже сформировав отношение если не к ответу, то к лицу, к которому обращен вопрос. Он уже либо нравится, либо не нравится. Вот я и хочу, чтобы ты либо сказала мне, какую позицию ты сейчас вот, в тот момент, когда задала этот вопрос, занимаешь по отношению ко мне, либо… попыталась избавиться от этой уже занятой позиции и, уже в зависимости от моего ответа, начать строить свое отношение заново. Понятно?