Шахта Шепчущих Глубин. Том II - Евгений И. Астахов
Вы получили достижение «Киллстрик»[5] ранг 1 (1/3)
«Самые большие потери личного состава за всю историю войн. Худший генерал на планете. Зато довольно приличный гольфист».
Описание: Уничтожить 100 врагов или больше в течение одного боя.
Награда: АоЕ урон увеличен на 10 %.
Наш небольшой импровизированный лагерь с трёх сторон закрывали стены штольни. В мрачной тишине каждый из нас погрузился в собственные мысли. Если двенадцать попыток не принесли нам победу, с чего бы чему-то меняться в следующий раз? Фурия с кислым лицом тыкала булавой в небольшой костёр и едва заметно качала головой. Словно вела неслышимый диалог. Кто знает, может, в чате переписывается с кем-то из знакомых.
Маджестро держал на коленях свою лютню, точнее мандолину, как любил наш пернатый товарищ поправлять нас, и водил когтистой лапой по знававшему лучшие времена инструменту. Надеюсь, у него получится её восстановить, как он задумал.
В какой момент безмолвие сменили негромкие звуки струн я не заметил. Тягучая мелодия настолько неуловимо заполнила пространство, казалось, что она была рождена тишиной. Кенку играл осторожно, но в то же время… гордо. С осознанием собственного достоинства. Он рождал музыку, и потому относился к процессу серьёзно, как и требовало того искусство.
Его обычный голос сменился доселе неслышимым мне вариантом. Новая находка? Немного хриплый и глухой баритон, иной нежели тот, которым он исполнял песню в Сломанной Флейте.
— ♪ Из-под покрова тьмы ночной,
— Из чёрной ямы страшных мук
— Благодарю я всех богов
— За мой непокорённый дух. ♪
Орчанка вынырнула из океана мрачных дум и исподлобья посмотрела на артиста. Я также отвлёкся от собственных мыслей и бесконечного пережёвывания случившихся событий. Музыка увлекала, но текст, текст сжимал голыми руками трепещущее сердце.
— ♪ И я, попав в тиски беды,
— Не дрогнул и не застонал,
— И под ударами судьбы
— Я ранен был, но не упал. ♪
Голос Маджестро звучал ровно и отстранённо. Лирический герой песни, повествовавший о своей жизни, не давил на жалость, не пытался завоевать очки перед слушателями. Он просто делился произошедшим без обиняков, как делятся самым сокровенным с семьей и друзьями.
— ♪ Тропа лежит средь зла и слёз,
— Дальнейший путь не ясен, пусть,
— Но всё же трудностей и бед
— Я, как и прежде, не боюсь. ♪
С каждой строчкой темп и громкость музыки нарастала, как менялся и голос исполнителя. В нём закручивались протуберанцы непоколебимой уверенности. Стальная воля с каждой нотой накатывала на нас мощным цунами, наполняя грудь зарядом решимости. И веры.
— ♪ Не важно, что врата узки,
— Меня опасность не страшит.
— Я — властелин своей судьбы,
— Я — капитан своей души. ♪
И когда последняя нота затихла, рассеялись и наши сомнения, и наши страхи. Дыхание орчанки выровнялось, больше не напоминая разгневанное фырканье быка, который охаживает себя хвостом, в ожидании корриды. Сменился и ход моих мыслей. С мрачного уныния и обсасывания «почему мы проигрываем?» на «как нам победить?»
До сих пор меня мучали два вопроса. Первое, как я похилил голема? И второе, почему я продержался аж добрых 9 секунд прямо у морды Тирана, а не сдох сразу? Белый луч в упор, и привет, кладбон. Собственно, он и убил меня им, но лишь в конце. Шесть секунд на перезарядку я ещё могу понять, но ситуация всё равно не бьётся.
И если на первый я после недолгих поисков нашёл ответ в том же журнале — дело заключалось в применении Электрической хватки. Именно она имела фиксированный урон в размере 5 400 единиц из стелса. Следовательно, электричество лечит, а не дамажит Голема плоти.
То со вторым пришлось повозиться.
— Беда какая-то с этим крауд контролем, — протянул Маджестро.
— Полная задница, — поддержал его я.
— Мы кое-как ещё справлялись с мобами, пока меня не усыпили, а потом ещё и Фурию законтролили. Вот бы подтянуть босса поближе, чтоб снимал дебаффы своим центральным глазом.
В голове раздался мелодичный звон колокольчиков, и заиграли арфы. На меня снизошло озарение.
— Конус антимагии снимает магические дебаффы! — выпалил я с видом «Эврика!».
— Ну да, — кивнула Фурия, — мы же и так это знали.
— И не пропускает его лучи, пока ты внутри. Любые лучи!
Кенку похоже уловил мой посыл.
— Братишка, то есть, если не выходить из зоны действия центрального глаза, все эти ваншотящие лазеры будут не страшны? Слуууушай, — протянул он.
— Вооот, — улыбнулся я.
— Это всё равно не решает проблему армии мертвецов, — ровным голосом заметила девушка. — Мы уже и так, и сяк пробовали. Тут божественное вмешательство нужно, не меньше, чтобы их всех уничтожить.
— Божественное вмешательство, говоришь…
* * *
План № 13. Иоанн Креститель.
Сжав в руке склянку с бесцветной жидкостью, я задумался. Эстрикс поручила мне обратить троих Разумных в её веру. То есть, де факто сделала её миссионером. Или, говоря иными словами, священником. Жрецом. Распространяется ли эта функция на мои возможности по отправлению религиозных функций. Сейчас и узнаем.
— А я всё же думаю, что это звучит, как полный бред, — скрестила руки на груди Фурия.
— Именно потому и может сработать, — возразил Маджестро.
Погрузившись по колено в подземную речку, я прогнал заранее придуманный текст. Чувствовал я себя до крайности глупо, но всё же выдавил из себя коротенькую речь, над которой раздумывал добрую четверть часа.
— Великая Эстрикс, прекрасная Эстрикс. К тебе обращаемся мы, чтобы попросить о милости. Освяти эту воду своей божественной волей, дабы обновились мы телом и духом, дабы уничтожили мы порождения тьмы.
Ничего не происходило. Ни тебе спецэффектов, ни возвышенной музыки. Набрав в пустую ёмкость воды, сравнил её со Святой водой в правой руке. Та служила отличным маркером того, что именно мне требовалось. И что я не получил.
— Бороду тебе отрастить надо подлиннее, батюшка, — хихикнула Фурия.
Эх, не хотел я этим путём идти. Каждый раз, как в русскую рулетку играть. А уж сколько пуль в баране, поди угадай.
Вздохнув, я активировал Воззвание к Эстрикс. Как обычно стихли все звуки. Исчезло журчание текущей воды. Пропало дыхание моих компаньонов и скрип трущихся доспехов. Орчанка и кенку так и застыли монолитными изваяниями.
Может, это и к лучшему, меньше свидетелей
