Орион Реликвий - А. Никл
Мефодий… сучий потрох, просто забился в истерике, меняя голос то на себя самого, то на одержимого. И его эти переходы просто чуть не вывели меня из себя. Ну вот какого хрена он ржет? Почему бы просто не закрыть свой рот и не помочь мне? К чему эта клоунада?
* * *
Закапывая тело сестры, Всеволод Владимирович долго не мог прийти в себя. Спасая в свое время от тяжелой болезни, он сам подставил ее под удар, не догадываясь, что все было спланировано за него и давным-давно. Но сейчас…
— Чертовы демоны и их чертовы игры, — заворчал он. — Вот на кой-хрен было столько учеников убивать, а мне теперь все это разгребать?
В полной тишине он продолжил свое занятие. От его банды остался только Эдуард и тот сегодня был белее смерти. Помимо того, что он закапывал родную сестру, еще и этот вояка слонялся по академии.
Что уж говорить про его монстров? От которых ничего не осталось.
И если бы не этот чертов Бобров, за которым пришлось бегать, он бы не допустил подобного…
— Я знаю, что это ты ее убил, — прошипел лекарь. — Костенька Бобров. Знаю! Только откуда у тебя столько сил, чтобы убить настолько сильное существо?
* * *
Мефодий попытался рыпнуться. Стоило мне только начать наматывать круги, но спасла от его побега Юля. Схватив того за волосы и сильно приложив в пол.
— Убью вас, суки, — шипел он. — Всех убью!
— Может, не стоит с ним церемониться? — спросила девушка. — У меня есть еще один убийца среди студентов. Знаешь, может, такую…
— Викторию? — догадался я. — Которая везде ходит со своим дворецким?
— Именно! — улыбнулась она. — Она хоть и слабый маг, но у нее чудесный нюх. Может найти все что угодно!
— Только смерть до сих пор не нашла, — зашипел Мефодий.
В ту же секунду, видимо, в голове у этого идиота начались изменения. Рожа покраснела, глаза налились краской, а зубы удлинились. То, что его сейчас придется прикончить, кажется, сомнений уже не осталось, но…
Мой карман раскалился. Вырывая вместе с прожженной ткань кристалл, я от души выматерился и в хлопке, когда реликвия коснулась пола, появилось оно.
— Курв-курв⁈ — бобер встал на задние лапки и посмотрел сначала на меня, а потом на Победу. — Курв-курв?
— Фамильяр? — удивилась Юлия. — Их же… уже не один век не видели! Откуда он у тебя?
— Достался по наследству, — соврал я. — Бесполезный кусок бобра. Который только и может, что клинки жрать.
Только я не понял самого главного. Бобер же жрал клинки не просто так, а с конкретной целью, получить побольше сил, сожрав дух. Поэтому, когда эта хвостатая тварь прыгнула на Мефодия, я просто замер не понимая, что происходит. А бобер тем временем вцепился в руку студенту, отчего тот начал истошно орать.
Ни я, ни Юля не мешали животному и уж точно не пытались его отодрать. Зато Мефодий обо что только не бил бобра. То об пол, то об стену, то об тумбу. В общем, пацан развлекался как мог. И в ключевой момент, когда Мефодий уже был готов выпрыгнуть в окно, бобер сам его отпустил. Прошептал: «курв-курв!», как-то победоносно и испарился в белой дымке. На месте, где эта тварюга сидела, остался лишь кристалл.
— Бобров и бобер, — прошипел Мефодий, привлекая к себе внимание, — вот уж идиллия.
Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло. От одержимости Победы не осталось и следа. Это заметила и Потака, и… сам Мефодий.
— А чего это я здесь делаю? — удивился тот. — Я же под кроватью был!
— Памяти он точно лишиться не должен был, — улыбнулась Юля. — обряд экзорцизма без пытки и лишения сил! — она как-то лучезарно заулыбалась. — Понимаешь, что у тебя за классное животное в кристалле?
— Ненавистный бобер, — парировал я. — А ты, — я ткнул пальцем в Мефодия. — Ну-ка говори, что твой академик удумал.
Победа, к моему сожалению, долго приходил в себя. На вопросы он, естественно, не отвечал, но, тем не менее, сам понимал, что больше в нем нет души демона. И, на мою радость, он радовался этому. Но…
Я так же понял, что он на самом деле шизик… даже без одержимости. Он разговаривал сам с собой, полностью игнорируя нас, рассуждая вслух, какой же Адольф Брониславович нехороший человек.
— Сердцами нас пичкал, — пустил скупую слезу Победа. — Кишками, заставлял следить за убийцами, — он зарыдал, затем сменил голос. — Ну-ка не реви, тряпка!
— Как ты с этим придурком жил? — спросила Юля, но по моему взгляду и сама поняла, что очень хреново.
Мы оставили Мефодия одного, лишь только после того, когда его оба Я пришли к одному умозаключению — избегать академика, да столько, сколько будет возможно. А сами отправились с Виктории Шелест в ее общежитие.
* * *
Адольф Брониславович долго простоял на берегу реки, высматривая опасных тварей, которые плескались в стенах академии, но все они были не теми, кого он ждал. Ему нужно было нечто могучее и нечто стоящее. Что было бы способно принять дух из тела человека.
— Где этот Мефодий, — спросил он сам себя. — Говорил же ему, прийти, когда вояка уедет…
Он повернулся, посмотрел на пустой лес и хмыкнул про себя.
— Неужели, дуралей узнал, как я одержимых монстров делаю?
Понимая, что сегодня улова не будет, он медленно поплелся через лес в сторону академии, размышляя про себя, что же делать дальше. Сила, которая идет из-под земли уже чувствуется. Синий, который появился вчера из проклятого оружия, уже и был сам предвестником скорого нашествия…
Капля, уже появилась. И видимо, не так давно. А это значило только одно, пора начинать готовиться. Нужно было создавать полубога, чтобы отправить его на поиски Капли, и убить ее до того, как она станет сильнее.
Только вот, из одержимых студентов остался только один. Один — известный ему.
— Надеюсь, он в порядке, — сам себе пробурчал под нос академик, прячась в кустах.
В этот же миг, около реки стало на двух человек больше. Появился Всеволод Владимирович, и его любимый студент — Эдуард. Они зачем-то поднесли к брегу цветы и венки, крепко обнялись и вместе
