Цейтнот. Том I - Павел Николаевич Корнев

— Попробую свои каналы задействовать, — сказал он, застёгивая воротник свежей сорочки, и предупредил: — Вернусь не раньше полуночи, не теряй.

— Не буду, — пообещал я, лелея на вечер известного рода планы. — Как думаете, эта троица из Общества изучения сверхэнергии?

— Узнаем, — только и сказал Альберт Павлович. — Но что-то во всём этом есть. Банальной вербовкой на будущее, уж поверь моему чутью, тут и не пахнет. Карпинский, разумеется, такой возможности не упустит и точно держит её в голове, только сейчас его должно было крепенько припечь, раз он стал действовать столь прямолинейно.

— Думаете, дело в делёжке политического наследства великого князя?

Куратор пожал плечами.

— Кто знает? Но лично меня смущает возможное участие в этом деле Горского. Видишь ли, Карпинский и Горский друг друга на дух не переносят. Первый обслуживает интересы эмигрантского сообщества, второй входил в ближний круг Михаила, который представлял дворян, не покинувших пределы республики. Мне сложно представить точку пересечения их интересов.

— А если они стали ситуативными союзниками? Против кого могут дружить?

Альберт Павлович миг обдумывал моё предположение, затем покачал головой.

— Не вижу смысла гадать на кофейной гуще. Думаю, ситуация прояснится, когда мы выясним, кого именно они потеряли. Ладинский, Новосельский, Ельский?

— Да, — подтвердил я и даже пожалел, что завтра придётся улететь в Новинск.

Впрочем, без меня в этом деле всё равно не обойдётся, а территориальная удалённость проблемой точно не станет — едва ли Юлия Сергеевна надолго в столице задержится. Другое дело, что о срочности её дядюшка определённо не для красного словца упомянул, это может всё предельно осложнить.

Ну да с проблемами стоит разбираться по мере их возникновения. Подопрёт — тогда и буду выкручиваться, а пока не до того.

— Альберт Павлович, — обратился я к куратору, потом замялся и всё же после недолгих колебаний продолжил: — Получается, первопричина всей этой ситуации с Вдовцом его фиаско с перенастройкой Сутолоки?

— Ты знаешь, Петя… Сложно сказать, сломался он под гнётом обстоятельств или проникся тягой к буржуазным ценностям и красивой жизни ещё во время заграничной командировки.

— Но исключать такой возможности нельзя, так? — продолжил я гнуть свою линию. — И что же — Сутолока вообще никакого наказания за отклонение от процедуры не понёс?

— Ах вот ты к чему! — понимающе протянул Альберт Павлович. — А кто тебе сказал, что он действовал вразрез с процедурой?

— Но как же…

— Из-за чего попал в опалу Дичок, знаешь? — перебил меня резким вопросом куратор.

— Из-за срыва перенастройки Герасима на айлийский источник, разве нет?

— И какое отношение к этому срыву имел сотрудник контрольно-ревизионного дивизиона? — усмехнулся Альберт Павлович. — Не всё так просто, Петенька. Не всё так просто. Ты уж не считай наших руководителей самодурами, это тебе может плохую службу в будущем сослужить. Твой Герасим лишь предложил внести изменения в стандартную процедуру перенастройки, дабы выжать из неё максимум возможного, а последнее слово оставалось за его наставниками. Дичок дал заключение о целесообразности проведения эксперимента, Вдовец гарантировал его результат. Они отошли от инструкций из каких-то своих личных интересов и запороли всё дело. Глупо требовать осмотрительности от двадцатилетнего юнца, подобный провал целиком и полностью лежит на совести его кураторов.

Я выдавил из себя улыбку.

— Напомню, когда в следующий раз пропесочивать станете.

Альберт Павлович рассмеялся и потрепал меня по плечу.

— Не расстраивайся! Ход мыслей у тебя верный. Продолжай в том же духе. Что ты на меня так смотришь? Не в моих принципах советовать такое, но лучше будет, если у тебя на них что-то будет. Уж извини за каламбур.

— Неожиданно.

— Дело житейское, — пожал плечами Альберт Павлович. — Ты только действуй тоньше и с Городцом в такие игры не играй, не нужно это.

— А с вами?

— А мы с тобой, дорогой Пётр Сергеевич, крепко-накрепко повязаны. У нас с тобой полнейшее доверие и взаимопонимание. Не так ли?

— И возразить даже нечего! — улыбнулся я.

— Вот-вот!

Куратор похлопал меня по плечу, снял с вешалки возвращённое из починки пальто и вышел за дверь. Я тоже в номере задерживаться не стал. Рассовал по карманам документы, выкидной стилет и остатки суточных, надел пальто, взял кепку и спустился в холл. Сдал ключ, купил почтовую открытку с видом «Астории» и наскоро накидал послание домашним, тут же заплатил за марки, дабы отправление ушло со штемпелем гостиницы. Потом отправился в комиссариат. Пока шагал знакомым маршрутом до Якорной площади, обратил внимание на явный избыток в центре города полицейских патрулей, а столько броневиков не попадалось на глаза даже в день покушения на великого князя. Тут и там мелькали тёмно-синие шинели бойцов ВОХР, проехало несколько грузовиков с солдатами в кузовах, на рысях прошёл по набережной отряд кавалеристов.

Власти ждут народных волнений?

Я полагал раскол в обществе не столь серьёзным, но всё верно: лучше перестраховаться, чем потом в город войска для подавления беспорядков вводить.

Перед зданием комиссариата стояли с работающими двигателями сразу несколько фургонов и легковушек, да и пропускной режим оказался усилен, но к моим документам претензий у караульных не возникло, разве что содержимое портфеля к осмотру предъявить пришлось. А так — порядок.

Отзанимался тоже нормально, ещё и с Василем на отработке техники кинетического щита пересёкся. Так и поднялись с ним на пару в приёмную.

— Ну что — в кафе? — предложил он.

— А то! — усмехнулся я в ответ. — Только давай чаем ограничимся. Я уже прилично выпил сегодня, а завтра ни свет ни заря вставать.

— Помянул сослуживца или с горя? — спросил Василь. — Ты ж за его охрану отвечал, так понимаю? Да, ситуация! Теперь точно холку намылят.

Я на случившееся под таким углом ещё не смотрел, но подумал-подумал и контраргументов не нашёл. Числюсь в Бюро оперативного реагирования РИИФС, приставлен к убитому, ещё и мандат на применение сверхспособностей в целях защиты спутников получил. И пусть в приказе на командировку прямо об охране коллег ничего и не говорилось, без последствий для меня смерть Вдовца точно не останется.

— Как пить дать выговорёшник вкатят, — со вздохом признал я правоту товарища.

Василь кивнул.

— Ага, наши просто на седьмом небе, что их отозвали до того, как твоему деятелю голову снесли. Теперь это просчёт руководства, а не их ошибка. Так-то они бы в любом случае сделать ничего не смогли: там срединский патрон калибра семь девяносто два на сто семь задействовали, а ты в