Лучший из худших - Дмитрий Николаевич Дашко
– Спокойной, – откликнулась она.
Мы немного полежали в темноте, а потом я заснул, слыша сквозь сон её тёплое дыхание.
Разбудил меня какой-то стук, словно кто-то забарабанил по крыше: сперва неторопливо и размеренно, а потом всё ускоряясь и ускоряясь.
– Что это? – спросонок не сообразил я.
– Дождь. Спи спокойно, – произнесла Лиза и отвернулась.
– Дождь… – мечтательно повторил я и снова отрубился.
Ба-бах! Это точно не дождь – взорвалась одна из моих растяжек. Судя по звуку, справа от нас. Недавно ещё такой липкий, словно мёд, сон как рукой сняло.
Лиза уже сидела, вперив взгляд в монитор, на который передавалась картинка с тепловизора.
– Ну?
В ответ на мой простой и в то же время ёмкий вопрос она пожала плечами:
– Ничего не вижу. Объектов теплее окружающей среды не зафиксировано.
– Тогда какого хрена?!
Я щёлкнул тумблером на панели приборов, чтобы включить прожектора. Яркий искусственный свет залил пространство вокруг нас.
Не обращая внимания на то, что нахожусь в компании женщины, я выругался. В нашу сторону медленно и как-то неуклюже шагали странные фигуры. Поначалу я принял их за живых людей и решил, что тепловизор глюканул, но, когда разглядел серые полусгнившие лица, до меня вдруг дошло.
– Сука! Это что, зомби?
Меня аж бросило в дрожь от открытия. Долбаное чувство, что кто-то взял и, не спросив разрешения, поместил меня в центр фильма ужасов.
– Да, – кивнула Лиза. – Ты молодец, что догадался поставить растяжки.
– Насколько они опасны?
– До нас они не доберутся, машина нас защитит. Но место менять нужно. Гораздо хуже, если активность зомби заметят другие твари. Поверь, гораздо хуже, – сказала Лиза.
– И хрен с ними. Место сменим, но бросать датчики и растяжки не стану. У меня не бесконечный запас того и другого, – категорически заявил я.
– И что тогда? Они нас почуяли и так просто не уйдут.
– Как их упокоить? Пули в башку достаточно? – деловито поинтересовался я.
– Вполне, – подтвердила мою догадку спутница.
– Классика, – сказал я и, поведя стволом пулемёта, нажал на гашетку.
Бездонного мешка с боеприпасами не было, поэтому очередь была экономной. С первого раза удалось свалить практически всех особей, кроме парочки самых настырных. Они по-прежнему брели в нашу сторону, подволакивая ноги: один – левую, второй – правую. Похоже, это я их так зацепил. Жаль, сразу прибить не получилось.
Снова пальнуть по ним из пулемёта? Чего зря патроны переводить!
Была не была, так и так вылезать из машины придётся.
– Сиди здесь и ни в коем разе не выходи! – велел я.
– А ты?
– А я на улицу прогуляюсь.
– Ночью, когда становится прохладно, они не такие активные, как днём, но всё равно, смотри в оба.
– Понял. Ты тоже не зевай. Если что, прикроешь! Умеешь обращаться с пулемётом?
– Не хуже, чем с авторучкой, – похвасталась она.
– Тогда я за нас спокоен.
Прихватив штурмовую винтовку и примкнув к ней штык, я открыл дверь и вылез из нашего броневичка. Не то чтобы потянуло на геройство, но чего тратить время впустую и «жечь» патроны, когда всё то же самое можно сделать дёшево и сердито. Очень даже сердито!
Чтобы не терять времени, я сам шагнул навстречу ожившим покойничкам. Ночью, в свете прожекторов, они выглядели ещё отвратней. Лиза сказала, что в холодное время суток зомби медлительны. Я убедился в этом, когда засадил штык-нож прямиком в башку первого, что мне подвернулся. Что-то чвякнуло, по лезвию потекла чёрная как нефть сукровица. Я выдернул штык из головы замершего мертвеца, и тот сразу упал как подкошенный.
Ну вот, внутри меня ничего даже не отозвалось, я просто сделал своё дело и получил нужный результат. Впрочем, если учесть, что до этого мне уже довелось убивать «человеков», с какой стати я буду переживать из-за того, что даю покой тем, кто этого заслужил.
Формы на трупе не было, из чего я сделал вид, что столкнулся с кем-то из ушкуйников, которым просто не повезло.
Напарник (если можно так сказать) упокоенного не обратил внимания, что его товарищ затих на земле. Я сократил расстояние между нами и снова повторил то же самое действие – проткнул его голову штык-ножом. Кстати, большого труда это не составило: череп успел прогнить, поэтому моё оружие входило в него почти как в масло.
Покончив с этой крайне неприятной на вид парочкой, я замер и стал вслушиваться в то, что происходит вокруг. Вроде ничего подозрительного. Сомневаюсь, что эти создания настолько умны, что смогут затихариться и не выдавать себя. Убедившись в этом, я отправился снимать датчики и разряжать растяжки. Самое обидное, что мне предстоит повторить это снова: до рассвета ещё далеко, а нам ещё ехать и ехать. И желательно не клевать носом во время поездки.
Я провозился больше часа, в основном, конечно, с растяжками. Тут приходилось держать ухо востро: одно неловкое движение – и кабздец, присоединюсь к тем парням на лужайке, чего мне крайне не хочется.
К счастью, всё в итоге заканчивается, закончилась и моя возня. Закинув приблуды в багажник, я снова сел на своё место.
– Фух! – Лиза вытерла лицо рукой. – Ты так долго возился, что я устала волноваться за тебя.
– Да я сам устал за себя волноваться, – признался я. – Ну, куда править, штурман?
– Для гарантии с десяток километров отъедем отсюда и там встанем. Спать хочу – не могу.
Тут наши с ней мысли совпадали. Вроде пока зомби добивал и разбирал снарягу, слегка разошёлся, но стоило забраться в тёплое нутро машины, усталость и сонливость навалились с двойной силой.
Завёл багги. Мотор у него электрический, почти не слышный, но ночью казалось, что он грохочет, как забивающий сваи копёр.
Отъехав даже подальше, чем сначала предполагали, остановились. Я пошёл заниматься всё той же рутиной: ставить датчики и растяжки. Халтурить было нельзя, от этого зависела не только моя жизнь, поэтому я был предельно внимателен и осторожен. Если всё сложится, как обещала Лиза (пусть даже и говорят, что обещанное надо делить как минимум надвое), я буду нужен на гражданке целым и невредимым, с полным штатным набором конечностей и прочих частей тела.
Конечно, после дождичка не все из рутинных процедур вызывали приятное чувство, я испачкался и промок, но в багажнике лежал запасной комплект формы. Закончу, переоденусь – и баиньки. Я даже заурчал от удовольствия, когда представил себе эту картину.
Позади что-то зашуршало. Я обернулся и увидел Лизу. Вопросительно
