Лучезарное Завтра - Харитон Байконурович Мамбурин
Но бандитов, к счастью, не нашлось: видимо они тоже ананасы не любили. И доехали мы до смены ельника на короткий лиственный лес, за которым виднелся свободный от деревьев просвет.
— Свет, давай Автобус на обочине припаркуем, — указал я на лиственный участок. — И сходим, аккуратненько, посмотрим на то, что там творится.
— До Лакинска километра три, так что логично, если что-то есть, то только тут, — озвучила Светка.
— Угу, — подтвердил я, — Учитывая, что про местных никто ничего не знает — не хочу рисковать, Свет. Хочу, сначала, на них посмотреть скрытно, раз уж они сами такие скрытные.
— Одобряю, Жор, — серьёзно покивала моя железная попутчица, — Пойдём?
— Пойдём, — кивнул я.
Оставили мы свой транспорт практически в лесу, а затем аккуратно пробрались до опушки, став разглядывать вполне видимое поселение.
И вот очень странным было то, что я увидел. Несколько блочных домов, в центре. Немного, человек на сто, может две сотни, если уплотнить. Ангар для техники. И какие-то… даже не избы, хижины. Развалюхи из пластика и дерева, много.
А население этих хижин, не меньше полутысячи человек, а то и вся тысяча, расхаживала над здоровенным странным полем с низкорослыми травками-кустарниками, постоянно нагибаясь, то ли пропалывая что-то, то ли ещё чего.
Что бред бредом, каменный век какой-то! Любое полезное растение в Союзе окультурено, модифицировано. И уж что-что, а пропалывать его не надо. Советские растения сами любой сорняк изведут!
Были, конечно, исключения: в основном лекарственные травы, горные какие-нибудь или лесные. Ну не росли они в неволе, хоть плачь, либо теряли свои полезные свойства. И никакая модификация не помогала. Но это единицы, кроме того — если что-то растёт в огороде, а не в лесу, на горе, в болоте — то это можно модифицировать и улучшить. А раз не модифицировано и не улучшено — то нафиг в народном хозяйстве не нужно!
— Наркотики, — негромко произнесла Света, — Они выращивают наркотики, Жора.
Чтоб его, а так всё сходится — не совершенствовали у нас в Союзе всякую дрянь, каждый укроп с резолюции Компартии и под строгим контролем Госстандартом Генколлегии. А выращивают у нас, где любое растение отраву удушит. И выращивают… ну подневольные люди, похоже.
Потому что хижины эти, да и одеты польщики в какие-то затрапезные обноски, без оружия и толковых инструментов — всё руками делают. А несколько рыл с оружием мелькают, по краям разгуливают. Не надсмотрщики, вроде как, типа охранники: ПСЗДцов у поселения не видно. Но одеты намного лучше трудяг, морды сытые.
Ох как не нравится мне это место, констатировал я. И, чтоб его, чёрта с два его даже объедешь, прикинул я. Да и объезжать не хочется — отравители чёртовы! Поглядел я ещё на противное зрелище, поманил Свету поглубже в лес, переговорить.
— Это — бандиты, Свет. И отравители, — озвучил я.
— Да, они явно скрываются даже от собинских. И где они наркотики продают? — риторически спросила Света.
— Не знаю, но работники у них подневольные.
— Говори уж прямо, Жора — рабы, — хмыкнула Светка.
— Может и так, — не стал спорить я, — Вопрос в том, что будем делать, Света?
— Уедем, Жора. Их там под тысячу, так что уезжаем…
— “Их” — это учитывая… рабов. Не будут они за бандитов-угнетателей биться, — задумчиво прикинул я.
— Может и так. Но сколько этих бандюг, Жора? Не думаю, что десяток. Так что давай глупостями не будем заниматься, а поедем в Собинку. Хотя…
— Что “хотя”? — заинтересовался я.
— Да ты понимаешь, не верю я, что в десятке километров есть поселение, а в Собинке о нём не знают, — ответила Светка. — Не вообще: горком те ещё деятели, конечно, но наркотики с рабами покрывать не будут. Но — в целом. А вот отдельные чиновники, оборонщики — вполне могут быть в курсе.
— И покрывать, вредители они и сволочи, — констатировал я, вздохнул, подумав вслух, — Да, похоже на то. И не хочется оставлять этих уродов дальше уродство творить, Свет!
— А что мы сделаем вдвоём, Жор? Против скольки?
— Не знаю, Свет. Давай так, — задумался я. — Автобус замаскируем, а сами посмотрим за ними до вечера. Потеряем день — не страшно. И не смотри на меня так, не совсем же я дурак, на поселение один или вдвоём лезть!
— Ну ладно, Жор, давай посмотрим, — с сомнением выдала Светка.
Я и сам сомневался… Но хотя бы узнать побольше — точно нужно. А дальше… посмотрим, что высмотрим.
Загнали Автобус практически в самый лес задом — мало ли, придётся срочно бежать. И замаскировали свеженарубленной малиной. Чёрта с два с дороги заметишь, чуть ли не в упор подходить надо.
Вернулись мы к наблюдению. Выходило, что работников семь с лишним сотен, охрана уже пару раз сменялась. Сами охраннички с карабинами, в космотрудовской туристической одежде, с уже современной, то есть шинной, бронёй поверх. При этом внешне — ну вот совсем не бандиты, обычные люди. У тех же каннибалов было понятно сразу. Напавшие на меня после Базара придурки толком и не вооружены были.
Правда дисциплиной среди бандитов не пахло. Бродили, переговаривались, курили, из фляжек хлебали. Но всё это не давало ничего толкового: ну хреновая дисциплина на охране, и что? А сколько их, чем, кроме “КАГов” вооружены, да и вооружены ли?
Промелькнул вариант “поднять восстание”, но люди если и не совсем заморенные, то и не блещут сытостью и здоровьем. Одеты хреново, мрачные… Да и если их на восстание подбивать — оружие нужно, а его нет. Не говоря о том, что фиг знает как на контакт выходить.
В общем, разглядывая бандитски-рабский посёлок я всё более расстраивался. И приходил к выводу, в общем-то логичному, что ничего мы со Светкой толкового не сделаем. И надо уезжать, постаравшись в Собинке новость о этом бандитском логове широко осветить. А то непонятно, чья лапа у бандюг в городской администрации есть. Что есть — почти наверняка, конечно.
Вдобавок, один из бандюг проявил свою рабовладельческую натуру — ухватил одну из работающих женщин за зад. К нему какой-то мужчина кинулся, получил прикладом в лицо, да ещё и ногами потом, бездыханному, досталось. А бандюга бил и ржал, скотина такая! Хорошо дальше женщину обижать не стал,
