Юрий Вольнов - Сталь и песок
Не долго думая Череп схватил колбу, и придав форму фляги вложил в одну из поясных секций кольчуги. Отдавая команду пентаграмме нырнул в сияние вирта.
Привыкшее зрение услужливо выхватило кишевшее разноцветными лучами пространство общественного тамбура. Словно почуяв добычу, со всех сторон пустой полусферы к нему потянулись "пиявки". Чуя живого пользователя, пиявки облепили кольчугу живым покрывалом, стремясь закрепиться на чешуйчатом теле, в наглую врастали между сегментами защитных программ.
Привычным усилием воли, Череп превратил чешуйки в острейшие бритвы. Засверкав лезвиями, программы беспощадно обрубили рекламные обращения, всевозможный спам и прочую дрянь "липучек".
Расправив плечи, оглядел узор пустынный пейзаж. Удивившись одиночеству, Череп начал присматриваться к каналам, куда можно нырнуть и выбраться поблизости с "первыми вратами". Как назло все каналы то и дело, "замерзали". Превращаясь в реку ослепительного льда, замерзали отсутствием ритмичного движения. Становясь на пентаграммы соответствующие каждому каналу Череп уже перебрал десяток, но все не мог найти тот хрустальный звон который выведет его к "вратам". Решив рискнуть на последнем канале у которого свечение более менее имело уверенный ритм, дождался звона хрусталя, пентаграмма окрасилась в доброжелательный зеленый узор.
Миг и он был на площадке "первых врат". Общественные туннели работали в обычном режиме, то и дело украшаясь редкими всполохами уходивших на следующий уровень скользящих. Идиллия. Если бы он не был виновником прошлого переполоха, то он не смог бы найти различий в картине.
Остановившись перед служебным каналом, Череп злобно ухмыльнувшись и посылая тревогу ко всем чертям, ворвался в служебный канал огненным болидом.
Пролетая первые узловые точки, Череп прислушивался к ощущениям. Замедлив скольжение, остановился прислушиваясь к тишине. Словно показалось, но затем все ближе и ближе стал нарастать протяжный вой, от которого хрустальные стены канала мягко завибрировали. Из встречной дали к нему неслись темные фигуры. Оставляя рубцы от когтей, бесплотный вой вдруг приобрел объем в плоде больного воображения, воплотившись в мощное тела с огромной пастью. Словно унюхав добычу широкими ноздрями, чудовищные безглазые головы оглушающе взвыли. Заскрежетав хромированными клыками, ускорили рикошетный бег.
Череп решил рискнуть, хлопнул в ладоши. От превратившегося в стекло тела, отделился бледный фантом. Набирая цветность фантом пустился в бега. Посторонившись в сторону, Череп пропустил слепые пасти. Успев коснуться крайней образины, скопировал код конструкции.
— Хм, нужно будет собачек, рассмотреть под микроскопом, — вслух произнес Череп, наблюдая за удалявшейся охотой услышал вой полного разочарования, усмехнулся, — ну в следующий раз косточку захвачу…
— Здарова "дикий", — раздался за спиной веселый голос, судя по тембру, молодого парня.
От неожиданности Череп подскочил. Он-то был уверен, что он не видим. Медленно поворачиваясь, увидел самого натурального колобка, известного с пеленок. Вот только этот, — переливался ртутью.
— Вот хам то. Я ж с тобой поздоровкался. Или ты думаешь я тебя не вижу?! — от души хохотнув колобок выпустил из заднего места мутное облако. Легко взяв направление, оно мгновенно проявило Черепа мутной фигурой, — енто ты могешь моих щенят обмануть. Но не меню…
— Ни хрена себе щенятки, — в тон усмехнулся Череп, — не хотел бы я с ними встретиться когда они по кабанеют.
— Да ладно тебе, простые ловушки. А вот твои выкидоны…
Череп отшатнулся от возникшего вихря-волчка. Не успев моргнуть как стал рассматривать натуральную волосатую задницу, но только, явно пострадавшую от маньяка мясника.
— Видишь? Это все твоя работа, — провещала кровоточащая рваная рана, — Уже с два месяца, как вот такое у меня. Начальство просто озверело. А мы наматываем сопли на кулак латаем после тебя "дыры"… Слушай. Нам надо с тобой спокойно поговорить, в обстановке когда нас никто и ничто не будет отвлекать.
— Нее. В другой раз. Всем церберам привет…, — ответил Череп, мысленно представляя какой будет разговор и какое место где никто не будет мешать. И собираясь покинуть место встречи, только развел руки для хлопка скольжения.
— Ну, что же, — раздавшийся ответ, прозвучал с интонациями усталого участкового пытавшегося вразумить малолетнего хулигана, — По хорошему не захотел будем по служебному…
С последними словами колобок стремительно стал делиться. Набухшая туча, мелко заколыхалась тысячами уменьшенных колобков. Обволакивая добычу удушливым ковром, стремительно облепила фигуру скользящего в плотный кокон.
Ощерившись лезвиями, Череп забилась в удушливом мешке. Тысячи раскаленных иголок впились в органы чувств. Приступы боли пинали сознание огромными кувалдами. Боль сменилась онемением. Все чаще казалось, что в голову приникли противные щупальца, по хозяйски начиная крутить рычаги управления. Сейчас ослабится контроль над ситуацией, потом потеряется осознанность, что ты человек, а затем с тобой можно делать все, что угодно. Внушить, что ты собачка, и будешь повизгивать от щенячьего восторга. Захотят, и будешь булькать во всю, изображая унитаз.
Забившись птицей в клетке, Череп ощерился вздыбившейся чешуей. Высекая искры, яростный напор стали столкнулся со стенками кокона вдруг обретших прочность гранита.
— Ты думал, что я совсем тупой?! Да я все это время, пока жаждал встречи с тобой складывал мозаику из обрывков твоих алгоритмов!!! — довольный собой колобок, смеялся раскатами голоса давившим со всех сторон своим могуществом, — Я долго ждал этой встречи "дикий". Очень долго!
Дымясь окалиной, лезвия мечей стерлись почти до гарды, а потрепанная стенами кольчуга, придавала потускневшей фигуре вид потрепанной штормом рыбины. Его потуги были словно наскоро сработанной халтурой, которая столкнулась с произведением настоящего мастера. И все его заготовки наталкивались на прочные стены. Один за другим алгоритмы с хрустальным звоном рассыпались о прочные стены, с каждой попыткой становившиеся все ближе и теснее.
Череп начинал злиться. Проклиная себя за тупость, он метался в мешке диким зверем. Попасться на болтовню "цербера", это как поверить в слезы крокодила. Смотрителю просто нужно было время, что бы подготовить ловушку. И "цербер" его наговорил, а он развесил уши.
— Что такое служба мы знаем, — больше от страха и для бравады, Череп хищно оскалившись, многообещающи заулыбался, — а она полна трудностей и неожиданностей.
За клокотавшее бешенство, и показавшаяся пучина паники заставили пойти его на то, что в спокойной ситуации даже и не подумал бы. Рискуя остаться полоумным на всю жизнь, он достал флягу с бардовой ртутью. Отвинтив колпачок запрокинул голову и сделал первый глоток "сырого" алгоритма.
Понимая, что больше противопоставить подготовленному к встрече церберу ему нечего. Он решил саму свою виртуальную личность превратить в оружие. Идея была совсем новой и каковы будут последствия, Череп даже не догадывался.
Чувствуя накатившую слабость, и лихорадку начавшую жечь все изнутри, Череп сжался в позу зародыша, уютно улегшись в уменьшающемся мешке, потерял сознание.
Постепенно контуры тела стали оплывать. Растворяясь в разливающимся озере расплавленного металла, последний выступ тела растаял комком мороженного. Вспучиваясь пузырями озеро начало кипеть. Лаская гранитные уступы жаром, въедалось в начавшую растрескиваться породу.
— Эй! ты, что творишь?! — панически загрохотал многократный голос, — Дурень ты же меня разорвешь!
— Сам начал. Я тебя не трогал, — едва пришедший в себя Череп, ответил осипшим голосом.
Борясь с внутренним давлением не понятных процессов грозивших разорвать голову как перегретый паровой котел, Череп старался не упустить контроль над процессом.
Глядя за стремительно разбегавшейся паутиной трещин, услышал:
— Ну тебя на хрен…
Разом упавшее давление выплеснуло Черепа в туннель. Щурясь от яркого света канала, медленно поднялся с озера полыхающего огня. Оглядев руку, купающуюся в языках пламени, удивленно хмыкнул. Наполнявшая тело стихия, билась нестерпимым жаром, грозя испепелить любую преграду, только дай волю. Сбавляя ярость до умеренной злости, удовлетворенно довел горение тела до синего пламени.
— Ты не дикий, ты бешенный, полный отморозок — вяло проскрипел потускневший голос запеченного колобка. Безвольно заваленный на бочок, цербер только обессилено вращал глазами, — ну зачем ты так со мной? Хотя вопрос зачем — опускается на хрен. А вот чем ты это сделал!? Мы этот мешок всем отделом придумывали! А ты его в миг расколол своим алгоритмом. Да за такой алгоритм я готов в рабство пойти, да, что там я, хочешь всех дармоедов отдам. Все равно ничего путного не придумали…
