Олег Шовкуненко - Оружейник. Бой без правил

Нет, не поможет! Я понял это когда заметил два автоматных ствола, направленных Нестерову в спину. Точно такие же вскинутые стволы я обнаружил и позади себя. Мы были безоружны, но нас все равно опасались, за нами все равно зорко следили. Ясно почему. Семь или восемь свеженьких покойничков, которых мы оставили на своем пути, послужили нам отличной рекомендацией.

— Ведите их! — Петрович отступил в сторону, давая пленным пройти.

Только теперь я сумел его разглядеть. Это был человек лет сорока, круглолицый, чисто выбритый, одетый в камуфляж и легкий бронежилет. На голову у него красовалась армейская кепка с зеленой офицерской кокардой. Офицер значит. Еще один офицер среди этой швали! В груди у меня закипела досада, обида и ярость. Но конечно же я не дал ей выхода. Не в моем положении и не сейчас стыдить кого-то, напоминать о братстве по оружию и офицерской чести. Да и не поймет наверное. Этот человек уже давно сделал свой выбор.

Нас вели вглубь подземной галереи. Где-то вдалеке слышался рокот работающего генератора. Движок чихал и давал перебои, от чего те редкие лампочки, что висели под потолком, то и дело болезненно мигали. Их тусклый желтоватый свет освещал награбленные бандитами богатства и распростертых на полу мертвецов.

Цыгана я узнал сразу. Он лежал с перерезанным горлом и пялился в пустоту выпученными остекленелыми глазами. Его руки были густо перемазаны кровью как будто бандит пытался зажать свою страшную рану. Вид этого ублюдка меня совершенно не тронул. Единственное, что поразило, за что зацепился взгляд, так это отсутствие золотых перстней у него на пальцах. Надо же, сняли, сволочи! И не побрезговали измазаться! Только спрашивается на кой они сейчас? Кому нужно это гребанное золото?

Вдруг из темноты к нам шагнула человеческая фигура. Еще один бандит. Высокий и тощий как жердь. Он держал автомат обеими руками, как будто только что покинул огневую позицию. Хотя наверное так оно и было.

— Ничего нового, Петрович. Сидят тихо, как мыши, ну и мы не совались.

Слова долговязого подтвердили мою догадку. И еще он сказал «сидят». Это значит Андрюха там не один. А с кем же ему быть как не с Лизой? Выходит все-таки нашел! Выходит жива!

— Ладно, сейчас мы с ними по-другому поговорим, — офицер кивнул в нашу с Анатолием сторону. — Давайте этих вперед!

Стволами автоматов нас подтолкнули вперед. Шагов через десять бандиты юрко рассеялись между ящиков и тюков. За нашими спинами остались лишь двое. Еще шагов через пять нагромождение уворованного имущества закончилось. Перед нами открылась довольно обширная свободная площадка. На ней валялись еще два трупа. Дальше из темноты проступала неоштукатуренная кирпичная стена. Прямо напротив того места, где мы стояли, в стене виднелась дверь, над которой горела забранная в металлическую решетку лампочка. Дверь была добротная, железная, с крохотным раздвижным окошком в центре. Похоже на дверь камеры, — пронеслось у меня в голове. — Все эти выродки никак не могут позабыть о родном доме.

Однако окошко предназначалось совсем для иных целей. Это стало понятно, когда оно приоткрылось и в образовавшуюся щель высунулся автоматный ствол.

— Не стреляйте! — прокричал Петрович откуда-то из темноты. — Мы тут ваших дружков захватили. Так что у нас есть о чем потолковать.

Щель в окошке увеличилась и знакомый голос прокричал в ответ:

— Давайте… Говорите…

Еще до того как Петрович ответил, я услышал что один из прятавшихся за нашими спинами бандитов шепнул другому:

— Эх, жаль Лёлика нету. Он бы сейчас из своей снайперки залепил в эту дырку. Бля буду, завалил бы этого чмыря нахрен.

— Да, Лёлика грохнули, — промычал второй бандит и немилосердно ткнул меня дулом автомата.

— Мы предлагаем договориться, — зычный голос Петровича заглушил шепот двух охранников. — вы отдаете нам Зураба, а мы вам этих двоих.

— А дальше что? — Леший понимал, что такой обмен ничего не решит.

— А дальше можете сидеть там сколько влезет!

— Хорошо придумал! — даже через железную дверь и разделявшее нас расстояние в голосе Загребельного была слышна ирония.

— Твой вариант?

— Мы выходим, забираем наших людей и вместе с Зурабом отправляемся в поселок. Когда пройдем надземный переход, отпустим эту гниду.

Вслед за словом «гнида» послышался хлесткий удар. Кто-то за дверью довольно громко завопил и начал сыпать проклятиями, причем явно не по-русски. Второй удар и последовавший за ним грохот падения положил конец этому безобразию.

— Зурабу очень понравилась моя идея, — тут же сообщил подполковник ФСБ.

— Жди! — Петрович даже не подумал потребовать неприкосновенности своего шефа. — Мы сейчас твое предложение обсудим.

Около минуты стояла тишина, в которой слышались лишь негромкая возня бандитов, урчание электрогенератора да бешенный стук наших сердец. Воспользовавшись затишьем, я слегка повернул голову и покосился на Нестерова. Тот тоже поглядел на меня. Что у меня, что у него в глазах так и светились здоровенные вопросительные знаки. Что делать? Смирно ждать дальнейшего развития сюжета или попытаться действовать самим?

Ответ на этот вопрос так и не удалось отыскать. Все мысли перебил голос Лешего:

— Толя, как ты там? Нормально? — прокричал он.

Толя? Загребельный никогда не называл Нестерова Толей. Наверное из-за солидной разницы в возрасте. И почему он интересуется здоровьем милиционера, а не моим? Ведь приятели кажись мы, а с Нестеровым Леший познакомился всего пару дней назад. Не скажу, что это меня задело. Скорее насторожило. Что-то в этом вопросе было не так. Что-то…

— Руки-ноги целы! — прокричал в ответ милиционер, за что тут же получил пинок от охранника.

Ах вот оно что! Слова Анатолия словно сдернули завесу с моих глаз. Хитроумный подполковник ФСБ спрашивал готов ли Нестеров к решительным действиям и получил от него положительный ответ. Опытный чекист не верил в мирное разрешение конфликта. В поселок нас не выпустят, это сто процентов. Жители Подольска вряд ли придут в восторг, когда узнают, что владельцы «Центрального» имеют их во все дыры. Что получая общественный паек, патроны, кров и защиту, люди Зураба своими трофеями не делятся. И еще надо посмотреть как эти самые трофеи были добыты. Понимая все это, Леший готовился к борьбе… борьбе не на жизнь, а насмерть.

— Эй, мужик, слышишь меня? — пока я осмысливал и переосмысливал ситуацию, бандиты, похоже, приняли какое-то решение.

— Говорите! — Леший дал понять что слышит.

— А кто ответит за тех парней, которых вы положили?

Мне показалось, что вопрос был задан без особой скорби по убиенным, скорее для порядка, так сказать, для протокола. Как там раньше по телевизору передавали: «Стороны обменялись взаимными претензиями…».