Баламут 2 - Василий Горъ
На самом деле мировоззрение изменилось ближе к концу последнего разговора Долгоруких, то есть, сразу после того, как я поверил в то, что кроме Язвы, моей матушки и меня у этой женщины никого нет, и додумался, что Лара в той же ситуации. А корхи заставили посмотреть на нашу жизнь со стороны и помогли понять, что радовать тех, кто действительно дорог, надо не потом, а прямо сейчас.
Не знаю, что именно женщины чувствовали в моих эмоциях во время этого монолога, но не успел я договорить, как и та, и другая вжались в мои бока и шарахнули через щупы настолько концентрированным ощущением счастья, что не передать словами. Правда, в чувствах Долгорукой на долю секунды промелькнуло что-то темное, но она мгновенно задвинула эту дрянь куда подальше, прикоснулась губами к моей щеке и еле слышно выдохнула:
— Спасибо…
— За что?
— За то, что радовать хочется не кого-нибудь, а НАС.
Я хотел признаться в том, что в этом списке есть еще родители, дед и Степановна, но почувствовал, что эта фраза будет лишней, и добавил беседе толику несерьезности:
— Ну-у-у, когда я захотел разобраться, кто именно мне действительно дорог, и заглянул в свое сердце, оказалось, что оно уже захвачено вами!
— Это ты так признаешься в любви? — ехидно прищурившись, спросила Язва.
— Ага!
— Одновременно двум бабам? — «грозно» нахмурилась Бестия.
«Забудь о нашем возрасте и обо всем, что с ним связано: в твоих глазах мы жаждем видеть себя юными, обворожительно красивыми, беззаботными и шаловливыми девицами!» — услужливо напомнила память, и я отрицательно помотал головой: — Не бабам, а самым буйным, чувственным, добрым, умным и верным красоткам во всей Вселенной!
— Ага, мы именно такие! — подтвердила Даша и потерлась щекой о мое плечо.
— Но сдадимся на Базе, ибо тут не комильфо… — продолжила Лара, но, противореча сама себе, призывно прогнулась в пояснице.
Я, естественно, продолжил ласкать ягодицу с удвоенным энтузиазмом, и эта лиса, скосив взгляд на Долгорукую, провокационно застонала. А та, недолго думая, расстегнула верх от комбеза, задрала топик, вцепилась в мою правую ладонь и смяла ею свою грудь.
Никакого негатива в их эмоциях не ощущалось, зато счастья, радости и веселья было завались, так что я развел пальцы, прихватил ими твердеющий сосочек и закрыл глаза:
— На Базе, вне всякого сомнения, будет здорово. Но мне ничуть не хуже здесь и сейчас. Кстати, красотки, у меня появился вопрос интимного плана…
— Мы все в предвкушении… — «страстно» выдохнула Лариса, хотя наверняка почувствовала, что я посерьезнел. А Даша выдала сентенцию поинтереснее:
— Ответим. Если ты не перестанешь нас ласкать…
— Не перестану… — пообещал я и сосредоточился на прикосновениях. Благо чувствовал, что они радуют всех троих. Наслаждался и нежностью, и откликами, ощущающимися через щупы, несколько минут. А когда наше общее желание стало слишком сильным, дал нам возможность хоть немного остыть: — Так вот, мне кажется, что в свете последних тенденций в эскалации конфликта имеет смысл «вытянуть» вам сродства с Природой.
— Я пришла к такому же мнению… — призналась Лариса. — И собиралась его озвучить ближе к Базе и уговорить тебя заняться вытягиванием не на Земле, а на Той Стороне: Разум, который ты вытянул мне там, развивается заметно быстрее, чем Смерть. Мне кажется, что стоит проверить — вдруг это действительно так?
— А я каждые три-четыре дня проверяю, сколько времени требуется для появления усиливающего резонанса… — сообщила Долгорукая и шарахнула через щуп таким ярким предвкушением, что я невольно подобрался и задал напрашивавшийся вопрос:
— Ты хочешь сказать, что он стал появляться существенно быстрее?
Женщина утвердительно кивнула:
— Ага: в прошлый понедельник он появился на восемьдесят первой минуте, а этой ночью на семьдесят шестой! И-и-и… Рат, не останавливай, пожалуйста, руку — мне безумно нравится беседовать, млея от твоей ласки…
* * *
…Корхи дали о себе знать… Нет, не так: корхи вляпались в любовно подготовленную ловушку в начале восьмого вечера, то есть, где-то за час с небольшим до заката. Нам, естественно, сразу стало не до неги, и буквально через две секунды после первой серии чудовищных вспышек, затмивших свет солнца, мы припали к биноклям, выдернутым из пространственных карманов. А еще через пяток, оглядев то, что творилось в «заряженной» долине, не удержались от злорадных смешков: как и планировалось, одна из тварей с Той Стороны, ломившаяся чуть левее центра наиболее удобного прохода, наступила в ямку «венериной мухоловки», продавила пластиковую «защиту» от мелкого зверья, вырезанную из самого обычного пищевого контейнера, и нажала на активатор. Тот, как водится, передал импульс Силы на четыре «боеголовки» от дедовских арбалетных болтов, закрепленных на деревьях, тем самым, залив «термитной смесью» и «напалмом» квадратов, эдак, восемнадцать-двадцать. Да, эти «подарки» зацепили от силы десяток особей и вряд ли продавили их покровы, но гореть беднягам не понравилось, и они рванули врассыпную. Вместе с теми сородичами, которые просто испугались. Ну и, конечно же, продолжили влетать в настороженные ямки!
К сожалению, бардак длился не так уж и долго — уже через сорок две секунды после срабатывания первой ловушки начали останавливаться самые дисциплинированные беглецы, через минуту с небольшим особо героические особи попробовали сбить пламя с особо невезучих, а еще через пять-семь один из двух выживших природников «как-то умудрился» уловить полузатертый аурный след и доложиться Начальству. А оно тупить не стало — вытащило «свиток», о чем-то переговорило с руководством, построило две трети не пострадавших подчиненных и вместе с ними отправилось в погоню за злоумышленниками!
— Ну все, можно подбирать наших и уходить к Стене! — удовлетворенно прошептала Шахова.
— Угу… — поддакнул я, сполз со своего коврика, встал на колени и начал собираться. — Минут через восемь-десять они добегут до реки, через полчаса найдут обе подсказки, радостно рванут на северо-запад и направят «нам» на перехват большую часть отрядов, орудующих в этом секторе Зоны.
— А мы весело рванем на юго-восток, к «Десятке»! — хихикнула Даша, уже успевшая застегнуться и заправиться.
— Мы переберемся через Стену заметно севернее… — буркнул я, первым ушел под марево, дождался, пока дамы последуют моему примеру, плавно и без рывков скатал маскировочную сеть и убрал ее в перстень. Потом встал, еще раз посмотрел на оставшихся корхов, убедился в том, что им точно не до нас, и криво усмехнулся: — Эти твари вкладываются
