Аарон Оллстон - Наследие Силы: 1. Предательство
– Тогда я назову тебе имя, – заявила Лумайя. – Верджер. Она сказала эти слова, не так ли? Когда обучала тебя пути ситхов.
– Она учила меня выживать, – сказал Джейсен. Он подумал о своей былой наставнице, маленькой птицеподобной инопланетянке, которая родилась в этой галактике, но в течение долгих лет жила среди юужан-вонгов, вернувшись вместе с ними, когда они ринулись в эту галактику с целью захватить ее, уничтожив непокорных.
– Да, – сказала Лумайя. – Выживать. Выживание – это черта ситхов. Джедаи тренируются для самопожертвования, для соединения с Силой, и поскольку их так много, они могут позволить себе эти суицидальные наклонности. А ситхи учатся выживать.
– Сейчас ты уже начала выдумывать, – сказал Джейсен. – Нилани, держи её здесь, а я найду Бена.
Лумайя покачала головой.
– Не стоит приводить сюда Бена. Кто-то скоро умрёт. Это можешь быть ты, Нилани, или я. Если ты приведёшь сюда Бена, это может оказаться и он. Смерть – здесь, среди нас, и это будет очень печально.
Нахмурившись, Джейсен, словно сеть, раскинул свои чувства, прикасаясь и к настоящему, и к будущему. Варианты будущего были различными, но в каждом из них один из трёх присутствующих людей умирал. Джейсен, чья голова была отсечена гибким световым кнутом. Лумайя, тело которой было разрублено сверху вниз мечом Нилани, так, что её органическая часть едва ли осталась незадетой. Нилани, с сердцем, пробитым световым мечом Джейсена. Джейсен, убитый выпадом Бена сзади, непонимающее выражение лица подростка давало ясно понять, что он видел перед собой что-то совсем другое. Лумайя, брошенная на мраморную стену ударом Силы Джейсена, её череп был расколот…
Джейсен закрыл глаза, прерывая этот хоровод трагедий. Он открыл их снова, навстречу реальности.
– Ты права. Я не вижу ни одного пути, который бы не привёл к смерти. Давайте-ка изменим существующие обстоятельства, и посмотрим, есть ли у нас иные альтернативы в ближайшие минуты.
– Хорошо, – сказала Лумайя. – Итак, Верджер. Рыцарь-джедай, которая втайне возмущалась закоснелыми путями старого Совета джедаев, его сопротивлением любым учениям, не входящим в те механические методики, которые так долго были частью Ордена. Она изучала Силу нестандартно, затрагивая и те её методики и пути, которые не вполне являлись частью обучения джедаев. Ты согласен?
Джейсен кивнул.
– В своих исследованиях она изучает графа Дуку, и этот след приводит её к Дарту Сидиусу, который только что сделал Дуку своим учеником. К Дарту Сидиусу, которого десятилетия спустя галактика будет знать как Палпатина. Сидиус начинает учить её, как кандидата в ученики. Ситхов может быть только двое – Мастер и его ученик, но кандидатов в ученики могло быть много, и она стала одним из них.
– Доказательства, – обронил Джейсен.
– Ты найдёшь доказательства в своих чувствах, – Лумайя посмотрела на Нилани. – При условии, что добрая девочка-джедай не убьёт меня за то, что я скажу вещи, которые ей не понравятся.
– Она не будет это делать, – сказал Джейсен.
– Верджер учится от Палпатина… и изучает его. Она наблюдает. Она видит его слабость, его жадность, его непреодолимое стремление править и манипулировать. Она осознаёт, что он может быть самой разрушительной живой силой в галактике. И она решает убить его.
Джейсен не отреагировал. Его обеспокоило, что в словах Лумайи не было ничего несовместимого с той Верджер, которую он знал. Он был уверен, что если бы Верджер изучала Силу в тот период, в который, как он знал, она её изучала, она бы изучила любую грань Силы, какую смогла бы найти. А если бы она точно узнала, что её учитель встал на путь разрушения, она бы наверняка попыталась найти способ уничтожить его.
– Но Верджер наносит удар слишком рано, – продолжала Лумайя. – Палпатин выживает и направляет по её следу убийц. Она использует ресурсы Ордена джедаев, чтобы на шаг опережать преследователей, и вскоре получает задание, которое может дать ей возможность избавиться от врагов. Это задание приводит её на планету Зонама Секот, откуда она отправляется на другое задание, которое, в конце концов, приводит её в галактику юужан-вонгов.
– Это не делает из неё ситха, – парировал Джейсен. Его голос был ровным, но он ощутил, как в глубине души растёт сомнение. Слова Лумайи имели смысл, раскрывая Верджер в том контексте, который, в конечном счёте, делал её понятной для него… но только если заявления Лумайи о неразрушительной, неизвращающей основе философии ситхов действительно были правдой.
Тон Лумайи стал укоряющим.
– Подумай, Джейсен. Она заботилась о тебе, заботилась о судьбе галактики, заботилась обо всех. Она дала Маре Джейд лекарство, которое позволило ей выносить сына. Она была ситхом, но всё же помогла родиться сыну Люка Скайуокера. Она могла быть безжалостной до жестокости, не так ли? Однако каждый такой акт безжалостности исправлял ситуацию. Улучшал то, что её окружает. Улучшал тебя.
Нилани ещё раз посмотрела на Джейсена, и в её взгляде было беспокойство и страдание.
– Ну всё, – сказала она.
И нанесла удар по Лумайе.
Глава 33
Удар меча Нилани был быстрым, как молния, однако к тому моменту, когда меч опустился, старшая женщина крутанулась в сторону, встав за очередным бюстом. Светящееся лезвие срезало мраморную верхушку головы давно умершего учёного-родианца.
Нилани наступала. Лумайя отошла назад, хлопнув по бедру – погрузив пальцы сквозь одежду внутрь бедра. Она рванула, и в её руках внезапно оказался кнут. Лумайя дёрнула его назад, готовясь к удару; хвосты кнута, которых было несколько, а не один, разошлись в стороны, двигаясь, как какое-то облако; часть из них блестела металлом и имела зубчатую поверхность, часть светилась, как клинок светового меча. Лумайя хлестнула своим оружием вперёд; Нилани, чьи движения давали понять её смущение при виде такого необычного оружия, дёрнулась в сторону, но один из хвостов кнута, с металлической поверхностью, задел её лицо, распоров всю левую щёку. Нилани шагнула назад, тряхнув головой.
– Я не просто болтаю, джедайская девчонка, – сказала Лумайя. – И ты должна заметить, что, в отличие от тебя, я не атакую того, у кого в руках нет оружия.
– Дай Лумайе договорить, – заявил Джейсен.
– Разве ты не чувствуешь, что колеблешься? – в голосе Нилани появились резкие нотки отчаяния. – Она искривляет твой разум, твою волю.
Джейсен покачал головой.
– Нет. Если колебания и присутствуют, то это связано со сказанными фактами, а не с ментальными трюками. Прекрати, Нилани. Если бы подобные трюки использовались, разве ты бы их не почувствовала?
– Именно в этом и состоит правда о разнице между джедаями и ситхами, – отметила Лумайя.
– Заткнись, – Нилани снова рванулась вперёд, вращая световой меч так, что он образовал защитный круг.
Кнут Лумайи промелькнул вокруг краёв защиты. Концы нескольких хвостов чиркнули по груди и по правому бицепсу Нилани, вызвав лёгкие царапины и ожоги. Нилани вскрикнула и снова отскочила назад, сбитая с толку более совершенной техникой боя старшей женщины.
– И джедаи и ситхи имеют стремление доминировать, – продолжила Лумайя. – Но джедаи считают, что это противно их природе, поэтому они создают руководящие принципы, которые должны регулировать лишь их собственные действия… Пока не настаёт тот неизбежный день, когда обычное правительство вступает в такое противоречие с идеалами джедаев, что те начинают понимать, что им придётся навязать свои собственные правила другим, для их же спасения. Именно это случилось в последние дни Старой Республики. Но правила, созданные джедаями, являются чуждыми и аскетичными, не подходят обычным людям, и не могут быть использованы, как способ управления.
Ситхи же с самого начала отдают себе отчёт, что они могут выбирать, распространять ли свою власть на других… или нет. Если общество здорово, ситху нет необходимости вмешиваться. Вективус этого и не делал. Если же это не так, ситху следует действовать. А поскольку он знает, что его задача – исправить ослабленное правительство, он может создать систему власти, которая будет функционировать, имеется в виду, надлежащим образом.
Нилани подняла свободную руку. Бюст матери Дарта Вективуса стремительно, как мраморная ракета, полетел вперёд, направляясь в сторону Лумайи. Та щёлкнула навстречу ему своим световым кнутом, и девять или десять хвостов сошлись на скульптуре. Бюст разорвало на бесчисленные куски мрамора, усеявшие пол.
– Галактика растворяется в хаосе, – заявила Лумайя. – Сегодняшнее руководство не в состоянии спасти её; они – остатки тех, кто потерпел неудачу пятнадцать лет назад, во время юужан-вонгской войны. Джедаи тоже не могут вмешаться и исправить положение – ты знаешь, как они действуют и думают. Что тебе говорил Люк Скайуокер? Разве его тактика, его рекомендации помогли исправить что-либо? Нет. Каким бы хорошим человеком он ни был, он и его Орден являются всего лишь инструментами Галактического Альянса.
