Алек Майкл Экзалтер - Иная реальность
Неустановленные отмороженные лица попытались совершить нападение на царскосельский особняк Кирилла Дербанова в третьем часу прохладной августовской пополуночи. Вирта и Кирилл гостей ждали и к теплой встрече приготовились. Но, как оказалось, напрасно — новая партия охлажденных фруктов-овощей до них добраться не сумела. Слишком бдительной оказалась охрана Царского Села. Пятерых незваных, но горячо ожидаемых гостей, охранники сублимировали путем множественных огнестрельных ранений далеко от ближних подступов к блокгаузу. Были перехвачены подозрительные шифрованные радиопереговоры, а затем запеленгована и локализована неидентифицированная группа в пределах строго контролируемой жилой зоны. Чуть позднее тревогу поднял сторож перестраиваемого здания, заметивший посторонних на своем объекте. Мнимые строители в спецодежде темных расцветок представиться не пожелали и открыли огонь первыми. Зато еще двое неизвестных в черных одеяниях бойцов-ниндзя сумели подобраться к дербановскому блокгаузу с другой стороны. Но и тут стража Царского Села не сплоховала и прямо перед особняком Кирилла Дербанова устроила пальбу. Поучаствовали в перестрелке и Васька с Ингой. Они же и уложили двоих возмутителей царскосельского ночного спокойствия.
Вирта предполагал увеличить число погибших в ночном бою за счет не умеющих бесшумно воевать местных стражников. К примеру, она перепугалась, спросонья не разобралась и случайно пристрелила не того, кого нужно. Но Кирилл на такое не пошел. Тела-эффекторы им, разумеется, нужны, но это как раз именно тот случай, когда цель, то бишь Евграф поганый, не оправдывает средств. И, вообще, ночью нужно спать, а не мешать людям делать свою работу.
БОНИ И КЛАЙД
Понедельник 6 августа
На третий день после индивидуальных утренних занятий по огневой и физической подготовке Кириллу Дербанову порядком наскучило находиться под добровольным домашним арестом, изображая из себя бессознательного, пластом лежачего тяжелораненого.
И посетителей эта мегера Вирта не пускает. И приемных часов в царскосельском госпитале не назначает. А люди-то звонят и пишут. По телефону вон Федор Хатежин и Наталья непреклонно заявили о том, как им непременно и необходимо увидеть Кирилла живым и здоровым. При всем при том Наталья весьма проницательно отметила, что неограниченный и бесконтрольный доступ к его телу одной только медсестры Вирты едва ли будет способствовать скорейшему выздоровлению героического патрульного, вернувшегося с контрпартизанской войны.
Столь же грамотно оценивал военную обстановку и капитан госбезопасности Мефодий Дербанов, приславший шифровку, где требовал личной встречи. Адреса, явки и пароли ему, безусловно, известны, и он посетит уединенный царскосельский приют убогого брата-отшельника в понедельник вечером после службы вместе с женой Валентиной и овчаркой Ланой. Вместе с тем, для торжественной встречи высоких гостей роту почетного караула выстраивать совсем необязательно. Визит родственников, вне всякого сомнения, будет носить неофициальный характер, и братская встреча пройдет без галстуков. А женщины и собаки, несомненно, станут общаться отдельно. Мухи и котлеты тем более.
— Вирта, а почему мы до сих по гостей у себя не принимали?
— Ой, как ты замечательно придумал, мой дорогой! Нам
обязательно нужно устроить официальный прием по случаю твоего выздоровления, но лишь после того, как мы разделаемся с этим противным Евграфом.
— А неофициальный? Допустим, сегодня обед в узком кругу: я, ты, Федор с Натальей и Мефодий с Валькой.
— Мой дорогой, ты читаешь мои мысли…
— А чем же еще я по-твоему занимаюсь? Если ты в бассейне белой попкой сияешь, а я в четырех стенах сижу. Хорошо хоть небо не в клеточку и штаны не в полосочку.
— Дорогой, я могу тебе подарить пижаму в цветочек, если тебе эта голубенькая не нравится.
— Я на волю хочу, а не штаны пижамные.
— А ты рукам воли не давай. Я сейчас сама к тебе поднимусь.
При виде Вирты в купальном халатике настроение Кирилла значительно поднялось, а характер заметно улучшился. И через определенное, достаточно продолжительное время они приступили к планированию операции под немудрящим кодовым названием "Лесной царь". Особенно, если, как нельзя кстати, появились новые разведданные. Услужливый американский спутник-шпион опять был обнаружен на здешнем небосклоне, и Вирта не преминула воспользоваться разрешающей способностью его оптических систем. На основе визуальных наблюдений спутника и Вирты Кириллу не составило никакого труда смоделировать сначала трехмерное изображение охраняемого объекта и прилегающей территории, а затем и соответствующий виртуальный образ. Но вот как получить сведения о расположении внутренних помещений во всех наземных и подземных сооружениях логова Евграфа, им предстояло серьезно подумать. Гораздо проще Вирте с помощью методов радиоэлектронной разведки удалось вычислить, сколько человек постоянно находится в пределах охраняемого периметра. Исходя из количества пользователей мобильных телефонов и аппаратов защищенной транковой связи, выходило, что в полевой ставке противника постоянно пребывало не менее сорока четырех лиц военного и гражданского персонала. Не исключалось, что кто-то в лагере противника не пользовался мобильной связью, но такое убожество или чрезмерная осторожность Кириллу с Виртой представлялись маловероятным. По крайней мере, все евграфовские патрули использовали полевые радиостанции и работали открытым кодом на гражданских частотах.
Шесть патрульных джипов регулярно и по одним и тем же маршрутам крейсировали в пятикилометровой зоне вокруг полевой ставки Евграфа. Экипаж каждой машины составляли не меньше трех боевиков. Во внутреннем охраняемом периметре Виртой были обнаружены два дежурных бронетранспортера, располагавшиеся у южных ворот. Оба были на ходу, и за время прохождения спутника БТРы трижды покидали внутреннюю территорию. Еще какое-то количество боевой техники обязательно должно было находиться в боксах у северных ворот. Если верить сведениям, полученным от рейнджеров-восточников, лагерные гвардейцы Евграфа располагали не меньше, чем тремя бронетранспортерами и двумя боевыми машинами пехоты.
Работа ожидалась серьезная, если брать за основу предварительные данные. Дело есть дело, и завтра Инге предстояло совершить вылазку на территорию, контролируемую противником. Предлог был весьма удачен. Евграф самолично захотел получить из первых рук информацию о Кирилле Дербанове и его столичных связях, а горничная Инга — свое вознаграждение.
Следующим разведывательным мероприятием должна была стать поимка и доставка языка — лучше всего, из евграфовских лейтенантов, имеющих доступ во внутренние помещения ставки. Восточники обещали помочь, если им подвернется подходящий объект, но на союзника надейся, да сам не плошай, поэтому Кирилл решил, что ему собственноручно необходимо заняться этой проблемой. Кирилл еще раз прошелся по полевой ставке противника в виртуальном исполнении. Модель предстояло дополнить и разнообразить новыми данными, но и в нынешнем виде можно было отметить, что бывший пионерский лагерь Ким Евграфов не очень-то перестраивал и реконструировал. Разве что добавилось гаражей, появились боксы для боевой техники, а территория лагеря теперь была окружена не металлической сеткой-рабицей, как раньше, а настоящим частоколом из толстых заостренных бревен. Даже южные и северные ворота стали деревянными, срубленными из толстых, по всей видимости, дубовых плах. А вот внутри частокола все осталось, как в памяти Кирилла: семь островерхих отрядных теремков в полтора этажа высотой и возвышавшийся в центре лагеря кремль-детинец, где когда-то были расположены столовая, актовый киноконцертный зал, гостиничные номера и кабинеты лагерного начальства. Бассейн, спортзал, строевой плац с трибуной, хозяйственные постройки — все осталось на своих местах. И флаг над главной башней детинца был все тем же красным, с серпом и молотом.
Флаги на башнях. Педерастическая поэма. Макаренко лагерный! Коммунизм, понимаешь, в одном отдельно взятом лагере. Не таких в оборот брали. Достанем мы тебя, Ким Евграфов, и за частоколом.
— Кирилл, я тоже хочу поехать с Ингой. Почему бы мне самой открыто не приехать к Евграфу? Инга ведь сказала, что он меня в расчет не берет, считая твоей любовницей.
— Это он раньше так думал, а теперь может решил, что ты и есть эмиссар из столицы, как это полагает Семеницкий-младший. Нет, Вирта, давай, как запланировали. Инга пусть едет с Леоном на соседском джипе, тот дядя слева на ее говорящие сиськи давно глаз положил, думаю, не откажет.
— Это точно, он ей уже предлагал идти к нему в услужение.
— Ну и что Инга?
— Обещала подумать. Ты ведь тоже думаешь над предложением стать художественным редактором.
