Филип Жозе Фармер - Пир потаенный

И тут мысль о Кларе ледяной удавкой сдавила мне горло. Что он с ней сделал?

— А ну, спускайся сюда, ты, колченогая образина! — забыв обо всем, заорал я во все горло. — Спускайся оттуда, вонючая обезьяна! Подойди поближе, урод несчастный! Я не буду стрелять. Вытаскивай свой нож, который ты отнял у слабой женщины, и докажи свою храбрость мне! С каким наслаждением я продырявлю твое тухлое брюхо! Эй, ну где же ты? Ты слышишь меня, недостающее звено? Ты, двурушник, патриарший подхалим!

Ответом мне было гробовое молчание. Он не хотел выдавать свою позицию. И правильно сделал, потому что в следующую секунду я схватил первый попавшийся под руку автомат и полностью опустошил диск, поливая пулями уходящий вверх склон горы. Перезарядил и опорожнил второй, а за ним и третий диск подряд. Шестьдесят пуль с разрывными головками пропели свою песнь смерти в холодном ночном воздухе.

Наконец грохот эха очередей затих вдали, и пули прекратили щелкающие па балета, перестав рикошетировать от скал. Вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь пронзительными криками какой-то птицы, вырванной из сна звуками этой стрельбы.

В небе послышался звук приближающегося реактивного самолета. Он летел с потушенными огнями на значительной высоте. Внезапно на нем вспыхнули все бортовые огни, а под брюхом завертелась мигалка. Из-за скал в небо метнулся мощный сноп яркого света, четко высветивший верхушки скал на фоне черного неба. Прожектора и сигнальные лампы, стоящие вдоль посадочной полосы, указывали летчику направление полета, ярко осветив при этом узкую щель в кольце гранитных скал, через которую только самолет и мог попасть внутрь долины.

Я прыгнул за руль, включил мотор и рванул с места, огибая покореженный взрывом гранаты джип. Я не мог уйти, не зная наверняка, что с Кларой. Я не думал, что моя бешеная стрельба нанесла хоть какой-то урон Дику. Скорее всего он просто отлежался за какой-нибудь глыбой гранита, пока выстрелы не прекратились, но теперь, если мы встретимся, ему придется защищать себя лишь с помощью кинжала. Другого оружия у него не было.

Я плюнул на все меры предосторожности и, чтобы увеличить скорость, ехал с зажженными фарами. Не успел я проехать и первых шестидесяти метров, как от вершины ближайшей к дороге скалы отделилась огромная тень и, сделав головокружительный прыжок, приземлилась на заднее сиденье.

Он не упал прямо на меня лишь потому, что в самый последний миг, заметив, как он уже летит в воздухе, я успел до предела выжать газ, утопив в полу педаль акселератора. Я рассчитал, что внезапное ускорение отбросит его к задней стенке машины, а я в это время успею выскочить из джипа, предоставив его самому себе и судьбе, которая позаботится обо всем остальном. Я не видел другого выхода. Я не успел бы повернуться и защитить-себя, если бы Дик напал сзади. Особенно если бы удался его план, по которому он сразу же должен был прыгнуть мне на плечи, едва его ноги коснулись бы заднего сиденья.

Видя, как я ускользаю прямо из-под его носа, он взревел в ярости. Я лишь краем глаза заметил шевеление огромной массы его тела у задней стены автомобиля. В следующее мгновение я уже был снаружи. Прыгнул я, правда, не очень удачно, и яркие звездочки еще долго плавали в поле моего зрения после того, как голова моя пришла в соприкосновение с одной гранитной глыбой, лежащей у самой обочины.

Если бы Дик покинул машину с той же быстротой, с которой в нее забрался, мне кажется, я проиграл бы. Но он промедлил на самую малую долю секунды. В моем броске из джипа я невольно придерживался рукой за руль. И, уже отпуская его, рука как бы повлекла баранку за собой, заставив ее повернуться, отчего джип, резко вильнув, устремился в сторону откоса.

Машина уже наполовину нависла над обрывом, и ее передние колеса крутились в пустоте, когда Дик все-таки умудрился выпрыгнуть из нее. Я лишь заметил, как огромный темный шар выкатился из открытой двери и покатился по земле. В тот же миг джип исчез за кромкой обрыва. Но склон был слишком каменистым, чтобы он мог далеко укатиться. Наткнувшись на обломок скалы в нескольких метрах ниже уровня дороги, он чуть-чуть помедлил и затем взорвался в яркой вспышке пламени.

Огонь осветил гигантский силуэт с ненормально длинными руками, стоящий враскоряку на дороге прямо передо мной. В его огромном кулаке тускло поблескивало лезвие тесака.

Превозмогая пульсирующую в голове боль, я с трудом встал на колени и потянулся к револьверу, висящему в кобуре у меня на поясе, но пальцы мои встретили пустоту. Я, должно быть, был контужен при падении сильнее, чем предполагал, ибо в первые мгновения никак не мог уразуметь, как такое могло случиться. Потом голова чуть-чуть прояснилась, и я вспомнил, что положил револьвер рядом с собой на сиденье. У меня остался только мой кинжал. В других обстоятельствах этого мне было бы более чем достаточно. Мне не раз приходилось драться с самцами Племени, не имея ничего другого под рукой, кроме ножа, и я всегда побеждал, иначе не был бы сейчас здесь. Но антропоиды никогда не покидали джунглей и не учились умению владеть оружием. Точно так же они оставались в полном неведении относительно таких видов борьбы, как каратэ или дзюдо.

Я расстегнул пояс и обмотал его широкой кожаной полосой свою левую руку. Правой я крепко сжал рукоять кинжала. Пригнувшись и полусогнув ноги в коленях, Дик медленно, но решительно направился в мою сторону. Свет пламени горящей машины кровавыми бликами играл на лезвии его приближающегося ножа.

Вдалеке послышались многочисленные голоса, и вскоре донесся шум поспешных шагов. Судя по всему, приближались мои преследователи. Реактивный самолет, заходивший на посадку за частоколом высоких скал и пиков, взревел обоими моторами так, что задрожала земля. Я сконцентрировал все внимание, приготовившись к атаке.

Сделав шаг вперед, я одновременно крутанул левой рукой. Пряжка моего пояса со свистом рассекла воздух. Не ожидавший этого Дик резко прянул в сторону, пряжка ударила точно по клинку его тесака, и если и не выбила его из руки, то «отсушила» Дику кисть, это уж точно.

И снова кожаная полоса взлетела в воздух. В этот раз Дик поймал ее на лету. Его движения были просто молниеносными. Он был гораздо быстрее любого из всех моих предшествующих соперников. И гораздо сильнее каждого, в том числе и меня самого. Пояс был вырван из моей руки с такой силой, что содрал мне кожу на ладони. К тому же рывок едва не бросил меня прямо на лезвие его тесака.

Нацелив свой нож мне в живот, Дик бросился вперед. Я парировал атаку. Металл дико скрежетнул по металлу. Отступив в сторону, я дал ему проскочить мимо меня. И как только он вновь развернулся, метнул мой кинжал. Этим броском я поставил свою жизнь на карту. Если он поймает или отобьет его, мне конец.

Клинок с тупым звуком на пять дюймов вошел в его широкое брюхо.

Пошатнувшись, Дик выронил тесак на землю и обеими руками ухватился за рукоять моего ножа. Постояв так секунды две-три, он опрокинулся на спину и, захрипев, повалился на землю.

Будто дожидаясь этого момента, со всех сторон в ночной мгле рядом засверкали огоньки выстрелов. Раздался свист пролетающих рядом пуль. Приходилось действовать, не раздумывая. Только жаль было оставлять кинжал в этой туше. Потом я пожалел, что не плюнул на пули и не забрал все-таки мой нож. И дел-то было на секунду, не больше… Но чего не сделал, того не сделал. Историю вспять не повернешь.

Освещаемый огнем горевшего джипа, я был слишком заметной целью. Прыжок в сторону крутого склона, и вот я уже карабкаюсь от скалы к скале, прячась в их тени. Солдаты безостановочно продолжали поливать дорогу свинцовым дождем, Если они и видели меня, то вряд ли узнали. Расстояние, с которого они открыли свою пальбу, было достаточно большим. Ни о какой прицельной стрельбе не могло быть и речи. А сейчас они вообще должны были потерять меня из виду, что и подтвердила их стрельба, сконцентрировавшаяся далеко от того места, где я находился. Затем она постепенно ослабела и наконец прекратилась вообще. Они или поняли ее полную бессмысленность или решили поэкономить боеприпасы.

Оставаясь в тени скал, я прополз на животе метров шестьдесят параллельно дороге. На всем пути я не встретил ни одного человека, кто мог бы блокировать мой подъем к тому месту, где я оставил джип и Клару.

Машина стояла там, где я ее оставил, и я удивился, подумав, почему солдаты не использовали ее в погоне за мной. Справа от нее был виден одинокий часовой. У его ног темнело чье-то неподвижное тело. Темнота мешала рассмотреть, кто это. Тогда я пустил в ход обоняние. Запах Клары, без сомнения. И живой.

Скрытно приблизиться к часовому и свернуть ему шею было делом одной минуты. Он и пикнуть не успел. Я снова был вооружен: автоматическая винтовка, пистолет и нож.

Клара лежала на земле, связанная по рукам и ногам кусками материи, оторванными от ее рубашки. Дик пощадил ее с единственной целью: увидеть, как ее предадут еще большим мучениям, предназначенным для тех, кто переходит на сторону неприятеля. Одним движением руки я освободил ее от пут.