Роман Глушков - Грань бездны
А указывал он в основном на северо-восток, веля нам ехать вдоль склона Европейского плато по известным коменданту ориентирам. Восточная стена, опознать в которой фрагмент бывшего глубоководного тоннеля ныне являлось невозможно, через час пропала за горизонтом, растворившись в утренней дымке. Лишь торчащие из нее верхушки стометровых башен напоминали о том месте, которое мы недавно покинули. И куда, доделав работу по контракту покойного Макферсона, вскоре вернемся.
Сошедшиеся у перевала склоны Европейского и Африканского плато снова стали расходиться. Причем так быстро, что спустя еще час последнее отодвинулось от нас на добрых полсотни километров. В то время как первое продолжало возвышаться по левому борту, тоже удаляясь от нашего курса, но понемногу и потому не так заметно. Возможно, еще через два-три часа мы выедем из узкого Гибралтара на просторы Червоточины, которые, если верить старинным картам, было уже не охватить глазом. Вот тогда-то я и взгляну на настоящую Средиземноморскую котловину, а не на ее тесную западную оконечность, которая покамест ничем, кроме башен Гексатурма, меня не впечатлила.
Однако Кэрью не заставил нас углубляться слишком далеко в неведомые земли. Достигнув очередного ориентира, мы заметили на востоке нечто странное и выделяющееся на фоне невзрачной хамады.
Сама по себе торчащая над ней верхушка высокого купола меня не удивила. Что я, в самом деле, больших куполов никогда не видел? Во многих городах Атлантики есть подобные сооружения – рынки, цирки, крытые ипподромы… Причем некоторые из них достигают куда более внушительных размеров, чем обнаруженная нами по курсу полусфера.
А вот материал, из какого она была сделана, оказался действительно уникальным. Стекло! И не отдельные, скрепленные друг с другом куски – купол был полностью стеклянным. А также он обладал идеальными пропорциями, соблюсти которые при наших технологиях строительства попросту нереально. Ни один современный архитектор не согласится возводить грандиозные здания такой формы и из такого доисторического, а посему ненадежного стройматериала.
Сегодня в мире уже не выдувают стекло, а значит, этот «пузырь» появился здесь еще в эпоху Чистого Пламени. И то, что тогда на этом самом месте плескалось море, сполна объясняло, почему купол дожил до наших дней. Дабы не быть раздавленным морской толщей, подводное сооружение должно отличаться исключительной прочностью. Тем более если на дне строится вот такая громадина.
Еще до того, как Кэрью указал на нее, я понял, что мы никак не проедем мимо купола. К тому же он стоял там не один. Его окружали пять аналогичных по форме стеклянных выпуклостей. Только каждая из них была вдвое ниже главного сооружения и, соответственно, имела меньший объем. Все сателлиты соединялись с ним и между собой полукруглыми галереями. Они тоже были из стекла, и по ним запросто могла бы проехать конная повозка.
Внешняя оболочка комплекса по сию пору сохраняла прозрачность. Но ни полусферы, ни их коммуникации не просвечивали насквозь, поскольку пространство под ними не пустовало. Они накрывали собой всевозможные объекты, среди которых преобладали здания, в том числе многоэтажные. А еще там виднелась растительность. Ее было так много, что она фактически задавала цвет всему комплексу. В безлюдном мире скал, камнеила и песка шесть темно-зеленых куполов и десять связующих их галерей казались еще более чужеродными, чем Столпы Вседержителей. Коих, впрочем, в этом районе Червоточины не наблюдалось.
– Загрызи меня пес, если это не храм Чистого Пламени! – восхищенно проронил Убби, едва заметив показавшуюся вдали верхушку главного купола. – Я всегда верил, что он существует! Но никогда не думал, что однажды увижу его наяву собственными глазами!
– Вы правы, господин Сандаварг, – подтвердил супремо-селадор. – Так и есть. Перед вами – именно то, что легенды Атлантики называют храмом Чистого Пламени. Однако мы зовем его иначе: проект «Инфинито». И он – единственная причина, по которой был основан наш орден и перекрыт Гибралтар.
– Проект «Бесконечность»? – переспросила Долорес. Название главной святыни табуитов прозвучало на ее родном языке, и это ее удивило. – И что в нем такого «бесконечно» ценного, что вы бережете свою святыню как зеницу ока?
– Угомонись, Моя Радость! Вряд ли господин комендант уполномочен посвящать нас в такие секреты, – одернул я Малабониту, чья нескромность объяснялась не недостатками ее воспитания, а была оборотной стороной ее врожденного любопытства.
– Отчего же? – развел руками Кэрью. – Напротив, гранд-селадор Тамбурини наказал мне вчера, чтобы перед вашей встречей с ним я по мере возможности ответил на те вопросы, какие возникнут у вас по дороге сюда. Для экономии, так сказать, времени. Ведь в противном случае генералу капитула придется отвечать на них самому. А у него, сами понимаете, иных дел по горло и весь день по минутам расписан. Конечно, я тоже вряд ли буду с вами полностью откровенным, так что заранее извините. Но раз уж вы оказались невольными жертвами нашей войны с остальным миром и погубили из-за нас свое доброе имя, было бы несправедливо держать от вас в секрете, ради чего вы претерпели столько страданий, верно?
– Вернее не бывает, – согласился я и, вроде как получив от Кэрью разрешение, повторил за Малабонитой ее вопрос: – Так куда же на самом деле, если не в храм Чистого Пламени, мы сейчас направляемся?
– На бывшую глубоководную научно-исследовательскую станцию «Инфинито», созданную за десять лет до года Всемирного Затмения, – пояснил проводник. – Главная особенность этой станции – раньше она могла существовать автономно от остального мира. По сути, «Инфинито» сама являлась отдельным маленьким миром, уникальным и вполне самодостаточным.
– Но разве такое возможно: наглухо запереться в стеклянной банке и жить в ней безвылазно долгие годы? – округлила глаза Долорес.
– Вполне, – ответил монах. – Я ведь не сказал, что станция была полностью отрезана от мира. Я имел в виду, что энергию для своей жизнедеятельности она черпала лишь из тех природных ресурсов, какие ее окружали. И не зависела от поставок энергосырья откуда-либо еще.
– А воздух? – спросил я. – Его что, качали с поверхности моря через трубу?
– В незначительных количествах, – уточнил Кэрью, – и лишь тогда, когда расход кислорода превышал критическую норму. На «Инфинито» стояла самая высокотехнологичная на тот момент система очистки и рециркуляции воздуха. Которая, между прочим, исправно функционирует поныне. Собственно говоря, для испытания и дальнейшего совершенствования этой системы станция изначально и создавалась. Так что сегодня ее обитатели дышат таким же воздухом, каким дышали наши предки в конце эпохи Чистого Пламени.
– Тот самый воздух, в котором может гореть огонь и в котором можно без опаски пользоваться электричеством! – добавил Убби важным тоном знатока. – Если это не величайшее чудо в мире, то тогда что, Проныра?
– Как что? Источник энергии, от которого работает система рециркуляции «Инфинито». – Я, в отличие от Сандаварга, являлся прагматичным технарем. И там, где северянину мерещились чудеса, мой наметанный глаз видел другие, более приземленные вещи. – Воздушные фильтры, очистные центрифуги, насосы, анализаторы, многоуровневые шлюзы… Откуда вы берете электричество, чтобы вся эта прорва оборудования делала из века в век свою энергоемкую работу? И вода! Кто снабжает Гексатурм водой, если не Владычица Льдов?
– Правильные вопросы, господин шкипер, – похвалил меня комендант. – Я знал, что они у вас непременно возникнут. И потому проконсультировался с гранд-селадором, насколько подробные ответы мне вам на них давать. Начну с последнего. Воду мы берем там же, где и весь остальной мир. Только у нас свои каналы и способы поставок, которые никак не пересекаются с интересами Владычицы. А энергию мы производим путем обычного сжигания водорода…
– Который, готов поспорить, вы добываете из воды! – воскликнул я.
– Лучше не спорьте, потому что проиграете, – с победным видом улыбнулся супремо-селадор. – Добывать водород из воды для создателей «Инфинито» было невыгодно, а для нас и подавно. Это слишком непрактичный процесс, который едва окупал бы сам себя. Не говоря об энергообеспечении прочих систем глубоководной станции. Нет, она получает водородное топливо по той же технологии, по какой его получали во всем мире на закате эпохи Чистого Пламени. В данном районе Червоточины, на глубине порядка километра есть небольшие залежи магния. Этот фактор в свое время и определил, что «Инфинито» будет находиться здесь, а не где-либо еще. В одном из ее отсеков имеются две пробуренные скважины. В одну из них мы подаем воду, которая вступает в реакцию с магнием, а из другой скважины выкачиваем выделяющийся при этом водород. Разумеется, мы добываем его не в промышленном объеме, а экономично. Исключительно столько, чтобы удовлетворять наши насущные нужды и поддерживать работу систем жизнеобеспечения.
