Война старика - Джон Скальци
На верхней площадке оказалось несколько разнообразных антенн и какие-то аппараты размером с автомобиль. Стараясь не обращать внимания на довольно опасный порывистый ветер, я осмотрел приборы, сверяя их внешний вид со сведениями из базы данных Задницы. Все, несомненно, было создано рраей. Так что независимо от того, какая информация поступала со спутников, она обрабатывалась в командном пункте. Теперь оставалось надеяться на то, что нашим удастся захватить его, не взорвав случайно нужную аппаратуру.
Информацию я передал Джейн и получил сообщение, что чем скорее я спущусь, тем меньше у меня будет шансов погибнуть под обломками конструкции. Уговаривать меня не требовалось. Как только мои ноги коснулись земли, над головой пролетело несколько ракет, угодивших точнехонько в аппаратную площадку наверху. От взрыва башня покачнулась, и несколько растяжек лопнуло с громким треском. Окажись кто-нибудь рядом с оборванным стальным тросом, наверняка остался бы без головы. Мы отошли подальше, укрылись в траншеях, и Джейн приказала свалить конструкцию. Ракеты разорвались, поразив металлические ноги. Башня покосилась и с громким скрежетом упала.
Со стороны командного центра больше не слышалось стрельбы, зато время от времени доносились восклицания, без которых не обходятся даже солдаты Специальных сил. Очевидно, рраей там больше не осталось. Я запросил у Задницы хронометраж. Оказалось, что с того момента, как нас вышвырнуло из «Ястреба», прошло менее девяноста минут.
— Они понятия не имели о нашем появлении, — сказал я Джейн и сам удивился, услышав звук собственного голоса.
Джейн посмотрела на меня, кивнула и перевела взгляд на обломки башни.
— Да, не имели. Это хорошо. А плохо то, что теперь они знают о нас. Пока все было легко. Трудности начнутся позже.
Она повернулась и начала отдавать команды своему взводу. Мы ожидали контратаки. Причем очень серьезной.
— Вы хотите снова стать человеком? — спросила меня Джейн.
Это было вечером накануне высадки. Мы находились в столовой, выбирая, что поесть.
— Снова? — с улыбкой переспросил я.
— Вы знаете, о чем я говорю, — ответила она. — Опять получить обычное человеческое тело. Без всяких искусственных добавок.
— Можете не сомневаться. Мне и осталось-то всего восемь с небольшим лет. Если к тому времени я еще буду жив, то обязательно выйду в отставку и отправлюсь колонизировать планеты.
— Это значит снова стать слабым и медлительным, — заметила Джейн с обычной для солдат Специальных сил бестактностью.
— Это не так уж плохо, — возразил я. — К тому же эти недостатки получат компенсацию. Такую, например, как возможность иметь детей. Или возможность встречаться с посторонними не для того, чтобы убивать их, потому что они чужаки и враги колоний.
— Вы снова постареете и умрете.
— Полагаю, что да, — согласился я. — Именно так и происходит с людьми. Вы же сами знаете, что это, — я помахал зеленой рукой, — вовсе не обычная вещь. И при тех потерях, которые ежегодно несут ССК, смерть солдата гораздо вероятнее, чем смерть колониста. В общем, стать колонистом и превратиться в немодифицированного человека — это прекрасно.
— Но вы еще живы, — заметила Джейн.
— Такое впечатление, что окружающие почему-то заботятся обо мне. А как насчет вас? Тоже планируете выйти в отставку и поселиться в колонии?
— Из Специальных сил не выходят в отставку.
— Вы хотите сказать, что вам это не разрешается? — удивился я.
— Нет, никто этого не запрещает, — ответила Джейн. — Наш контракт заключается на те же десять лет, что и у вас. Только в нашем контракте, в отличие от вашего, нет пункта о возможности уволиться до истечения полного срока. Но мы просто не выходим в отставку, только и всего.
— Почему же?
— У нас нет никакого опыта пребывания в ином состоянии. Мы рождаемся, а потом сражаемся — вот все наше занятие. Зато мы хорошо делаем свое дело.
— А вам никогда не хотелось перестать сражаться? — спросил я.
— Зачем?
— Ну, во-первых, это многократно снизило бы для вас вероятность погибнуть насильственной смертью. Во-вторых, это дало бы вам шанс прожить самой одну из тех жизней, о которых вы все мечтаете. То прошлое, которое вы вынуждены создавать для себя сами. Мы, обычные солдаты, проживаем эти жизни до того, как поступаем на службу. А вы могли бы обрести ее потом.
— Я не буду знать, что мне делать.
— Добро пожаловать в человеческую расу, — вполголоса провозгласил я. — Значит, вы говорите, что из Специальных сил не выходят в отставку? Никто и никогда?
— Я слышала об одном или двоих, — призналась Джейн, — но не больше.
— Что с ними случилось? Куда они отправились?
— Я точно не знаю, — необычным для нее тоном промямлила Джейн и резко сменила тему: — Я хочу, чтобы завтра вы держались рядом со мной.
— Понимаю.
— Вы все же слишком медлительны, — без просьбы пояснила Джейн. — А мне совсем не нужно, чтобы вы путались под ногами у других моих людей.
— Премного благодарен.
— Извините, — серьезно сказала Джейн. — Я понимаю, что это были не очень-то тактичные слова. Но вам самому приходилось командовать в бою. Вы не можете не понять моего беспокойства. Я готова пойти на риск, связанный с тем, что вы будете рядом. Но другим дополнительная опасность вовсе ни к чему.
— Я знаю. И нисколько не обижаюсь. Не волнуйтесь. Я справлюсь. Ведь вы только что слышали: я намерен выйти в отставку. А чтобы это сделать, необходимо еще немного пожить.
— Хорошо, что у вас есть мотивация.
— Согласен с вами. Вам тоже следует подумать об отставке. Ведь сами говорите: наличие мотивации очень помогает выживанию.
— Я не хочу быть мертвой, — медленно выговорила Джейн. — Это вполне достаточная мотивация.
— Что ж, — сказал я, — если вы когда-нибудь передумаете, то я пришлю вам открытку из того места, где поселюсь, когда выйду в отставку. Милости прошу ко мне. Мы сможем жить на ферме. Разводить кур. Растить хлеб.
Джейн фыркнула:
— Не может быть, чтобы вы
