Вороний закат - Эд Макдональд
И Валия снова взялась за провиант, словно не перевернула только что мой мир с ног на голову.
Судьбу обычно сравнивают с крутящейся на ребре монеткой. Мол, дунь, и упадет. А какой стороной – еще неизвестно. Или того хуже: укатится, и не найдешь. Но иной раз стоит прихлопнуть ее, эту монетку, и без колебаний принять то, что выпало.
Глава 35
Черный шнур силы, ведший драджей через пустыню, натянулся. Морок пытался изгнать чужаков. На них нападали дульчеры – раздирали на кровавые куски. Огромные сквемы размахивали насекомьими лапами. Под ногами драджей проваливалась земля. Налетали тучи плотоядных мух в палец длиной. Казалось, Морок обрушивает на вторгшихся все свои ужасы. Но враги бросали стонущих раненых умирать в пыли и упорно двигались дальше. До их появления оставались считаные часы.
Три луны почти сошлись, и на нас лился искаженный, захваченный ими свет. Мир окрасился в радужные цвета, призрачно мерцал. Блики плясали на разрушенных стенах, засыпанных песком дорожках. Руины сделались кроваво-красными и по-своему великолепными. Схождение вот-вот должно было случиться. Вероятно, нам предстояло умереть еще до него. Во мне закипел гнев. Столько стараний, пролитой крови, потерянных жизней! А драджи все равно явятся за час до события. Норт сказал: успеем, мы почти готовы. Но «почти» – это не победа. Почти живой – все-таки не живой.
Возле дворца бодро копошились солдаты: сооружали баррикады, копали ямы, готовили укрытия для стрелков. Если драджи доберутся сюда до схождения, запросто они нас не возьмут. Шанс сдержать их у дворца, пусть небольшой, но был.
Мы ожидали на крыше – жалкая горстка. Первый стоял, сложив на груди руки, беломраморный, бесстрастный. Он остался совсем один. Его древние собратья, разорванные в клочья, упокоились в песке Морока. Если Первый и почувствовал что-нибудь, узнав об их смерти, то виду не подал.
Нас было шестеро: четверо капитанов, спиннер из Цитадели и слепой ребенок.
– Мы сможем, – с уверенностью заявила Каналина. – Еще четыре часа, и луны сойдутся.
Я посмотрел на огромное сооружение из железных и латунных пластин, стеклянных линз и медной проволоки.
– Станок готов?
– Всё на месте, – ответила Каналина. – Свет такой чистый. Я могла бы зарядить канистру за считаные минуты. А во время схождения это будет просто ошеломительно.
Станок стоял на платформе: высокий, из темного металла, с полированными линзами. Единственный в своем роде. Когда свет пойдет через него, он уже не остановится.
– Я могу начать прямо сейчас, – нетерпеливо сообщила Каналина. – Конечно, схождение еще не полное, но…
– Пусть луны сойдутся. Сердце зарядится меньше, чем за минуту, – сказал я. – Не стоит держать эту штуку вне ящика дольше необходимого. Вы же видели, что она сделала с волами.
Каналина неохотно кивнула.
– Но будьте наготове. Как только время придет, начинайте.
– Ну, зарядим мы сердце, а потом? – потерев лоб, осведомилась Каналина.
– Тогда Безымянные сделают свое дело, каким бы оно ни было. Воронья лапа говорил, что это – оружие. Он его применит.
– А мы? – спросила Каналина.
Я покачал головой. Вероятно, нас возьмут драджи. А если Воронья лапа задействует сердце, то мы тем более не вернемся домой.
– Думаю, нам конец. С самого начала было ясно: этот поход – самоубийство. Мы пришли сюда, чтобы умереть.
– Не просто умереть, – возразила Валия и стиснула руку Каналины.
Та поморщилась, но руку не отняла.
– Мы пришли, чтобы жили другие, чтобы дети любили, смеялись, смогли вырасти и состариться, – закончила Валия.
– Как чудесно было бы состариться, – мечтательно произнесла Каналина, и ее припудренные пылью губы растянулись в улыбке.
– Четыре часа, – тоскливо протянул Норт. – Их у нас не будет. Посмотрите.
Он указал на равнину. Там клубилась пыль и двигались темные фигурки.
Драджи явились.
Они были изранены, изнурены Мороком. Харки, пересекая пустыню, выбились из сил. Акрадий вел их своей волей, лишив всякой мысли. Драджи, словно ураган, неслись к неоспоримой цели. Спотыкались, оскальзывались в собственной крови, бросали раненых, но неслись. От армии остались жалкие ошметки, и все же она добралась.
Я надеялся на другой исход. Умолял Духа милосердия дать нам немного времени. Но Дух не внял моим молитвам. Духи никогда нас не слышат.
– Скоро? – спросила Валия.
– Через три часа они будут под стенами. Потом еще чуть-чуть – и появятся здесь.
– Но что-то же можно сделать, – пробормотала Каналина.
Мы не нравились друг другу, но я восхищался ее решимостью.
– Есть один способ обороны, – кивнул я. – Созовите всех.
Мы собрались в засыпанном песком дворцовом саду. Люди имели право знать. Оставшиеся бойцы выглядели мертвенно-бледными. Им было страшно. Они потеряли сотни друзей и понимали, что скоро погибнут сами.
– Надеюсь, это чертовски хороший план, – буркнула осунувшаяся Каналина. – У нас полсотни солдат, несколько легких пушек, я и один Мраморный страж. Бежать нам некуда. Если мы не успеем, нужно не отдать сердце в руки врага. Нельзя допускать Акрадия до оружия такой силы. Лучше я его уничтожу.
– Не получится, – заметил я. – Кроме того, Акрадий победит и без сердца. Будем стоять до конца.
– Сердце – наша единственная надежда, – сказал Норт и понимающе посмотрел на меня.
Ага, еще бы подмигнул. Он тоже знал, как выложились Безымянные в попытке сдержать Спящего. И в последние дни часто меня поддерживал. Но я почему-то не был этому рад. Наверное, не мог забыть историю с Гиральтом и Тнотой. Или просто ненавидел его нутром, да и все.
– Последний ваш план окончился плачевно, и на нас по-прежнему идут тысячи драджей, – зло процедила Каналина. – Мы не выживем.
– Наше личное выживание не входит в список задач, – напомнил я. – Мы должны выиграть время, чтобы собрать свет в сердце и позволить действовать Безымянным. Этого достаточно.
Солдаты беспокойно заерзали. Они понимали, что положение у нас – как у свиньи на вертеле, но чувствовать себя обреченными не хотели.
– Мы сделали, что могли, для обороны дворца, но нас слишком мало. Мосты не удержим, – сказал командующий солдатами капитан, пожилой тип с начисто откусанным ухом.
– И не надо, – заявил я. – Мы отступим во дворец и взорвем мосты.
На небе сверкали сходящиеся луны. По городу гуляли яркие разноцветные лучи, похожие на прожекторные. Это было бы прекрасно, если бы всех нас не ждала скорая смерть.
Я молча ждал реакции остальных.
– Если взорвем мосты… окажемся в ловушке, – заметил капитан.
Он не понимал, что уже не важно, попадем мы в ловушку или нет. Главное – напитать светом сердце ледяного демона.
– Верно, – прохрипел я. – Мы не удержим и одного моста. Но жижа в канаве смертельна для драджей, как и для нас. Она засасывает, словно зыбучие пески. И там не вода, а отрава Морока. Мы отрежем их от дворца. А того, кто рискнет переплыть канаву, утопим. План, конечно, так себе, но лучшего у нас нет.
– Ну, хотя бы уйдем сражаясь, – вздохнула Каналина.
– Да.
Лицо мое было бесстрастным. Я не юлил и никого ни к чему не принуждал. Не давал ложных обещаний,
