Эдгар Берроуз - Пираты Венеры
— Как дела? — спросил я.
— Прекрасно, — улыбнулся он. — Я не стал говорить, что ты хотел получить от меня помощь, а заявил, что происходит неладное и я немедленно отправляюсь в Амлот рассказать властям о появлении «Анотара». Это всех удовлетворило, так что если на ферме и есть шпион, то он вряд ли доставит нам неприятности. Ты очень умно все придумал!
Зайдя в бухточку, мы вытащили лодку на небольшой камень и забрались в ожидавший нас фургон — повозку на четырех колесах, очень похожую на ящик. Фургон был нагружен овощами и сеном. Лодас отгреб вилами сено с одной стороны, велел залечь в образовавшуюся яму, после чего забросал меня сеном.
До Амлота было примерно десять миль, и это оказались самые неприятные мили, которые мне когда-либо довелось проехать. Хотя лежать в сене было довольно удобно, но оно забиралось в уши, нос, рот, под набедренную повязку и рубашку, и я почти задыхался под сеном. Хотелось почесаться и чихнуть, но даже подумать об этом было страшно.
Повозка двигалась, мягко говоря, довольно странно. Она подпрыгивала, перекатывалась, налетала на что-то лежащее на дороге. Должно быть, она была новой, когда только что изобрели сыворотку долголетия, но забыли спрыснуть ее этим снадобьем. Гантор двигался гораздо быстрее, чем я ожидал. У него был широкий размашистый шаг— нечто среднее между трусцой и рысью лошади, и мы делали не меньше шести миль в час. Наконец мы добрались до Амлота. Я понял это, когда мы остановились и стали слышны голоса людей, о чем-то расспрашивающих Лодаса. Один из них сказал:
— Я знаю этого фермера, он часто привозит в город свои овощи. С ним все в порядке.
Нас пропустили, и мы поехали дальше. По звуку колес я определил, что мы едем по мощеной дороге — значит, мы были в стенах Амлота. Итак, первый этап благополучно завершился. Если и дальше дело пойдет столь же успешно, я завтра вернусь к Дуаре.
Мы ехали по городу довольно долго, но наконец остановились. Снова послышались голоса. Однако говорили негромко, и я ничего не мог разобрать. Раздался звук, похожий на скрип тяжелых ворот, и мы двинулись вперед. Проехав немного, фургон опять остановился, и снова раздался скрип ворот. Только потом до меня донесся голос Лодаса, предлагавшего мне выйти. Я поспешил выбраться наружу. Отбросив сено, вылез и огляделся. Мы находились во дворе небольшого одноэтажного дома. Рядом с Лодасом стоял человек и смотрел на меня. Казалось, он был не слишком рад гостю.
— Мой брат Хорьян, — представил человека Лодас, — а это… Постой, как же твое имя?
— Разве оно не указано в письме? — удивился я.
— Нет, скажи сам, как тебя зовут.
Я подумал, что лучше не упоминать свое настоящее имя.
— Там, откуда я родом, меня называли Гомо Сапиенс. Зови меня Гомо.
Так я стал Гомо.
— Плохо дело, если его обнаружат зани, нас засадят в тюрьму, начнут пытать и казнят! — закричал Хорьян.
— Но мы рискуем во имя джонга, Хорьян, — напомнил Лодас, как будто это было основанием для любой жертвы.
— А что, джонг сделал что-нибудь для нас? — не сдавался Хорьян.
— Он наш джонг, — повторил Лодас. — И мне стыдно за тебя!
— Ладно, продержу его до утра, а потом пусть уходит по своим делам. Теперь идите в дом, там я смогу спрятать вас. Не нравится мне это, совсем не нравится! Я боюсь! Стража зани творит страшные вещи с теми, кого они подозревают.
Так я попал в дом Хорьяна в Амлоте нежеланным гостем. Независимо от моих чувств к обоим братьям я должен выполнить приказ Мусо.
Глава 7
ЗЕРКА
Хозяин отвел мне маленькую комнатку во дворе и велел оставаться там, чтобы меня никто не видел. Они с Лодасом ушли. Вскоре Лодас вернулся и сказал, что отправляется на рынок со своими товарами. Он зашел попрощаться со мной и пожелать удачи, прежде чем отправиться домой. Хороший и преданный человек!
Часы в маленькой душной комнате тянулись медленно. В сумерках хозяин принес воды и кое-что из пищи. Он неуклюже пытался узнать, зачем я прибыл в Амлот, но мне удалось без труда уклониться от его расспросов. Он не переставая твердил, что будет рад избавиться от меня, и наконец ушел.
Поев, я попробовал вздремнуть, но сон упорно не приходил. Однако как только меня стало клонить в сон, в соседней комнате послышались голоса, сначала более громкие, а потом заметно притихшие. Впрочем, перегородка оказалась настолько тонкой, что без труда было слышно каждое слово. Один голос принадлежал хозяину, Хорьяну, второй был мне незнаком.
— Говорю тебе, это дурное дело. Здесь человек, который спрятался. Я его не знаю. Если станет известно, что он здесь, — беды не миновать, и вся вина падет на меня, хотя я не имею понятия, зачем он прячется. — Это был голос Хорьяна.
— Ты делаешь глупость, что позволяешь ему оставаться, — говорил кто-то другой.
— Что же мне делать? — жалобно спросил Хорьян.
— Выдай его страже зани.
— Но ведь они решат, что я приютил его у себя, — тяжело вздохнул хозяин дома.
— Скажи, что не знаешь, как он попал в твой дом, что тебя не было в то время, а когда ты вернулся, то обнаружил человека, спрятавшегося в твоей комнате. Тогда стража не сделает тебе ничего плохого. Они даже наградят тебя.
— Ты так думаешь?
— Конечно. Мой сосед донес на своего соседа, и они наградили его.
— Правда? Об этом стоит подумать. Он может быть опасным человеком. А если он приехал, чтобы помочь Корду?
— Так ты и скажи, — подбодрил его незнакомец.
— Они дали бы за него большое вознаграждение, не правда ли? — все еще сомневался Хорьян.
— Думаю, очень большое.
Они замолчали, а потом я услышал шум отодвигаемой скамьи.
— Куда ты? — спросил гость Хорьяна.
— Пойду расскажу зани.
— Я пойду с тобой, — не отпустил его незнакомец — Не забывай, что мысль пойти к зани — моя, и я должен получить половину вознаграждения. А может быть, и две трети…
— Но он мой пленник, — настаивал Хорьян. — Это я собрался оповестить о нем стражу. А ты оставайся здесь.
— Нет, не останусь. Ведь если бы я рассказал страже о том, что знаю, то арестовали бы вас обоих, а вознаграждение получил бы один я! И очень большое вознаграждение!
— Ты не сделаешь этого! — закричал Хорьян.
— Обязательно сделаю, если ты попытаешься украсть мою долю награды.
— Но я не обкрадываю тебя, а предлагаю десятую часть.
— Десять процентов! Это я дам тебе десять процентов — гораздо больше, чем ты заслужил, строя козни против Мефиса, Спехона и всех остальных.
— Ты не имеешь права так говорить обо мне! — завопил Хорьян. — Тебе никто не поверит: все знают, какой ты лгун. Куда ты торопишься? Возвращайся! Это я иду рассказать им…
Раздался топот ног и хлопанье дверей, а потом наступила тишина. Надо было скорее выбираться отсюда, и я не стал терять ни минуты. Я не знал, далеко ли им придется бежать за стражей. Может быть, до ближайшего угла. Выскочив из своей каморки, издали увидел двух торопившихся «друзей», не перестававших ссориться даже на бегу. Видимо, раздел награды, которую они рассчитывали получить за меня, еще не закончился. Я повернулся и укрылся в ночной тени, падавшей от соседнего дома.
Бежать было бесполезно. Я даже не торопился, шел не спеша, как на прогулке, словно был коренным жителем Амлота и шел намереваясь навестить свою тещу. Улица, по которой я шел, была темной, но впереди мелькал свет, и я направился в сторону более оживленных улиц. По дороге мне повстречалось несколько человек, но никто не обратил на меня внимания. Вскоре я очутился на улице с множеством маленьких лавочек. Все они были открыты, покупатели входили и выходили. Здесь было очень много солдат, и я впервые столкнулся с зани.
Их было трое. Они важно шли по тротуару, сталкивая мужчин и женщин на мостовую. Я немного нервничал, пока приближался к ним, но они не обратили на меня внимания.
Из головы не выходил подслушанный разговор «друзей» в доме Хорьяна. Я не мог забыть, что незнакомец упомянул имя Спехона в связи с Мефисом. Пакет, лежавший у меня в кармане, был адресован Спехону. Зачем же Мусо поддерживал связь, причем тайную, с одним из лидеров зани? Это казалось совершенно непонятным и серьезно беспокоило. Потом я припомнил, как проходил мой тайный и поспешный отъезд и предупреждение Мусо, чтобы я не называл Лодасу имя человека, которому везу депешу. Почему он скрыл это от верного Лодаса? Не хотел, чтобы оно стало ему известно? И почему Мусо почувствовал такое облегчение, когда я убедил его, что не умею читать по-амториански? Мое сознание начало проясняться. Я стал понемногу понимать, в чем истина. Правду я мог не узнать никогда, а мог узнать и завтра. Это во многом зависело от того, доставлю я пакет Спехону или нет. Быть может, надо приложить все усилия, чтобы выбраться из Амлота, добраться до «Анотара» и полететь в Санару, рассказать все Томану, которому я безгранично доверял? Но чувство благодарности за оказанное мне доверие скоро вытеснило это побуждение из головы. Нет, я пойду дальше и выполню приказ — таков мой долг солдата, давшего клятву верности.
