Карен Трэвисс - Ужас глубин
— А что им еще остается делать, — отозвался Хоффман. — Они же не могут к нам вломиться.
Он начал писать под звуки перестрелки и в какой-то момент задремал, уронив голову на руки. Проснулся он с жуткой головной болью, оттого что Бирн тряс его за плечо.
— Простите, что разбудил вас, сэр, — заговорил Бирн. — Может, это и ерунда, но пекарь говорит, что его водяная мельница остановилась. От реки остался ручеек. Карлайл осмотрел цистерны внизу — они тоже не наполняются.
Подземная река, протекавшая под Анвегадом, использовалась в качестве движущей силы для мельницы и электростанции. Круглый год это был ревущий поток; неограниченные запасы воды и энергии были одним из преимуществ, делавших Анвегад неприступным. Но реки не высыхают внезапно, это вам не кран, который можно взять и перекрыть. И если их река высохла, значит, где-то произошло что-то серьезное.
Противник уже отрезал единственный путь к крепости с севера, так что диверсанты СНР вполне могли изменить направление течения реки. Хоффман вел войну не с солдатами, а с инженерами. К этому он готов не был. Он почувствовал, как по коже побежали мурашки.
— Этот взрыв… — выговорил он. — Я боюсь, эти сволочные инди перекрыли реку.
Горы Анвегад, к северу от базы Кузнецкие Врата, три дня спустя
Началась настоящая осада, с какой стороны ни посмотри. Горную дорогу в Кузнецкие Врата отрезали, лишив гарнизон возможности подвозить продукты и боеприпасы, а теперь их река превратилась в жалкий ручеек. Бай не ожидал, что попадет на такую войну. Но он был здесь, и ему оставалось только воевать.
Он протиснулся сквозь расщелину в скале и взглянул вниз, в гигантский сток. Вода еще текла, но по тому, на какой высоте росли папоротники, и по тому, насколько обнажились обточенные водой камни, он понял, что уровень резко упал.
— Мало воды, сэр.
Карлайл, инженер, с шумом спустился по камням следом за Баем:
— Черт! — Выглядел он потрясенным. — Это был могучий водопад!
А теперь от водопада не осталось ничего. Это была не река, а жалкая струйка воды, падавшая с высокого обрыва и плескавшаяся на круглых камнях, прежде чем исчезнуть во тьме.
— И сколько у нас воды? — спросил Бай.
— Хватит только на то, чтобы не помереть. — Карлайл был парнем неплохим. Ему приходилось по роду службы пользоваться кучей технических слов, но он изо всех сил старался подыскивать для Бая выражения попроще. — Кое-какая вода еще просачивается, но этого мало. Потом, у нас есть вода в больших подземных хранилищах — цистернах. Мы используем ее быстрее, чем они снова наполняются. Так что придется выдавать ее порциями.
— Они взорвали реку, как горняки?
— Да. Течение реки можно изменить, если заложить достаточный заряд в нужном месте. Так же можно было взорвать и перевал.
— Я уверен, они вернутся и попытаются остановить реку совсем.
Карлайл настороженно взглянул на Бая:
— Скорее всего, ты прав. Могут и вернуться.
— А, у нас все время такое дерьмо случается. — Бай привык к проблемам с водой. — Мой отец — он это улаживать.
Шаоши часто перекрывали реки плотинами со своей стороны границы и меняли направление их течения так, чтобы они не орошали пастбища в Песанге. Время от времени это приводило к стычкам и даже гибели людей, а затем все успокаивалось на несколько лет.
Карлайл покосился на мачете:
— Ага, догадываюсь, что твой папаша может быть весьма убедительным.
— Мы найти плотину, да? Потом мы ждать гадов, которые вернуться, и учим их.
Карлайл хмыкнул:
— За несколько дней ты далеко продвинулся в нашем языке.
Иначе было нельзя. Бай жил в стране, где люди говорили на пяти языках, и он должен был уметь объясняться на всех, чтобы выжить. Он начинал понимать, что в КОГ действовали по-другому — захватчики довольствовались тем, что заставляли местных говорить на своем языке. Это имело смысл. Но в Песанге это никогда бы не сработало.
По берегам реки рос лес — редкое в горах укрытие. Бай решил, что те, кто занимался взрывами, не только знают эти места как свои пять пальцев, но и по-прежнему остаются поблизости, наблюдая за осажденными. Он отправился вдоль реки по высокому берегу, но над головой так низко нависали скальные выступы, что проще оказалось спуститься к руслу. Он сполз по камням и в конце концов свалился на полосу влажной гальки. Карлайл, как это ни удивительно, умудрялся не отставать от него в своих громоздких солдатских ботинках, но производил при этом столько шума, что никогда бы не смог застать врага врасплох.
Когда они добрались до следующих порогов, превратившихся в лужицу, на поверхности которой плавала пена, хотя, судя по обнажившимся камням, раньше они весьма впечатляли, — Бай остановился, чтобы осмотреться:
— Слушайте. — Он присел на корточки, умыл лицо, попил из пригоршни, затем наполнил флягу водой. — Слышите?
Неподалеку бурлила и плескалась могучая, быстрая река — шум стоял такой, как от грузовиков, сновавших по дороге через Паро. Карлайл с недоуменным видом покачал головой.
— Река, — сказал Бай. — Вы, ребята, все глухие.
— Слишком много пушек, слишком много перестрелок, — возразил Карлайл. — Когда-нибудь ты тоже оглохнешь.
Они шли еще минут десять; крутые берега становились все выше и круче. Затем, завернув за поворот, они увидели холм, перегораживавший русло реки. Бай решил, что пару дней назад этого холма здесь не было. Сколы на камнях были свежими, растений видно не было даже там, где сквозь нагромождения обломков просачивалась вода. Похоже, кто-то взорвал целый утес, чтобы создать искусственную плотину.
— Да, неплохо устроено. — Бай вскарабкался на каменную дамбу и заглянул вниз, на другую сторону. Река нашла себе новый путь на юг, повалила несколько деревьев и добралась до глубокого оврага, исчезавшего вдали. — Может быть, однажды плотина и рухнет, но не скоро.
— Да, без бульдозеров нам не обойтись, — протянул Карлайл. — Но сюда мы их доставить не сможем.
— Нет вертолетов? Почему никто не приходит помочь?
— Они придут, — объяснил Карлайл. — Но только через несколько недель. Ладно, пошли, пора возвращаться на базу.
«Несколько недель» звучало не слишком обнадеживающе; Бай был уверен в том, что у Анвегада нет нескольких недель. Он привык к такой жизни — к скудному питанию, суровой природе, необходимости идти пешком несколько километров, чтобы раздобыть воды. Здесь несложно охотиться на мелких животных, мясо им обеспечено. В местных горах водились даже дикие козы — пустяк для охотника с хорошим ружьем. Так что у песангов все будет нормально, да и изнеженные солдаты, привыкшие к городской жизни, тоже как-нибудь обойдутся. Но гражданским грозит голод.
Каждую ночь отряд песангов выходил патрулировать окрестности. Это была их единственная задача — поймать инди, действовавших в горах вокруг форта. Кроме впечатляющих последствий диверсии и внезапного нападения, для Бая существовали и другие признаки того, что противник находится поблизости. Возможно, инди и считали себя мастерами маскировки, но Бай чувствовал их запах и теперь довольно хорошо представлял себе, где их искать, — он просто выяснил, где находятся наилучшие позиции для наблюдения за жизнью гарнизона и города.
Запахи и небрежность тоже выдавали их. Он обнаружил места, где они устраивались на ночлег, где они мочились, — от того, чем они питались, их моча пахла не так, как у песангов. Он также улавливал запах смазочного масла для оружия. Он нашел кусочки провода в яркой пластиковой изоляции, которыми они пользовались при взрывных работах.
«Вряд ли это спецназ. Разве что не слишком хорошо обученный».
Раньше Бай думал, что, прежде чем стать солдатом, он должен будет пройти долгий курс обучения. Он до сих пор не до конца освоился с автоматом «Лансер» и знал, что долго еще вынужден будет прибегать к инструкции по эксплуатации последнего, но тем, что сейчас требовалось лейтенанту Хоффману, — умениями наблюдать, выслеживать противника, устраивать ловушки, убивать — он владел в совершенстве.
«Разве что убивать я не привык. Я еще не убивал человека. Но эти парни пришли сюда, чтобы убить меня, так что, когда настанет час, я все сделаю как надо».
Отряд разбился на пары, и они разошлись в разные стороны от форта. Бай отправился с Чо. Они шли примерно пару часов, когда он услышал шорох мелких камешков. Затем до него явственно донесся какой-то хруст и шум, словно что-то тяжелое двигалось по гравию, — мелкие животные вроде коз ходят не так, они поднимают ноги и ставят их осторожно. Он дотронулся до плеча Чо, и оба они, опустившись на землю, стали ждать.
Чо сделал жест, означавший: «Вон там, справа».
Бай заметил движение не сразу. Но даже в безлунную ночь света ему было достаточно, чтобы различить темную фигуру, которая не сливалась с окружающими скалами, особенно когда она перемещалась. Тень и привлекла его внимание сейчас.
