Илья Бердников - Проходимец по контракту
«Зачем мы туда идем? Для чего мы здесь?» — словно спрашивали меня ее большие выразительные глаза, и я, не удержавшись, погладил Манин загривок, словно обещая, что скоро мы покинем это негостеприимное место.
Страшного, к слову, в этом месте действительно ничего не было: голые стены, остатки рухнувших лестничных пролетов, какие-то пучки кабелей, свисающие кое-где из пробоин в стенах и потолке. И никаких вещей, которые могли бы указывать, что здесь жили люди. Создавалось такое впечатление, что какие-то уборщики подчистую выбрали из мусорных куч нижнего этажа все признаки человека. Впрочем, нет, не все: Маня сосредоточенно нюхала какую-то пластиковую обертку ядовито-красного цвета, с изображением нездорово желтокожего ребенка.
— Здесь, по-видимому, продуктовый магазин на первом этаже был, вот все продукты выжившие и прибрали к рукам, — заметил Санек.
— А потом куда эти выжившие делись? — спросил я, подозрительно вглядываясь в темный дверной проем в противоположной нам стене.
— Да я откуда знаю? — отозвался Санек, тоже косясь на темный проем и держа дробовик наготове. — Ничего я за теми дверями не вижу, а вроде сканеры шлема должны бы работать нормально… Может, проверим? Или Маню свою пусти?
— Та-ак, — произнес вдруг с облегчением ушедший вперед нас Нэко. — Вот и выход, и похоже, что здесь повсюду вполне может пройти хатан… А? Как считаешь, Алексей? Давайте догоняйте, здесь открыта дорога.
Мы с Саньком пошли вслед за Нэко, покидая зальчик с подозрительной дверью, и оказались перед широким проломом, за которым виднелась действительно свободная от завалов улица. Странно было смотреть на этот непонятно каким образом сохранившийся целым кусочек города. Даже машины на улицах были не военными, а гражданскими и, по-видимому, практически сохранившимися. Сама улица была как-то светлее, спокойнее, и я почувствовал, что у меня постепенно расправляются плечи, последнее время ссутуленные гнетом боли и страха, что излучал город.
— Ох, по этим бы тачкам я полазил! — восхищенно заметил Санек. — Вдруг что полезное бы отрыл? Ну наподобие Лехиного ножичка…
— Не советую, — спокойно ответил Нэко, просматривая виртуальную карту на планшете. — По крайней мере до того, как мы доставим груз. Дальше — что хочешь делай, лазь, где душа пожелает, но помни, что мины-ловушки никто не отменял, да и уж как-то сильно меня эта уцелевшая улочка на мысли о бактериологическом или химическом оружии наводит. А вдруг где-то еще остатки какой-то гадости сохранились и ждут твоего любопытного носа?
— Так я же в защите! — возмутился Санек, но было видно, что прежний азарт его куда-то пропал.
— А я скажу проще, — ввязался в разговор Данилыч. — Рухнет на тебя кусок стены где-нибудь да оставит мокрое место, несмотря на шлем и бронежилет! Да, ребятки, я тут умудрился развернуться, так что назад мы нормально поедем — лобовым стеклом вперед.
— Данилыч, ты виртуоз! — восхитился я.
— Столько лет баранку повертишь, и ты виртуозом станешь! — не без самодовольства заметил Данилыч. — Ну что, разведали вы там?
— Я сейчас к вам вернусь, — сказал Нэко. — Пусть Ками хатан для меня выведет и ждет с ним рядом с машиной.
— А мы? — обиженно осведомился Санек.
— Здесь ждите. Я приведу хатан и груз, и вместе дальше пойдем — чего туда-сюда всем мотаться?
Санек покрутил головой. Хоть его глаза мне были и не видны за затемненным забралом шлема, но я догадывался, что их взгляд устремился к машинам, стоящим вдоль улицы.
— Разумно, — согласился Санек и тут же разлегся на крупном обломке стены сразу за проломом. — Только, слышишь, там, в зальчике по дороге, какая-то дверь, за ней темно как-то, ни инфракрасный, ни другие сканеры ничего не видят… Мы с Лехой хотели проверить, да не успели. Если что, ты осторожней там…
— Так там же просто стены копотью покрыты, — ответил Нэко, и в голосе его можно было заметить улыбку. — Вот и получается поглощение практически всех излучений.
— Понятно, — разочарованно пробормотал Санек. — Такая себе «черная дыра» в миниатюре.
Нэко исчез за углом, и я присел рядом со штурманом. Маня, порыскав вокруг, присоединилась к нам, устроилась рядом, умильно поглядывая на меня, давая понять, что не прочь бы перекусить.
— В этих развалинах действительно ничего живого нет, — сказал я Саньку, ставя автомат между ног. — Раз уж Манька просит есть, не пытаясь охотиться.
— А я бы все же поохотился, — поделился со мной мыслями Санек. — Кто знает, что могло сохраниться в машинах? Тут же и дорогие тачки есть, стопудово! Правда, Нэко что-то о заразе и минах говорил…
— А ты проверь, — посоветовал я, взглянув на небольшой дисплейчик анализатора, что сейчас светился зеленым, что говорило об отсутствии каких-либо отравляющих веществ в воздухе, равно как и об отсутствии радиации.
— Добрый ты, — протянул Санек. — А неужели самому не хочется полазить в округе?
Я открыл забрало шлема, осторожно потянул носом воздух: ничего, вроде дышать можно. Только чувствовался настойчивый кисловатый запах то ли гари, то ли еще чего…
— Да ты шлем совсем сними — легче будет, — посоветовал Санек, но я остановил его, когда он начал стаскивать с себя шлем, шлепнув рукой по макушке.
— Сиди в нем, голова не отпадет. Кто знает, может, порывом ветра принесет какую гадость, так ты и окочуриться успеешь, прежде чем свой колпак натянешь.
Санек не стал спорить.
— Слушай, — сказал он, принимая от меня половину шоколадной плитки, которую я запасливо засунул еще в автопоезде в карман. — А как ты думаешь, кому и что мы все-таки сюда везем? Какому нормальному человеку придет в голову здесь поселиться, если есть возможность перебраться в мир, где нет никаких войн?
Я пожал плечами под бронепластинами. Со стороны это, наверное, выглядело как нелепое покачивание торсом. Если бы я знал, какую верную мысль сейчас Санек высказал и с каким сожалением я всего через час буду вспоминать о том, что не прислушался к его высказыванию!
Маня, живо встрепенувшаяся было, когда я достал шоколадку, уныло повесила усатый нос, почуяв шоколадно-молочный запах. Я, прислушиваясь к звучащим в эфире переговорам Нэко, Данилыча и Ками, покопался в кармане и вытащил запечатанную в целлофан тоненькую палочку вяленой говядины, что приберег еще с Геи. Сдернул обертку, сунул Мане, предварительно откусив кусочек.
— Жуй, проглотина.
Маня мигом проглотила вкуснятину и удивленно уставилась мне в глаза: мол, что, это все? Издеваешься, что ли?!
— Еду назад с грузом, — сообщил по рации Нэко. — У вас все в порядке?
— Все нормально, — ответил я, оглядывая пустынную улицу. — Только Маня голодная.
— И вроде потемнело немного, — заметил Санек. — Дождь или снег пойдет, что ли?
— Скорее всего, это просто закат, — ответил Нэко. — Здесь в сутках всего несколько часов, раза в три наших короче.
«Так, если раза в три короче шебекских, значит, где-то в два раза короче земных, — отметил я про себя. — Часов по шесть день и ночь… Маловато, конечно».
Минут через десять послышался легкий гул, означающий приближение Нэко. Он выехал из пролома на «метле», что тянула за собой прицепом низко летящую над землей платформу, с закрепленным на ней контейнером, что так напоминал мне большой обтекаемый гроб, и еще парой небольших ящиков.
— Что, — удивился Санек, — это и есть весь груз, что нужно доставить?
— Дело не в размерах, — сказал Нэко, — а в ценности. Забирайтесь да по сторонам поглядывайте. Тут близко, по карте, но гнать не буду — мало ли что…
Санек уселся сзади Нэко, Я забрался на прицеп, позвал Маню. Гивера забралась ко мне, но, когда Нэко тронул «метлу» с места, предпочла спрыгнуть и бежать рядом с неторопливо движущимся прицепом.
Я опустил забрало шлема, запустив сканеры и наблюдая сразу расцветившуюся разными оттенками улицу, бывшую только что серо-розовой. Действительно наступали сумерки. Такими темпами через полчаса будет совсем темно. Я внимательно осматривал крыши домов вдоль улицы, стараясь не потеряться глазами, но не оставить ни одного недосмотренного места. Как часто случается так, что люди гибли только из-за того, что никому не пришло в голову взглянуть наверх. Это мне рассказывал один мой знакомый, умудрившийся послужить и в Чечне, и наемником в Ираке. Его непритязательные рассказы, пересыпанные почти неразличимыми, смазанными матами, которые ты больше чувствовал, чем явно слышал, запечатлелись у меня в памяти, может быть, именно из-за своей непритязательной правдивости. Пропустив несколько бутылочек пивка, мой знакомый начинал учить меня, как выжить в сложной и опасной обстановке, и я снисходительно его слушал, даже не представляя, что через пару лет сам буду ехать по разрушенному городу, сжимая в руках автомат, и прочесывать глазами крыши домов на предмет снайперов и гранатометчиков.
