Валентин Егоров - Танкист

Довольно-таки быстро русский КВ пересек нейтральную полосу, под ним так и не взорвалась ни одна немецкая или русская противотанковая мина. В этот момент глаза солдат обеих противоборствующих сторон были обращены на этот старый и допотопный русский танк. Экипаж танка обнаглел даже до такой степени, что наехал и начал рвать гусеницами немецкие проволочные заграждения, делая большие проходы для своей пехоты. Эти заграждения были густо усыпаны ручными противопехотными гранатами. Из-за действий танка гранаты на проволочных заграждениях начали взрываться, взрывались они какими-то слабо и плохо слышимыми хлопками, которые не производили на зрителей с обеих сторон особого впечатления.

Русский танк действовал таким образом, что он будто бы готовил проходы для своей пехоты в этих противопехотных проволочных заграждениях немцев. Но русские позиция хранили молчание, русская пехота не поднималась а атаку. Одним словом, русская линия обороны сохраняла молчание и спокойствие, она никак не реагировала на действия своего танка КВ. Майор Эрнке несколько раз брался за телефонную трубку коммутатора, чтобы отдать команду на открытие огня. Но одна только мысль о том, что его укрепленные позиции атакуют какие-то русские танкисты психопаты, останавливала майора от отдачи решительного приказа всем службам и подразделениям сектора на открытие противотанкового огня.

Русский КВ миновал немецкие противопехотные заграждения, остановился недалеко от траншей немецкой пехоты. Он начал устрашающе поводить из стороны в сторону стволом своего длинного орудия.

- Ясное дело, - подумал майор Эрнке, - калибр орудия, всего 76 мм, у тебя, дружище, маловат для того, чтобы вести прицельный огонь на большие расстояния.

Но в этот момент русский танк произвел выстрел из танкового орудия, снаряд разорвался внутри командного пункта немецкого полка, которым командовал майор Карл Эрнке. Взрыв 88 мм снаряда на полковом командном пункте убил всех немецких офицеров, которые в тот момент там находились. Русская пехота в этот момент уже врывалась в немецкие траншеи. Немецкое укрепление "Форт" пало практически после первого и единственного выстрела их танкового орудия тяжелого танка КВ.

Донесение об успешном уничтожении немецкого выступа в линии обороны 27-й гвардейской танковой бригады танкистами 2-го танкового батальона этой же бригады было срочно подготовлено начштаба бригады подполковником Еременко и передано непосредственно в руки командующего фронта, генералу армии Николаю Федоровичу Ватутину. Тот мельком просмотрел донесение, взял в руки красный карандаш, чтобы в верхнем углу донесения написать слово "Согласен". В донесение предлагалось командиру 2-го батальона, майору Смоленскому, за героизм, проявленный при осуществлении этой операции, присвоить звание "Героя Советского Союза".

Но в этот момент в кабинет командующего зашел генерал-лейтенант Иванов, начальник штаба фронта и сообщил, что товарищ Сталин срочно просить товарища Ватутина переговорить с ним по телефону. Николай Федорович бросил на письменный стол лист бумаги, с напечатанным на нем донесением из 27-й гвардейской танковой бригады, и быстрыми шагами направился к выходу из своего кабинета.

Командующие Центральным, Воронежским и Степными фронтами в какой-то мере были, разумеется, осведомлены Ставкой Верховного Главнокомандования о намерениях Гитлера и высшего командования немецкого вермахта весной или ранним летом 1943 года провести очередную крупномасштабную операцию по окружению и разгрому советских войск. Наступление немцы планировали осуществить на южном фланге советско-германского фронта в районах Орла, Курса и Белгорода, основной целью которого была попытка окружения и уничтожения войск трех советских фронтов - Центрального, Воронежского и Степного, а в состав этих фронтов входило немного немало, а более двух миллионов красноармейцев.

Чтобы не позволить немецким танкам прорвать фронт и выйти на широкие степные просторы, командование советских фронтов каждое утро отправляло сотни и сотни тысяч, а может быть, и миллионы красноармейцев на земляные работы и строительство фортификационных укреплений. В сравнительно короткий срок было оборудовано восемь оборонительных полос и рубежей общей глубиной в триста километров. Каждая армия первого эшелона построила три полосы обороны.

Помимо этого Центральный и Воронежский фронты возвели три фронтовых оборонительных рубежа. По левому берегу Дона был построен государственный рубеж обороны. Тактическая глубина обороны состояла из двух полос, главной и второй, достигала 5-20 километров. Она имела наибольшее количество инженерных сооружений. Объем выполненных инженерных работ был огромен. Только в полосе Воронежского фронта было отрыто 83912 стрелковых и пулеметных окопов и окопов для противотанковых ружей, построено 5322 командных и наблюдательных пункта, 17505 убежищ и землянок, установлено 637 500 противотанковых и противопехотных мин, 593 километров проволочных заграждений. Длина траншей и ходов сообщения достигала 4240 километра. Примерно такой же объем инженерных работ был выполнен и на Центральном фронте.

Если командиры РККА в какой-то мере и были информированы о предполагаемом немецком наступлении, которое вот-вот должно было начаться, и ждали его начала, то рядовые красноармейцы мало чего об этом знали. По утрам красноармейцы выходили на земляные работы, копали окопы и траншеи, огневые позиции артиллерии и капониры для танков, чтобы с закатом солнца вернуться в свои землянки, поужинать и поспать до утра. Они настолько привыкли к такому распорядку дня, что вечером 4-го июля были сильно удивлены внезапным приказом своих командиров о том, что завтра рано земляных работ не будет, что немцы утром перейдут в наступление. В этой связи отменялись все утренние и дневные земляные работы, красноармейцы должны были занять места по боевому расписанию, чтобы отражать массированные атаки крупных немецких бронетанковых сил и пехоты.

Удачная атака и в результате этого падение немецкого укрепленного пункта "Форт", ликвидация немецкого выступа в полосе обороны 2-го танкового батальона, мгновенно вознесли авторитет членов экипажа тяжелого танка КВ до небесных высот в 27-й гвардейской танковой бригаде. Рядовые Ломакин, Мышенков и Кувалдин были признаны высокопрофессиональными специалистами по своим воинским специальностям. К Мышенкову валом пошли механики-водители, которые искали совета по поводу того, что нужно сделать для того, чтобы стать знатоком и более красным механиком-водителем танка. Мишка Кувалдин почти не отходил от танкового орудия, со своими коллегами обсуждая тонкости его наводки, и когда лучше стрелять из орудия, при остановке танка, или же прямо с хода?! Одним словом, эти ребята оказались по горло заняты и не имели ни минуты свободного времени.