Андрей Левицкий - Оружие Леса

– А, понял – вон гвоздь торчит! – воскликнул Калуга. – Старик об него веревку размочалил. Не было времени всерьез его вязать, осматривать все вокруг, мы ж спешили…

– Забудь про Рапалыча, – пробормотал я, заглянул в потускневшие глаза Травника и начал обыскивать его. – Старик сюда никого не приведет.

– Уверен? Внизу вон шум какой… Заварили мы кашу. К Норавейнику уже наверняка сбежались местные, подтягиваются полицаи. Если Рапалыча поймают…

– Кто его поймает? Цыганам уж точно не до старика. А сам он заляжет где-то. Надолго. Или, может, он этим ходом ушел и вообще уже не в Чуме… не это проблема, Калуга.

– Сюда все равно могут прийти. – Он еще раз пнул доску, отошел к пролому в стене, выглянул. – Надо уходить.

– Сейчас и уйдем. Подожди еще немного, не дергай меня.

У Травника не могло быть ничего ценного, потому что цыгане хорошо его обыскали. Но я помнил, как он лихорадочно копался в ящиках стола…

– Значит, все было зря? – спросил Калуга, вернувшись к нам и окинув взглядом раненого.

– Не зря. – Я вытащил из кармана Травника небольшой тряпичный сверток.

Изнутри лилось приглушенное свечение, и когда я развернул ткань, на ладони будто вспыхнуло маленькое красное солнце. Мутагон. Красный тоник. Второй из трех. Густая субстанция в бутылочке, заткнутой резиновой пробкой. Для взгляда обычного человека она слабо светилась красным, но для меня теперь сияло, почти слепило. Сощурившись, я поднес бутылек к глазам, заглянул внутрь. В центре его колыхалось темно-багровое облачко. Извивалось, смещалось и словно плыло куда-то, при этом оставаясь на одном месте. Оно казалось живым, будто крошечная медуза.

Я завернул тоник, положил в карман. Шум на склоне усилился – у расселины разворачивались какие-то бурные события. Снова начали доноситься выстрелы. Может, полицаи решили воспользоваться моментом и начали зачищать Норавейник?

– Где там малой? – Калуга снова повернулся к пролому. – Как бы не попал под раздачу… Не можем мы его ждать, тут в любой момент может появиться кто угодно.

– Лютику нужно пройти по мосту через Норавейник или обогнуть его. Сейчас это уже может быть трудно. Я сказал ему, если что – спускайся к воротам, попытайся выйти через них. Или заляг, если там не выпускают. Сними комнату в «Вершине», приведи девку, напейся вместе с ней и дрыхни до обеда.

– Тогда уходим? Слушай, мужик твой, по-моему, уже не дышит.

– Дышит, – я склонился над Травником, и вдруг он схватил меня за шиворот.

Хотя «схватил» – не самое подходящее слово. Рука приподнялась, пальцы вцепились в воротник, слабо потянули вниз. Соскользнули.

– Она была мягкая, – прошептал Травник.

– Что? – я нагнулся ниже, затаив дыхание.

– Мягкая, – его губы едва шевелились, грудь вздымалась тяжело, медленно, с большими паузами. – Тая. Моя жена. Я ее любил. Больше никого, никогда… За всю жизнь, только ее. Ушла в Лес. Давно, после рождения Зори. Просто ушла. Он ее принял. Как и Шамана потом.

– Где мой отец? – спросил я.

– Лесной угол. Там.

– Где это? Что за место?

– Сердце Леса. Еще говорят – Эдем. Шаман… он знает все.

– Как мне найти его?

– Катя – как Тая. И Зоря тоже. Чумак сживет их. Он твердый. Как камень. Гранит. Они мягкие, как их мать. Они умрут там. Спаси их.

– Я спасу их, Травник. Обещаю. Скажи – как мне найти отца?

– Меня зовут Георгий. Давно никто… не произносил мое имя. Ты спасешь их. Спасешь. – Взгляд его стал осмысленнее, он снова попытался взять меня за воротник. – Спасешь, потому что Катя знает, где лежит третий тоник. Примешь все три – сможешь дойти до Шамана. Третий… Антилес. Он спрятан. Вместе со второй частью дневника.

– Катя знает, где он? Но ты ведь тоже знаешь – скажи!

– Узнаешь у нее.

– Тоник и дневник лежат под твоей дворницкой? За железной дверью?

Он слабо улыбнулся посеревшими губами.

– Нет, там… аномальное оружие, – его рука поползла в сторону, пальцы коснулись револьвера, который я положил на землю рядом. – Вроде этого. Там… другие патроны. И еще… другое… возьмешь, пригодится. Экстраганы. Я делал опыты. Такого больше нет ни у кого… я сам их… Но… Не все испытал. Код от замка: «эдем». А Катя…

– На той двери не было замка, – перебил я.

– Был. Есть. Ты найдешь. Катя знает, где дневник, вторая половина. В нем показан путь к Эдему. Лесному углу. Рисунок, пометки. В том же месте лежит третий тоник. Только если вколешь его, сможешь идти Дорогой Леса. Идти к отцу.

– Так скажи мне, где они. Где дневник и тоник?

– Спасешь Катю – узнаешь все.

– Скажи мне сейчас! – я уже почти кричал.

– Тогда ты… У тебя не будет причины…

– Будет. Я клянусь тебе, что спасу твоих дочерей!

– Ты – охотник. Ты сам за себя.

– Травник, я могу хитрить, обманывать, но я не нарушаю своих обещаний. Ни разу не нарушал. Скажи, где спрятаны дневник с тоником.

– Ты, наверное, неплохой парень, охотник. Но… Все узнаешь от Кати. Сделай так, чтобы они с Зорей спаслись. Чтобы выжили. Помоги им. Тогда уйдешь отсюда. Уйдешь Дорогой Леса. А я…

Он произнес что-то совсем тихо. Я склонился над ним, почти прижав ухо к его губам. Они шевельнулись, и Травник шепнул:

– Я ухожу по ней сейчас.

И смолк – навсегда.

– Брат, по-моему, сюда идут, – тихо сказал Калуга. – Точно говорю: кто-то приближается. Поднимаем его и… Что? Он – все?..

– Все, – ответил я, прижимая пальцы к шее Травника. Его остекленевшие глаза уставились в ночное небо над нами.

– Здесь его нельзя оставлять. Будет такая непонятная улика, начнут рыскать вокруг, отыщут схрон, потом лаз… Ну, что ты застыл? – Калуга толкнул меня в бок и повторил: – Уходим.

Глава 20

Главное оружие Леса

Спускаться через лаз с Травником на руках было тяжело, и еще сложнее оказалось втащить его в схрон, который я нашел в расселине под решеткой. Сначала туда пришлось слезть мне, потом Калуга положил мертвеца на краю, свесил вниз ноги… Спустя минут десять мы, тяжело дыша, уселись под стенкой земляного мешка и уставились на мертвеца, которого положили на матрасе у противоположной стены.

– Думаешь, хорошее место для могилы? – Калуга поставил фонарик рядом и огляделся в слабом свете. – Глухо тут, точно как в могиле. Самое оно для мертвеца, а? Ну что, сказал он тебе что-то важное?

– Сказал, что нужно спасти от Чумака его дочерей. Катя знает, где вторая половина дневника и третий тоник. В дневнике написано, как попасть к моему отцу, а тоники нужны, чтобы пройти в то место.

– Круто, брат. Загадка на загадке сидит и загадкой подгоняет. Слушай, это, может, странный вопрос, но ты уверен, что хочешь найти отца? Вы же, я так понимаю, лет пятнадцать не виделись? Больше? Зачем он тебе? Чужой же совсем человек.