Василий Головачев - Перехватчик

Наиболее подходящим местом для исполнения приговора был признан ресторан «Дипломат», где Бурлаков обедал, так как для снайпера была выбрана позиция на другой стороне Москвы-реки, в километре от ресторана, что увеличивало в случае необходимости возможность его отхода. Со вторника всеми звеньями ликвидационной бригады начал отрабатываться этот вариант: готовились квартиры, места расположения исполнителей, транспортные цепочки, рассчитывались с точностью до секунды шаги жертвы и действия монады.

Разрабатывались векторы отхода, средства маскировки, запасные варианты отступления. Но в четверг утром «ресторанный» вариант был отменен, так как стало известно, что Бурлаков улетает в субботу утром в Сочи с военного аэродрома в Тушине. Разработка операции была приостановлена на два часа, то есть на время анализа группой Боханова новой вводной. А потом бригада нацелилась на Тушино, потому что, вопреки общепринятому мнению о невозможности скрытого подхода к военному аэродрому, лучшее место для засады трудно было придумать. Тем более что готовили акцию военспецы, входящие в «ККК» и досконально знающие объект в Тушине.

В пятницу все было готово к проведению операции. Спикеры мейдеров и экстревера доложили гранд-оператору о готовности, а тот в свою очередь позвонил комиссару-пять. Шевченко в это время находился в своей Ассоциации, готовый, если потребуется, подключить дополнительные силы. Он как раз вводил в курс дела появившегося Балуева. И в это время позвонил Громов:

– Валерий Егорович, с командой-один ко мне! Я у комиссара-четыре.

– Что случилось?

– Не теряй времени.

Шевченко озадаченно почесал бровь, потом переносицу, встретил взгляд Василия.

– Не нравится мне это… Придется тебе подождать меня дома, Баловень. Срочные дела. Располагайся, отдыхай, жди.

– А что произошло? Может быть, я с тобой? Неохота тут скучать одному.

Комиссар-пять думал недолго.

– Поехали, не помешаешь. Шеф вызывает по тревожной схеме, значит, появились непредвиденные обстоятельства. – Шевченко дал в эфир сигнал сбора команде-один, то есть своему личному экстреверу, и они помчались по известному адресу на Старую площадь, где находился Центр нетрадиционных технологий, возглавляемый комиссаром-четыре Бохановым Владимиром Эдуардовичем.

У девятиэтажного здания Центра был еще один этаж, десятый, о котором знали только те, кто работал в этом секретном 31-м отделе Центра. Здесь располагался компьютерный комплекс анализа информации «Чистилища», имеющий связь с большинством институтов страны и специальных организаций, в том числе – из среды силовых структур.

Громов ждал своего начальника безопасности в специальном кабинете-бункере на десятом этаже Центра, оборудованном мощным компьютером А-класса «Макинтош-Кинг». Увидев Балуева, он не удивился, только кивнул, протягивая руку:

– Как раз вовремя, Василий Никифорович. С корабля на бал. Сегодня потребуется ваша помощь.

Василий поймал его острый, насыщенный злой энергией взгляд и поежился: такого взгляда он не видел ни у одного из встречавшихся ему людей.

В кабинете находился и комиссар-четыре «Чистилища» Боханов, сидевший за пультом компьютера и не повернувший головы при появлении гостей. Руки у него лежали на двух лепестках-панелях сверхсовременного дизайна, голова схвачена дугой наушников, у губы – усик микрофона. Напротив светился объемный экран дисплея со сложной разноцветной схемой, то и дело меняющей форму.

– Не вижу, – произнес Боханов как бы самому себе.

Видимо, компьютер ответил ему через наушники, потому что комиссар-четыре снова буркнул себе под нос: «Не хами!» – и Василий понял, что директор Центра работает на компьютере в режиме звукового диалога.

– Что случилось, Дмитрий Олегович? – спросил Шевченко.

– В дело вмешались конкурирующие структуры, – ответил Громов, подсаживаясь к компьютеру. – Исполнителей завтра утром попытаются задержать, чтобы выйти на всю нашу сеть.

– Кто может себе это позволить?

Координатор «Чистилища» улыбнулся, покосившись на Балуева.

– У вас самооценка на высоте, Валерий Егорович. Против нас начал работать «отряд охотников за охотниками» или, как они себя назвали, «Анальгин». Организация-создатель – Министерство обороны, главный руководитель – полковник Юрген, ты его знаешь.

– Еще бы, классный профессионал. Что они конкретно предприняли?

Громов взял световой щуп, коснулся лучиком света нескольких красных кружочков на схеме.

– Это их посты наблюдения. Это группа захвата. – Луч уперся в три красных стрелки. – Здесь машины сопровождения и вертолет поддержки. Как только наши ребята появятся возле аэродрома, начнется операция перехвата.

– Они уже там, – после минутного молчания сообщил Шевченко. – Гранд уже позвонил, все готово. Может быть, успеем предупредить?

– Предупреждать никого не надо, – бесстрастно сказал Громов. – Отменить операцию – значит расписаться в бессилии. Мы подготовим еще одну монаду исполнителей и выбросим в район аэродрома к моменту посадки Бурлакова в самолет.

– А как же первая группа?

– Первую подстрахуешь ты со своими орлами плюс Балуев. Наведение на цель я обеспечу лично, связь будем держать постоянно. Перехватишь этих «трехнулевых анальгиновцев» в тот момент, когда они начнут движение. Задание понятно?

– Так точно, генерал!

– Полковник, полковник, мне чужого звания не надо. Выезжайте прямо сейчас, по дороге обсудим детали.

– Вы с нами?

– Нет, я буду командовать отсюда. Операция перехвата, по сути, уже началась, связь через СВСС [53]. С Богом, Валерий Егорович!

Шевченко молча подтолкнул слушающего переговоры Балуева к выходу, на пороге оглянулся.

– Но как они узнали о нашей акции?!

– Похоже, у них появился информатор не хуже, чем у нас, – усмехнулся координатор «Чистилища». – Вы еще не все знаете: особая группа из Управления спецопераций ФСБ тоже крутится в районе аэродрома. Но ею занимаются другие наши люди. Так что сегодня мы сдаем экзамен по «высшему пилотажу» ликвидопераций.

Когда Шевченко и Балуев спустились вниз и сели в машину, Василий наконец задал вопрос, который давно вертелся у него на языке:

– А откуда твой шеф знает о конкурентах? Да еще с такими подробностями?

– Спроси чего-нибудь полегче, – был ответ. – Но он еще не разу не ошибся.

Уже рассвело, когда снайпер первой монады исполнителей Крюков, бывший афганец, бывший инструктор по стрелковому делу в отряде «Вымпел», получил сигнал «змея». Это означало, что он обнаружен противником и должен позаботиться о себе до сигнала отступления.