Лицензия на геноцид. Дилогия - Евгений Борисович Коваленко
– И зачем такие строгости?
– А затем сержант. Твоя сестра жива. И ты прямо сейчас можешь с ней поговорить. И поговорить с видео. Ну так как. ОГВ или закрыли тему.
Сержант загрузился минут на пять. Потом спросил.
– А может вы её отпустите. Нет не сейчас. Ну лет через пять.
И такая надежда в глазах. Я себя просто Иисусом почувствовал. Но пришлось обрезать.
– Нет сержант. Она слишком много видела и много знает. Будет жить на закрытом полигоне. Возможно замуж выйдет. Там холостых офицеров валом. Но о возвращении и отпуске речи быть не может. Единственное что могу предложить это встречу. Совершенно в другом городе и не ранее чем через два года. Ну и понятно под нашим плотным контролем. Ну так что. Разговаривать будешь или как?
– Я вам верю. Можно родителей вызвонить? Можно с ней мать поговорит?
– Ты сам то понял что просишь. А если мать болтанет где? И что потом? В мясорубку всех. А обо мне подумал? Я то как такой приказ отдавать буду!? Это же не не мразь какая. А обычный человек, простая женщина. А приказ придется отдать.
– Я все понимаю. Но мы с отцом зашьем ей рот. Это я гарантирую.
– И как!?
– Просто скажем что Настю шлепнут. Ну если она проболтается.
– Нормальный ход сержант. Значит из разведки монстра решил сделать?
– Да нет. Просто мать обожает книжки про разведку. А там таких ситуаций миллион описан.
Я пуская дым в потолок думал. Потом понял. Да даже если и расскажет, доказательств то нет. И быть не может. Даже звонок в местной сети не отразиться.
– Ладно. Включай телефон и звони. Задержусь.
Сержант лихорадочно тыкай по кнопкам дозвонился до отца.
– Па давай срочно домой. Забираешь мать и ко мне на работу. Есть информация по Насте. Только бегом батя, у человека времени в обрез. Да, да. Он здесь. Давай батя галопом. Все жду.
Сержант как то виновато посмотрел на меня и сказал.
– Через час будут. Просто батя на работе.
– Ладно нормально. Чай то хоть есть. Пошли к вам на пост, хоть чаем угостишь.
– Да все есть. Я же на сутки заступил. Мать пирожков нажарила. А с Мотей как?
– Да никак. Подгоним к воротам и пускай молотит, греется. Сама то никуда не уедет(Хе-Хе не только уехать но и улететь может. Какой то конек-гобунек а не броня). У вас принтер то есть. Мне надо три бланка подписок распечатать.
– А как же. У нас весь учет на компе.
– Это гуд. Сказал я подворачивая к воротам.
Поставив Мотю поближе, но так чтобы проезд не загораживала я пошел к Мерседесу.
– Уважаемый. Спасибо за поездку и за разговор. Я все, технику забрал. Так что я теперь на колесах. Можете ехать по своим делам. И АПу огромное спасибо.
Мы пожали руки и Мерс плавно развернулся и покатился в город. А я пошел в домик охраны, чай пить. В домике было тепло и пахло пирожками которые Игорь выкладывал на стол. Его напарник шустрил насчет заварки и посматривал на меня непонимающим взглядом. Мол кто такой, если сам старший смены своими пирожками угостить вздумал. Я разделся и сразу прошел к принтеру. Наноботы моментально ломанули комп и отправили на печать три экземпляра стандартных подписок ОГВ с уже забитыми паспортными данными. Да. Скорость реакции на мои запросы возросла до моментальной. Все таки ВЦ это вещь. Надо начинать потихоньку работать по педофилам. И Кавказ на шее висит. Так за размышлениями меня и позвали к столу. Чай был просто чай а вот пирожки это да! Час пролетел быстро к тому же по телику гнали одну за другой серии 'Маша и Медведь'. Да и так было интересно. Все таки предновогодняя программа. Мы поржали над волками ' Лечится, лечится', попереживали за медведя, и за деда Мороза заодно. А потом к воротам подъехала машина.
– О. Это мои. Сказал сержант.
– Говорить будем в Моте.
– Хорошо.
Мы оделись и сержант пошел встречать родителей а я пошел к Моте, надо было открыть задние люки. Все таки женщина в возрасте по броне то скакать. Пока я возился подошел Игорь с родителями.
– Па, ма знакомтесь. Полковник Иванцов Арсений Иванович.
– Брось Игорь. Просто Арес.
Мы с отцом пожали руки и полезли в Мотю. После того как все разместились и я закрыл задний борт, начали разговор.
– Значит так уважаемые. Ваша дочь попала под каток высших интересов государства. Поэтому прежде чем мы продолжим вы подпишите подписку о не разглашении. Сразу хочу предупредить. При разглашении сведений ОГВ, на суд и адвокатов можете не рассчитывать. На основании закона о Гостайне вы будете подлежать уничтожению во внесудебном порядке, кроме того все лица которые с вами контактировали тоже попадут под действие этого закона. Если перевести все это на простой язык. То вас просто отравят, также отравят или уничтожат другими методами всех кто с вами рядом. И заметьте все это в рамках закона. А теперь еще раз подумайте и решите. Подписывать вам это. Я глазами показал на стол с бумагами. Или вы просто удовлетворитесь моим заявлением, что ваша дочь жива и что вы с ней ненадолго встретитесь через два года.
– Ох. Настя. Жива.
И мать тихо начала сползать на пол. Да мать,мать,мать. Как же я это так не предусмотрел. Я метнулся к аптечке за нашатырем. В воздухе резко запахло аммиаком и женщина открыла глаза.
– Вы как уважаемая? Может скорую вызвать.
– Нет. И давайте свою бумагу я подпишу. А мужики пусть решают сами.
– Мы тоже подпишем. Сказал отец. Решив и
