Под тенью проклятья. Город не для всех - Владимир Лещенко
Эмериэль неспешно поднялся, покидая старый вагон тоннельбана.
С тех пор как полтора года назад администрация джерисской подземки сменила в объявлениях нежный девичий голос на бас актера-орка Чёрча Жашарра, по крайней мере, забывшись не проедешь мимо своей станции.
Поднявшись наверх, на второй этаж огромного старого лифта («301 год от начала Единения, фирма „Ролст и сыновья“» — как гласила надпись в углу раздвижной аппарели), Индоэ покинул подземку и зашагал домой.
И, лишь захлопнув дверь своего обиталища, он расхохотался — дав волю чувствам.
Сандарран выходит не солгал! Не солгал! Кумрал посылает его? Посылает и приказывает?
А не угодно ли мару Кумралу быть самому посланным к Бессару?
Ах, если бы шеф КОБ знал, что Эмриэль сам бы побежал — даже пешком — в Шрайт-Фоорг!
Хотя бы потому, что знаки, которые были на том пергаменте внизу листа, которые не узнал никто, — это не что иное, как письменность тех самых мифических (ха-ха! — мифических!) огров.
***
Меллар Фаркасл
Уже совсем стемнело, когда из служебного входа Третьей муниципальной больницы, на бульвар Короля Даргата II вышла группа медсестер и врачей. Все они торопились по домам. И в сумочке каждого из них лежал универсальный магнитный ключ от дверей больницы.
Фаркасл, скрывающийся в тени больничного сквера, уже хотел последовать за кем-нибудь из них, когда из дверей вышла еще одна молодая женщина и, в отличие от медсестер, спешивших к станции туннельбана, направилась на автостоянку.
«Врач, по всей видимости. Вот у нее есть магнитный униключ от всех помещений больницы».
Фаркасл решил, что другой такой случай вряд ли представится, и шагнул вслед за женщиной. Недавнее возбуждение от пролитой на Арене крови еще не миновало — и адреналин кипел в крови как игристое вино.
Врачиха, должно быть, услышала его шаги, потому что обернулась, и
Фаркасл увидел ее удивленно-испуганное лицо. Размышлять было некогда, и он прыгнул вперед и ударил кулаком в висок.
Сдавленно вскрикнув, она начала оседать. Фаркасл подхватил ее и прижал к себе, затем быстро окинул взглядом улицу. Справа было пустынно, но слева к ним приближалась темная фигура.
Мелл взял девушку на руки, быстро пересек тротуар и нырнул во мрак
недостроенного дома и, положив жертву на мешки с цементом, быстро обыскал сумочку и карманы несчастной. Магнитный ключ, нашелся в одном из
карманов светлого плаща. Дело было сделано.
Фаркасл брезгливо вытер руки шелковым шарфиком жертвы и бросил последний взгляд на распростертое у его ног тело. В неверном свете Уны и звезд ее запрокинутое лицо было бледным до синевы, и Мелл поморщился; неужели он перестарался и убил девушку? После секундного раздумья пожал плечами. В конце концов, она лечит и эльфов, а это значит, что ее не так уж и жалко.
Через несколько минут в двери больницы входил уверенным шагом молодой человек в белом врачебном халате и с медицинским чемоданчиком. На шее у него болтался стетоскоп, а лицо скрыто под марлевой повязкой.
Охранник у дверей холла скользнула по нему безразличным взглядом и снова вернулась к своему иллюстрированному журналу.
Фаркасл не удостоил вахтера даже взглядом и прошел прямо к пустующей стойке регистратуры. Он уже протянул руку к мануалу допотопного раухера, когда в коридоре появилась хорошенькая медсестра.
— Конячья жопа! — пробормотал он.
Девушка, проходя мимо, слегка задела его грудью, улыбнулась и, покачивая бедрами, направилась в другой конец коридора.
Фаркасл, посмотрел вслед, представив себе те удовольствия, которые он мог бы получить в компании с очаровательной медсестрой, потом вернулся к раухеру.
Через минуту он уже знал, в какой палате находится Ниалла Авериэль, жертва дорожно-транспортного происшествия.
«Надо же! Видно, девушке повезло. Обычно при попадании человека под тачку вроде „Парго“ в больницу не попадают. Впрочем, так даже интереснее…» — бормотал себе под нос Мелл, поднимаясь по лестнице на второй этаж и прикладывая карточку к магнитному замку палаты.
— Эй, вы, а ну-ка, постойте! — Голос за спиной заставил его вздрогнуть.
Фаркасл обернулся.
Позади стоял грузноватый немолодой больничный охранник, а рядом — та самая медсестра.
Что самое неприятное, в крупной ладони охранник уверенно держал рукоять револьвера.
— Вот, мар Увада, — сообщила медсестричка. — Я и говорю — смотрю: незнакомый кто-то, не из смены… Ну я и подумала, от греха подальше…
— А ну-ка, господин, будьте любезны открыть лицо… И почему у вас нет беджа? — Охранник был сама суровость.
Против Фаркасла сыграла воистину сама судьба! Бывший полицейский Сип Увада, тридцать лет проторчавший в патрульной службе, как раз сегодня получил новое указание от больничной администрации — быть особенно
