По ту сторону Стикса - Юлия Сергеевна Васильева
Две группировки схлестнулись уже через секунду, волна человеческих тел отнесла меня в сторону от прямого пути к Монаху. Я раскручивал и отпускал свою цепь, то и дело ощущая, как стальной набалдашник с чмокающим звуком врезается в чей-то череп. Нож во второй руке будто бы жил собственной жизнью, отыскивая мягкую незащищенную плоть, чтобы впиться в нее стальными зубами. Жизни то и дело обрывались под моими руками, но я не ощущал этого. Мне надо было добраться до Аарона, до этого поганого ублюдка. Я не успокоюсь, пока собственными ушами не услышу его последний хрип и не увижу его труп, лежащий у моих ног.
С нескольких сторон раздавались выстрелы, но и они скоро затихли, как только у стрелявших закончились патроны. Если кто и метил в меня, то ни одна пуля не достигла своей цели. Я продирался вперед, краем глаза ловя массивную фигуру Зило, все время прикрывавшего мой правый бок. Вдруг в какой-то момент его не оказалось рядом, а передо мной раскрылось что-то вроде просвета, в котором я наконец-то увидел Монаха. Позади бритоголового черной тенью телохранителя стоял Дэвон. Ни тот ни другой не стремились принимать участия в драке, словно две скалы посреди бушующего океана.
Время остановило свой бег и события стали происходить как в замедленной съемке. Я бросился вперед, но, казалось, не приблизился к ним ни на шаг. Мои глаза встретились с черными зрачками Дэвона, и повелитель зверей во всей красе показал мне свой оскал, говоривший о том, что я уже упустил свой шанс.
В его руке безжалостно сверкнуло острое мачете и, резко отклонив голову Монаха назад — так что тот даже не успел понять, что происходит — Дэвон быстрым и сильным движением провел лезвием по горлу Аарона, а затем, грубо отшвырнув тело, извергающее фонтаны крови, издал победный клич, который больше походил на вой пса.
Монах грузно упал на мокрый асфальт, почти не дергаясь и не двигаясь. А Дэвон все открывал и открывал свою пасть, пока вой не перешел в смех.
Немногочисленные боевики западной группировки, заметившие смерть собственного предводителя замерли на секунду. Остановился и я, перестав рваться вперед. Все кончено, теперь это уже не имело смысла…
Хватит… Хватит. Хватит! Все кончено!! Огонь внутри потух моментально, словно кто-то надел на меня непроницаемый колпак и откачал весь воздух.
Остановитесь!!!
Эмоциональный приказ разошелся концентрическими кругами, с каждой секундой захватывая все больше людей, словно погружая каждого в ледяную воду, чтобы остудить кипевшую внутри лаву до состояния темного, пористого и безжизненного камня. Боевики замирали, застигнутые этой волной в момент удара с перекошенным лицом, при попытке бежать или увернуться. Останавливались и свои, и чужие, словно вдруг потеряв внутренний смысл своего движения. Они опускали руки, расслабляли мышцы, у некоторых из пальцев с металлическим звоном на землю падали ножи, лица разглаживались, черты расправлялись, стирая первобытные гримасы. Прошло всего несколько минут — и пристань стала напоминать немую сцену в театре, когда актеры выжидают долгую паузу, давая зрителям время оценить и понять замысел режиссера.
Я распрямился, наматывая цепь на кулак. Внутри была абсолютная звенящая пустота, такая же, как у каждого вокруг. Только у них она скоро начнет заполняться собственными эмоциями и ощущениями, моя же практически не изменится. Никогда раньше я так явно не замечал, что эта пустота мое естественное состояние.
— Всем расходиться! Все вопросы обсудим позже! — Мой голос был хорошо слышен в этой непривычной тишине. — Ром, проследи за порядком. Никаких стычек.
Стычек и не будет — у них нет на это сил.
— А ты куда? — с какой-то опаской и благоговением спросил боевик, тяжело волочивший перебитую ногу.
— К Фрэю… — Я посмотрел в сторону дамбы. Конструкция оставалась целой и невредимой.
Лужи под ногами отзывались целым фонтаном брызг на каждый шаг — даже не заметив, я перешел на бег. Влажный воздух легко врывался в легкие, и, казалось, впервые на моей памяти не нес с собой отвратительного запаха тины и разложения. Дождь кончился, и вода ручьями стекала в переполненный Стикс.
Едва взбежав на дамбу, я тут же заметил красную голову Фрэя, прислоненную к металлическому ограждению. Он сидел на бордюре в какой-то неестественной позе, словно сломанная игрушка. Чуть дальше примостился Гудвин и несколько наших боевиков, за ними лежало несколько распростертых тел, в том числе с натянутыми на лицо черными масками. С другой стороны, прижавшись к фонарному столбу и скрючившись в позе эмбриона, дрожал давешний журналист. В побелевших костяшках он сжимал останки своего диктофона и обезумевшими пустыми глазами смотрел куда-то вдаль на огни города.
Я ускорился, выжимая из своего пустого тела все, что возможно. Остановился только, когда достиг Фрэя. Голова друга выглядела необычно легко с торчащими в разные стороны короткими волосами, грудь мерно вздымалась, словно он прилег отдохнуть.
— Ты опоздал, Инк, — кинул мне Гудвин, с трудом поднимаясь с поребрика.
— Да, все веселье кончилось без тебя. — Фрэй приоткрыл глаза и сквозь щелки век засветились хрустальные глаза. — Хотя тебе, наверно, тоже было не скучно. План Дэвона сработал? Он успел прирезать Монаха, до того как начнется заварушка? Я с него шкуру сдеру, если окажется что я зря расстался со своими волосами.
Он с досадой подергал одной рукой за короткие красные вихры.
— Нет. — Я выдохнул, словно с моих плеч только что сняли пятитонную плиту, и поневоле рассмеялся. — Этот гад дождался-таки, пока мы не начнем рвать друг из
