Сергей Спящий - Время terra incognita
Он и ещё несколько оставшихся мальчишек помогают.
Вдруг начинает идти снег. Крупные, редкие хлопья. Продолжает идти до позднего вечера и к ночи построенный в первомайском парке снеговик обрастает блестящей, пушистой шубкой.
Между землёй и луной пояс обломков уничтоженной орбитальной инфраструктуры. Это сколько же человеческого труда пропало зазря — разрушено, уничтожено, сожжено огнём атомных взрывов и потихоньку сгорает в атмосфере красивыми, огненными росчерками на фоне ночного неба. А сколько ещё труда придётся затратить на очистку орбиты от мусора, чтобы судоходство в пространстве снова стало безопасным? Сейчас только защищённый военный корабль имеет какие-то шансы с земли попасть в пространство и из пространства сесть на землю.
Очистить орбиту от последствий войны сложное, тяжёлое и нужное дело, а значит оно обязательно будет выполнено. Дайте только срок и, скорее всего, не такой уж большой.
Холодная, серая луна кажется мёртвой. Воронки взрывов, развороченные, будто бы вскрытые гигантским консервным ножом лунные базы. Из пробитых баков улетучился воздух. Без присмотра заглохли реакторы. Электроника обесточилась. Растения замёрзли в оранжереях. Луна могла показаться мёртвой, но она была отнюдь не мертва. Остатки советского корпуса космодесантников. Работающие на луне учёные. Экипажи спасшихся космических кораблей, неспособных пройти сквозь пояс осколков и приземлится на землю. Возвращающаяся с Марса экспедиция везущая смену учёных домой и та нашла приют на спутнике материнской планеты.
Можно ли выжить будучи отрезанными от сообщения с материнской планетой в месте, где отсутствует буквально всё потребное для жизни и его приходится производить? Нет воды, воздуха, энергии, тепла и пищи. Возможно кто другой бы и не смог, но так получилось, что на Луне собрались военные и учёные, то есть те, чьей профессией было совершать невозможное и никогда не сдаваться.
Были запущены дополнительные мощности. На месте разведанных месторождений поставлены горно-добывающие лагеря. Сюрреалистическая картина: советский учёный-космолог с мировым именем, в высокотехнологичном скафандре, долбит скалу обычной киркой и вручную стаскивает куски отколотой породы к транспортёру.
Не хватало буквально всего: инструментов, взрывчатки, рабочих рук и пищи, чтобы кормить хотя бы имеющиеся рабочие руки и воздуха для дыхания. Но постепенно, решая одну проблему за другой, лунная колония обретала самостоятельность. Земля попыталась отправить корабль с самым необходимым, но он получил серьёзные повреждения от летящего с большой скоростью и бьющего, словно шрапнелью, орбитального мусора. Корабль был вынужден вернуться на космодром, а лунной колонии пришлось полагаться исключительно на свои силы.
По земле гремело эхо последней войны. Один за другим искусственные интеллекты включались в общность слияния по имени Родина. Враг бежал с советской земли. Защищённый от возмездия водяной преградой, запертый в цитадели, будто волк в клетке, он скалил жёлтые зубы и бросался на прутья решётки.
А на Луне появлялись воздух, вода, еда и тепло. Автономная лунная советская социалистическая республика выжила вопреки космическому холоду и мраку, вопреки войне и малодушию. Раз разгоревшееся — это пламя не потушишь и не убьёшь.
Но не только жизнь сохранилась и сумела выжить на холодном и сером спутнике материнской планеты. Там же сохранилась и смерть. Пришёл приказ и из сохранённых ценой солдатских жизней шахт отправились в последний полёт ракеты, нанося точечные удары по соединённым штатам. Американская противокосмическая оборона несколько перехватила. Сколько-то осталось на земной орбите столкнувшись с обломками орбитальной инфраструктуры и расцветив ночное небо яркими всполохами атомного пламени. Но целей было всего ничего и ракет по каждой из них выпущено с запасом.
Точечные ядерные взрывы, словно движения скальпеля, вскрывающего нарыв. Сгорело ноксвиловское убежище, вместе с безумным интеллектом Либерти. Президент соединённых штатов уничтожен вместе с ближайшей администрацией и убежищем, в котором скрывался. Большая часть ядерного потенциала соединенных штатов выведена из строя. Ракеты взорваны в шахтах, а бомбы в хранилищах. Места их базирования превратились в выжженную пустыню, напоминающую территорию вокруг крупных городов бывшей Европы. Проникший в сеть компьютерный вирус внёс сумятицу не позволившую запустить апоклиптическую машину ответного удара, а потом уже было поздно. Рассеченные упавшим с неба огненным скальпелем, ракеты рвались в пусковых шахтах, а бомбы не успели подвесить на самолёты до того как не стало ни самолётов, ни бомб.
Что-то, конечно, осталось. И даже довольно много. Но самые острые зубы у зверя вырваны, а теми, что остались, он принялся кусать самого себя. Лишившись президентской администрации и осознав окончательное поражение в мировой войне, Великая Америка распадалась на части, разрываемая изнутри сворой властолюбивых политиков, частных армией и огромных, прекрасно вооруженных, банд. Всю свою историю экспортировавшая войну и страдания в остальной мир, Америка гордилась тем, что никто и никогда не смог перенести войну на её территорию. Не смогли и сейчас. Войну на свою землю принесли сами американцы.
Последний одинокий интеллект — Эра — вошла в общность слияния. Законотворцы продолжали ломать голову в попытках определить юридический статус общности слияния и её индивидуально разумных частей — городов-интеллектов. А зачем ломать, спрашивается. В каждом вычислительном модуле, в каждом банке памяти и в любом акте передачи или обработки любого количества информации на территории Советского Союза отныне была она — Родина.
Всезнающая, всеобъемлющая, как солнце или как ветер. Может быть — вечная. Куда ни отправится человек — в космос или в океанские глубины, Родина пойдёт вместе с ним.
Больше чем симбионт — друг.
Мотылёк сидел на работе, довольный, как слон перед полной цистерной бананов. Большая часть сотрудников давно разошлась. Они вообще не должны были сегодня приходить. После всех переработок последних месяцев, Мотылёк решил, что было бы справедливо устроить сотрудникам небольшой отпуск. Кроме двух смен дежурных операторов, сегодня никто не должен был выходить, но вышли практически все, чтобы поздравить Мотылька с рождением сына.
Поздравили. Полностью насладились растерянностью пойманного врасплох начальника. Заставили произнести речь экспромтом. Посмеялись. Поели. И разошлись.
Стараясь прийти в себя, Мотылёк сидел на своём рабочем месте, смотрел отсутствующим взглядом куда-то в стену и улыбался. Обычная стена. Из интересного — выход энергоинформационного разъёма для подключения техники в десяти сантиметрах над полом. И что он только нашёл в этой стене?
Как оказалось: не все разошлись по домам. Дожёвывающий пирог Конь упал в ближайшее кресло: —Что планируешь делать?
— Пойду домой— сказал Мотылёк. Помотал головой, будто вынырнувший из воды пловец, посмотрел на часы и подтвердил: —Пойду домой. Послезавтра Наташу забирать. Хорошо бы немного прибраться и вообще…
Конь помотал головой: —Я не о том. Что планируешь делать в целом?
— Попробую восстановить институт. Будем помогать Родине изучать саму себя или выращивать, воспитывать и готовить к включению в общность слияния новые интеллекты. Там видно будет!
— Понятно— кивнул Конь. Дожевал остатки пирога и вдруг признался: —Думаю временно оставить здесь всё и на пару лет податься в орбитальные чистильщики. Сейчас как раз объявили расширенный набор. Чистить землю как-то скучно. Другое дело чистить небо.
Ошарашенный Мотылёк поражённо смотрел на Коня, как на вдруг сошедший с постамента и заговоривший памятник..
— Помнишь, как мы в детстве мечтали стать космонавтами? — улыбнулся старый друг.
Мотылёк наконец-то смог подать голос: —Я тоже хотел стать космонавтом.
— Нельзя— серьёзно объяснил Конь: —У тебя ребёнок родился и институт кому-то нужно восстанавливать. А учитывая то, что я уже отправил заявление с просьбой на зачисление в учебный центр переподготовки на небесных чистильщиков, остаёшься только ты один.
— Вот это номер— пробормотал Мотылёк.
Конь рассмеялся и хлопнул по плечу: —Не кисни. Через пару лет я вернусь и сменю тебя, если захочешь. Всё равно два директора на один научный институт как-то многовато. А быть помощником или, там, заместителем больше не хочу.
— Как же твои девочки?
— В небесные чистильщики принимают всех желающих.
— Ты у меня весь персонал уведёшь! — забеспокоился Мотылёк.
— Не весь— возразил Конь: —Только самых молодых и красивых. А бородатых мальчишек и седовласых мэтров из старой гвардии спокойно оставляй себе, я на них не претендую.
