Федор Березин - Красный рассвет
– Вонища – не могу! – кричал один из освобожденных американцев другому.
– Уж потерпи! – успокаивал его восседающий рядом и облаченный в броню «освободитель». В самолетном шуме ему не требовалось напрягать голосовые связки – подшлемный микрофон давал усиление голоса до любой октавы.
– Вам легче! – кричал бывший пленный. – У вас под касками фильтры! Но тут просто невозможно! Хуже, чем в сортире в Гватемале. Посмотри, я полностью обделался! И они все тоже! – Он обвел помещение рукой. – Могли бы хоть водой из шланга нас обдать! Я бы не обиделся!
– Где здесь взять воды?! С собой же не захватили! Начальство почему-то не предусмотрело! – делал попытку пожать гигантскими плечами ряженный в броню. (Кстати, под ней было не только тихо и «невонюче», но еще и прохладно – «пыхтел» вовсю маленький, встроенный кондиционер.)
– А что это было?!
– Мы точно не знаем! – снижал мощность динамиков «морпех». – Какая-та новая «несмертельная» штучка! Она только в стадии испытаний! Что-то там связано с низкими частотами! Похоже, с инфразвуком! Вызывает страх и панику в рядах врагов!
– Я тоже натерпелся! Думал, чокнусь! – жаловался воздушный десантник. – А как же она на вас не подействовала?!
– Так ведь эту штуковину доставили раньше, с помощью ракеты! Говорят, она вываливается над нужным местом и висит на надувном шаре! Оттуда, сверху, и давит!
– «Давит»?!
– Ну да, давит волю противника к сопротивлению!
– А!
– А ты и есть Арриго?!
– Он самый!
– Значит, это не мы, а ты всех спас, лейтенант!
– Да?!
– Если б ты не вышел на связь, то…
– Так сигнал дошел все-таки?!
– Ну, значит, дошел! Так что тебя наверняка наградят, лейтенант Давид Арриго!
– Ну вот, тем более как я сейчас обосранный ступлю на палубу?!
– Прилетим, вас тут же обдадут водой! В кубрик такого не пустят, гарантирую! Как к вам относились эти?! – морской пехотинец кивнул в сторону русских. – Били?!
– Да нет. Точнее, не особо. Как-то хотели расстрелять, мы уж думали, ну все! Это когда наши взорвали где-то город! И, кстати, они там, в Пентагоне, что – ополоумели, бомбами кидаться?!
– А что, лучше наших «морпехов» класть пачками?!
– Ну не знаю?!
– Это дело не наше, правильно?! Наше – исполнять приказы!
Так, подводил про себя итоги Герман, вот и ясно, где мы прокололись. Не допросили американца-наблюдателя с пристрастием. А так бы знали, что он сумел послать сообщение. Возможно, успели бы убраться подальше. И кто в этом виноват? Показной гуманизм Сергея Шикарева или профессиональный просчет нового командира «Ахернара» – Германа Минакова? Второе, похоже, правильней.
И Герман опирался на спину, зазря шевелил там сцепленными за большие пальцы руками и думал горькую думу. Ему стало уже не до подслушивания американских сюсюканий. Полусидя в обделанных калом и мочой штанах, он познавал горечь и обиду понесенного из-за собственного разгильдяйства поражения.
164
Обзор сверху
Вообще-то очаги землетрясений располагаются на глубинах шестьдесят и более километров. Но ведь никто не утверждает, что сейчас произошло по-другому. И не говорит, что мизерная затрата энергии в десять в четырнадцатой степени джоулей, высвобожденная на глубине в тридцать раз меньшей, приравнивается к землетрясению. Вопрос в том, могут ли эти джоули послужить спусковым крючком?
В течение двух часов после успешного пикирования боеголовок и уверенной фиксации форшоков в Восточной Африке под дамокловым мечом этого вопроса находилась десятая часть администрации президента. Но не президента, точнее короля Танзании, на территории которого это самое событие случилось, а далекого президента Соединенных Штатов – Буша Пятого. Еще более переживал оружейник новой формации Воэм Луэлин. Вопрос стоял ни больше ни меньше как о его будущем процветании или о возможном крахе. Чуть менее, но все равно сильно волновался главный лоббист проекта Марк Лефковитц. Естественно, главы корпораций, до которых добрались слухи о новом начинании, до сей поры уверенно производящие высокоточные ракеты разных видов, сейчас поняли, что стулья прибылей под ними могут шатнуться. Некоторые из самых прозорливых прикидывали вариации вписаться в вероятную индустрию. Пусть землетрясения, размышляли они, однако их запалы, оказывается, доставляются к цели обычным способом, и, значит, товар, стоящий на конвейере, не совсем залежалый. Двух-, трех– и четырехзвездные генералы, допущенные к информации, относились к происходящему с некоторым скепсисом и уж, во всяком случае, с показным спокойствием.
Ведь этот клубок волнительных ожиданий разрешился, когда поступили первые данные с сейсмических станций слежения.
Чудовищный толчок тряхнул юго-восточную, южную и даже не имеющую отношения к делу северо-восточную Африку. Во многих местах землетрясение почти наверняка доходило до десяти-двенадцати баллов по шкале Рихтера. Весьма возможно, что в некоторых местах толчок ушел в запредельные области и превысил эти показатели. По предварительным свидетельствам, землетрясение затронуло районы, кора под которыми считалась ранее абсолютно стабильной структурой.
«Количество погибших на сегодня не поддается измерению!» – именно так доложили дикторы со стереовизоров. И они были правы, ибо в большинстве попавших под удар стран такая штука, как «перепись населения», не проводилась со времен двадцатого века. Кое-кто в Белом доме, а также в управляющем звене некоторых корпораций мог смело вскрывать шампанское. Однако в Белом доме не всегда можно делать что хочется, поскольку, например, Буш Пятый отрабатывал перед зеркалом скорбную мину и пытался не улыбаться, глядя в состряпанную спичрайтером речь о соболезновании африканским народам и правительствам. Пока у него получалось плохо. Буш жалел о временах, когда телевизор еще не изобрели и единственным передатчиком эмоций правителя народу являлся динамик длинноволнового приемника.
Вообще-то и президент и остальные клерки размышляли сейчас не о том, что требовалось срочно. А ведь инициированный в Африке толчок колыхнул не только осциллографовые кривые сейсмологов. Он переполнил чашу некоторых подспудно накапливающихся процессов в другой сфере.
И эти процессы протекали в самих Соединенных Штатах.
