Роберт Маккаммон - Лебединая песнь. Последняя война
Затем мальчишка начал лупить его ножкой стула, ударяя по голове и по лицу, и Кемпка закричал.
— Он стал сумасшедшим! Он сошел с ума!
Лаури стучал в дверь.
— Пусти меня внутрь!
Кемпка коснулся своего лба, чтобы стереть что-то липкое, увидел, что это кровь, и со злости двинул по Роланду со всей силы кулаком. Его кулак достиг цели, и он услышал как вырвалось дыхание из груди паренька. Роланд упал на колени.
Кемпка вытер кровь с глаз, добрался до двери и попробовал открыть ее, но пальцы были в крови и соскальзывали. Лаури колотил по двери с другой стороны, пытаясь выломить ее.
— Он сумасшедший! — проорал Кемпка. — Он пытается убить меня!
— Эй, глухой ублюдок! — прорычал мальчишка сзади.
Кемпке оглянулся и завизжал от ужаса.
Роланд схватил одну из ламп, освещавших трейлер. Он дико оскалился, его выпученные глаза налились кровью.
— Ты все же пришел сюда, Майк! — завопил он и бросил лампу.
Она ударилась по черепу Толстяка и раскололась, заливая его лицо и грудь керосином, который занялся пламенем, перекинувшимся на его бороду, волосы и на спортивные шорты.
— Он поджег меня! Поджег меня! — вопил Кемпка, крутясь и метаясь.
Дверь задрожала под натиском Лаури, но она была сделана очень прочно, на совесть.
Пока Кемпка вытанцовывал, а Лаури ломился в дверь, Роланд обратил свое внимание на винтовки и пистолеты, висящие на крючках. Он еще не закончил свою разборку с Майком Армбрустером, еще не научил его, что значит трогать его, Рыцаря Короля. Нет, еще нет…
Он обошел стол и выбрал красивый «Спешиал» калибра 9 мм с перламутровой ручкой. Он открыл его барабан и обнаружил там три патрона. Улыбнулся.
На полу Толстяк сбивал с себя огонь. Его лицо превратилось в беспорядочную массу кожи и мяса, с волдырями и обожженными волосами, его глаза так опухли, что он едва мог видеть. Но он все же смог разглядеть мальчишку с пистолетом в руках. Мальчишка улыбался, и Кемпка открыл рот, чтобы закричать, но раздался только всхлип.
Роланд опустился над ним на колени. Его лицо было покрыто потом, пульс бился в висках. Он наклонил пистолет и остановил дуло за три дюйма от головы Кемпки.
— Пожалуйста, — умолял он. — Пожалуйста… Роланд…
Не…
Улыбка Роланда была зла, глаза за линзами — огромными. Он сказал:
— Сэр Роланд. И этого ты уже никогда не забудешь.
Лаури услышал выстрел. Затем, через десять секунд, второй. Он схватил автомат мальчишки и кинулся на дверь. Но она по-прежнему не поддавалась. Он ударил снова, но чертова дверь была упрямой. Он сбирался уже начать стрелять через дверь, когда услышал звук отодвигающегося засова. Дверь отворилась.
За ней стоял мальчишка с пистолетом калибра 9 мм в руке, запекшаяся кровь покрывала его лицо и волосы. Он ухмыльнулся, а затем сказал быстрым, возбужденным, наркотическим голосом.
— Все кончено я сделал это я сделал это я показал ему как трогать Рыцаря Короля я сделал это!..
Лаури поднял автомат, собираясь пристрелить мальчишку. Но двойное дуло оказалось вдруг приставленным сзади к его шее.
— Эй-эй! — сказала Шейла Фонтана.
Она услышала переполох, шум и пошла посмотреть, что происходит, и другие люди тоже выходили из своих убежищ из темноты, неся фонари и факелы.
— Брось его, или упадешь сам.
Автомат стукнулся о землю.
— Не убивай меня, — взмолился Лаури. — Хорошо? Я всего лишь работал на мистера Кемпку. Вот и все. Я всего лишь делал то, что он говорил. Хорошо?
— Хочешь, чтобы я убила его? — спросила Шейла у Роланда.
Мальчишка только тупо смотрел на нее и ухмылялся. Он свихнулся, подумала она. Он либо пьян, либо окаменел!
— Послушай, мне все равно, что парень сделал с Кемпкой, — проскрипел голос Лаури. — Он не имеет ничего против меня. Я только привел его сюда. Только выполнил приказ. Послушай, я могу делать тоже самое для тебя, если хочешь. Для тебя, парня и полковника Маклин. Я могу позаботиться обо всем для вас, всех могу выстроить по линеечке. Я буду делать все, что вы скажете. Если вы скажете подпрыгнуть, я спрошу: «Как высоко?».
— Я показал ему, на что я способен, — Роланд начал шататься на подгибающихся ногах. Я показал ему!
— Послушай, ты, парень и Маклин возглавите все это, все вокруг, так далеко, как можно видеть, — говорил Лаури Шейле. — Я имею в виду…
Если Кемпка мертв.
— Так давай посмотрим.
Шейла подтолкнула Лаури ружьем, и он поднялся к Роланду в трейлер.
Они нашли Толстяка скрюченным в луже крови возле стены. Здесь был сильный запах горевшей кожи. Кемпка был прострелен в голову и в сердце.
— Все ружья, и еда, и все здесь ваше, — сказал Лаури. — Я только делаю то, что мне говорят. Вы только скажите мне, что делать, и я буду делать. Клянусь Богом.
— Тогда уберите этот кусок жира из нашего трейлера.
Вздрогнув, Шейла повернулась к двери. Там стоял Маклин, опираясь на дверной косяк, без рубашки и весь мокрый. Черный плащ был наброшен на плечи, культя его правой руки была скрыта в складках. Лицо его было бледным, глаза утоплены в фиолетовых кругах. Роланд стоял рядом с ним, покачиваясь, готовый упасть.
— Я не знаю…
Что здесь произошло, — сказал Маклин, говоря с усилием. — Но если все принадлежит теперь нам…
То мы переезжаем в трейлер. Уберите отсюда это тело.
Лаури посмотрел ошеломленно.
— Я сам? Я думаю…
Он должен быть чертовски тяжелым!
— Вытащи его, или присоединишься к нему.
Лаури приступил к выполнению.
— И прибери этот беспорядок, когда вытащишь его, — сказал ему Маклин, идя к куче ружей и винтовок.
Господи, вот это финал! — подумал он. Он не имел ни малейшего представления, что делалось здесь, но Кемпка был мертв, и все как-то оказалось под их контролем. Трейлер был их, еда, вода, арсенал, весь лагерь был их! Он был ошеломлен, все еще возбужденный той болью, которую совсем недавно перенес — но чувствовал себя теперь как-то сильнее, чище. Он теперь чувствовал себя человеком, а не дрожащей, испуганной собакой. Полковник Джеймс Б. Маклин переродился, родился заново.
Лаури почти дотащил Толстяка до двери.
— Я не могу сделать это! — запротестовал он, пытаясь отдышаться. — Он слишком тяжелый!
Маклин резко повернулся, пошел к Лаури и остановился только тогда, когда их лица разделяло четыре дюйма. Глаза Маклина налились кровью, и они уставились друг на друга с напряжением.
— Слушай меня, слизняк, — сказал Маклин. Лаури слушал. — Я теперь здесь вместо него. Я. Я научу тебя дисциплине и контролю, мистер. Я всех научу дисциплине и контролю. Все должно исполняться без вопросов, без колебаний, когда я даю приказ, а иначе будет следовать…
Наказание. Публичное наказание. Ты хочешь быть первым?
— Нет, — сказал Лаури с улыбкой, испуганным голосом.
— Нет…
Что?
— Нет…
Сэр, — был ответ.
— Хорошо. Но ты распространишь слух об этом вокруг, Лаури. Я собираюсь организовать этих людей и прекратить их безделье. Если им не нравится, как я действую, они могут убираться.
— Организовать? Организовать для чего?
— Не приходило ли тебе в голову, что уже наступило время, когда нужно бороться, чтобы сохранить то, что мы имеем, мистер? И мы будем бороться и бороться — если не для того, чтобы сохранить то, что у нас есть, то для…
Для того, чтобы взять то, что мы хотим.
— Мы же не какая-то там чертова армия! — сказал Лаури.
— Вы будете ею, — пообещал Маклин, и двинулся к арсеналу. — Научитесь, мистер. И так — каждый. А теперь: уберите отсюда этот кусок дерьма…
Капрал.
— А?
— Капрал Лаури. Это ваше новое звание. И вы будете жить в палатке, а не здесь. Этот трейлер будет штаб-квартирой командования.
О, Боже! — думал Лаури. Этот парень чокнутый! Но ему понравилась мысль быть капралом. Это звучало внушительно. Он отвернулся от полковника и снова стал волочь тело Кемпки. Забавная мысль пришла ему в голову, и он почти захихикал, но прогнал ее. — Король мертв! — думал он. — Да здравствует король! — Он стащил труп вниз по ступенькам, и дверь трейлера захлопнулась. Он увидел нескольких мужчин, стоящих вокруг, привлеченных шумом, и начал орать на них, отдавая приказания взять труп Фредди Кемпки и вынести его к кромке земли грязных бородавочников. Они подчинились ему как бездушные автоматы, и Джад Лаури понял, что сможет получать огромное удовольствие, играя в солдатики.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
ДУМАЯ О ЗАВТРАШНЕМ ДНЕ
ГЛАВА 41
ГОЛОВЫ ПОКАТЯТСЯ!
— Меня зовут Альвин Мангрим. Теперь я лорд Альвин. Добро пожаловать в мое королевство. — Молодой блондин-сумасшедший, сидя в своей кабинке-троне, повел рукой, указывая вокруг. — Вам нравится?
Джоша тошнило от запаха смерти и разложения. Он, Свон и Леона сидели на полу отдела домашних животных «Торгового Дома К» в глубине магазина. В маленьких клетках вокруг них были десятки мертвых канареек и длиннохвостых попугаев, мертвые рыбы плавали вверх брюхом, покрытые плесенью, в своих водоемах. В застекленной витрине несколько котят и щенят были облеплены мухами.
