Роман Глушков - Меч в рукаве
Мефодий проигнорировал сигнал светофора и, не включая поворота, резко свернул влево, подрезав своего соседа по полосе, а затем помчался по перпендикулярной Девятой авеню улице на запад – к Центральному парку. Ловким маневром Мефодию удалось пересечь встречную полосу и с ходу вклиниться в поток автомобилей. Попытка повторить этот маневр преследователями вышла корявой – оба патрульных «Форда» успели стукнуться крыльями со встречными автомобилями, а идущего из них последним едва не переехал мусорный грузовик.
– Попробую проскочить через парк, а то ненароком задавим кого-нибудь, – объяснил Мефодий свою стратегию. – Там сейчас малолюдно, да и патрульные машины не так подвижны на пересеченной местности…
Парк-драйв[4] в этот вечерний час оказалась почти пустынной, лишь кое-где возле обочины притулились одинокие автомобили. Сегодня парк привлекал лишь самых отчаянных любителей романтических свиданий – к середине октября деревья уже стояли голые и никакой романтики в душе не пробуждали.
Тишину парковых аллей нарушила ворвавшаяся в парк кавалькада из трех машин: напоминающая поджавшую хвост Жучку «Хонда-Цивик» и кусающие ее за лапы два полицейских «бультерьера».
В отличие от прямолинейных городских улиц парк-драйв изобиловала крутыми поворотами, а также множеством подъемов и спусков. Во имя гармонии с природой дорога была проложена без нарушения естественного рельефа местности. Все это позволило Мефодию освоить еще один водительский прием – вхождение в поворот с заносом, что добавило в шевелюру бедному пастору лишних седин. Во время оттачивания навыка начинающий гонщик снес «Хонде» оба зеркала заднего вида – сказывалась узость проезжей части и злоупотребление педалью акселератора.
Сверху прямо в глаза ударил слепящий луч света, и шумное стрекотание над головой возвестило о том, что к погоне присоединился патрульный вертолет. Мефодий опасался, как бы за ними не увязались и миротворцы, но, похоже, гостей планеты такими мелочами предпочитали не отвлекать – пора бы землянам и самим начать практиковаться в отлове рефлезианских шпионов и их пособников.
Где-то впереди, сквозь хитросплетение сучьев, пробились красно-синие вспышки, выдавая мчащуюся по параллельным парку улицам полицейскую подмогу. Ехать до конца парк-драйв было неразумно, так как ее уже наверняка блокировали. Потому, съезжая с очередного спуска, новобранец набрал приличную скорость и, неожиданно для преследователей, бросил свой автомобиль прямо на склон примыкающего к дороге холма.
«Хонда-Цивик» внедорожником не являлась и для езды по пересеченной местности не предназначалась. Но Центральный парк был вытоптан миллионами ног настолько, что, когда «Хонда» свернула с парк-драйв и колеса ее коснулись усыпанной листьями земли, новобранец особой разницы и не ощутил.
Автомобиль Мефодия перескочил холм и, не снижая темпа, ринулся дальше. Оба полицейских, прошляпившие этот финт, ударили по тормозам, с заносом развернулись и тоже бросились на штурм холма. Однако такой немаловажный элемент, как инерция, был для них уже потерян. И пока их «Форды», рыча и буксуя, с трудом подобрались к вершине холма, беглецы сумели оторваться уже достаточно далеко.
Мефодий устремился по бездорожью на север Центрального парка, надеясь, что парк еще не обложили со всех сторон. Он чувствовал, как надсадно завывает движок «Хонды» при каждом подъеме, и видел датчик температуры воды, стрелка которого неумолимо двигалась к критической отметке. В довершение ко всему начала недружелюбно подмигивать красная лампочка на топливном индикаторе. Пора было призадуматься о смене автомобиля.
– Пожалуй, – поддержала его Ким. – Давай вернемся на дорогу и поищем что-нибудь поновее. Недалеко от того места, где ты заехал на холм, я заметила шикарный «Мустанг». Надеюсь, он еще не смылся…
Мефодий обернулся к Хьюго, опасаясь, что тот не захочет расстаться с горячо любимой машиной, но старик тоже кивнул. Неизбежное расставание с единственной своей ценной собственностью Хьюго пережил со стоическим спокойствием истинного христианина, пусть и давно не верующего.
Мечта Кимберли покататься на мощном «Мустанге» не осуществилась.
Мефодий как раз выехал на берег маленького озерца – одной из достопримечательностей Центрального парка, – когда из темноты наперерез им метнулась большая тень. Угодив под луч вертолета, тень мгновенно приняла облик черного внедорожника «Додж», владельцы которого появились здесь явно не для того, чтобы любоваться луной и уснувшей осенней природой.
Мефодий ударил по тормозам, но это не принесло результата – влажная земля и малое расстояние до внедорожника свели на нет все усилия. «Додж» с погашенными фарами явно шел на перехват, однако из-за своей нерасторопности крадущийся в темноте охотник сам подставился под удар. Как торпеда в неповоротливый линкор, «Хонда» врезалась в правый бок «Доджа».
Столкновение не было катастрофическим, и все-таки удар получился достаточно мощным. Радиатор «Хонды» смяло, капот задрался, а лобовое стекло вылетело наружу мелкими осколками. Горячая вода из пробитого радиатора хлынула на землю, образовав в прохладном воздухе клубы густого пара. Сам «Додж» с помятым боком так и остался стоять на том месте, где его застал неожиданный удар.
Голову Мефодия сильно тряхнуло, но ничего серьезного не произошло – резиновая пуля конопатовских боевиков била куда больнее; лишь сместившаяся приборная панель неприятно стукнула его по коленным чашечкам. Кимберли потерла виски и смачно обругала новобранца на чем свет стоит. Впрочем, ее ругань Мефодия даже обрадовала – девушка испугалась, но не пострадала, так что пусть лучше ругается на здоровье, чем сидит в шоке.
А вот бедному пастору повезло чуть меньше. Травм он не получил, но встряска не прошла для его старческого организма бесследно: Хьюго был без сознания и, уронив руки, мешком повис на ремне безопасности. Кимберли отстегнула его от ремня и проверила пульс, после чего облегченно вздохнула:
– Все нормально. Святой отец просто вырубился – тяжеловато в его годы привыкать к вашему стилю вождения, любезный.
– Вытаскивай его, – распорядился Мефодий, выбираясь наружу. – А я пойду спрошу, не дадут ли мне…
Два агента в «Додже» тоже пережили изрядную встряску, правда, в отличие от пожилого пастора оба пребывали в сознании: пассажир морщился и придерживал на весу сломанную руку; водитель отирал кровь со лба и пытался дрожащей рукой открыть дверцу. Подскочивший к «Доджу» Мефодий любезно помог ему совладать с замком, но на этом вся любезность новобранца и кончилась.
То, что не сделало столкновение, довершил кулак посвященного. Увидев, что водитель без сознания вылетел из салона, его напарник попытался было выхватить пистолет, но был легко обезоружен Мефодием и, невзирая на сломанную руку, также выброшен из автомобиля.
Кимберли вытащила пастора из разбитой «Хонды» и, подхватив под мышки, приволокла к «Доджу», возле которого Мефодий уже обыскивал фэбээровцев, лишая их оружия, бумажников и сотовых телефонов. Совместными усилиями Исполнители усадили Хьюго на заднее сиденье «Доджа» и снова зафиксировали обмякшее тело пастора ремнями безопасности. Кимберли уселась рядом с пастором и легкими пощечинами привела его в чувство.
– Не время отдыхать, святой отец, – сообщила она вернувшемуся в реальность Хьюго.
Мефодий побросал отобранные у противника вещи на пассажирское сиденье «Доджа», после чего уселся за руль, включил передачу и аккуратно, словно опасаясь недюжинной прыти новой машины, надавил на педаль акселератора. «Додж» послушно заурчал, дернулся, но, удерживаемый крепко зацепившейся ему за бок «Хондой», остановился и заглох. Новобранец снова запустил двигатель и так рванул с места, что вырвал у «Хонды» радиаторную решетку.
Преимущества нового автомобиля тут же дали о себе знать: там, где маленькая «Хонда-Цивик» шла на пределе своих возможностей, мощный «Додж» не напрягался, преодолевая препятствия вполсилы. Выезжать снова на парк-драйв Мефодий не решился – в том, что эта дорога уже перекрыта, можно было не сомневаться. Единственным выходом было появиться там, где тебя совсем не ждут…
Момент появления целой группы «собратьев» черного «Доджа» Мефодий пропустил – те возникли сзади внезапно, как охотящиеся хищники. Первой заметила врагов Кимберли.
– Берегись! – крикнула она. – Двое! Трое!.. Нет – четверо!..
Мефодию хватило беглого взгляда назад, чтобы убедиться в ее правоте. Четыре идиентичных их «Доджу» громадины шли на сближение с разных направлений.
– Держи телефон! – Мефодий передал Кимберли отобранный у фэбээровца мобильник. – Звони связному нашего агента – Энтони, или как его там!.. Линия должна быть чистой, если только эти двое не на контроле своего «особого отдела»…
