Вячеслав Шалыгин - Лучшая защита
— Я могу взглянуть на эти отчеты?
— Они в работе. У автора предыдущих документов. Но если вы свяжетесь с ним, он не откажет вам в содействии.
— Как же я с ним свяжусь, если не знаю его имени?
— Я не могу произнести имя вслух, гиперсеть слишком прозрачна. Я не хочу, чтобы моего друга постигла участь лейтенанта Кювье. Но если вы проанализируете последние события, то легко догадаетесь, кто этот человек.
— Хорошо, попробую догадаться. Но вернемся к теме. Значит, я понадобился для того, чтобы добыть факты по этой… антигруппе? Она как-нибудь называется? Или это тоже опасно произносить вслух?
— Опасно, но лишь для меня и вас. Если вы готовы рискнуть…
— Это моя работа, — не колеблясь заявил Ульрих.
— Она называется «Каин»…
— «Каин»? — Ульрих задумался. — Уже что-то. Но этого мало.
— Я…
Связь неожиданно прервалась. Руперт попытался ее восстановить, но комп Томилиной принципиально не отвечал. Следователь выругался и оставил тщетные попытки.
Вообще-то было странно, что могло случиться? Поломка? Вряд ли. Блокировка? Тоже. Неужели «Каин» отреагировал? Вот это более реально. Хотя в гиперсети столько дублирующих систем, что никакому «Каину» не перекрыть канал так внезапно и наглухо. Тем более не «хакнуть» с лета президентскую связь. Подслушать при достаточной подготовке можно, а перекрыть…
Что же получается, «перекрыли» не связь, а самого абонента? Но как? Похитили, что ли? Или вообще… того… Недаром же Наталья предупреждала об опасности.
Черт! Нет, убивать ее никто бы не стал. Ни «Каин», ни «крот» в Группе. Не тот у них класс, чтобы так примитивно действовать. Ведь любое преступление — это привлечение внимания властей, а подполью оно ни к чему. Похищение, конечно, тоже наказуемо, но оставляет простор для маневра. Вернул заложника, и разошлись. А когда возвращать уже некого, остается только идти ва-банк, на штыки, а это гарантированный конец игры. В общем, нет никакого резона устранять Наталью Дмитриевну. Одни хлопоты и неприятности. Значит, временно изолировали…
Вот, наверное, Служба охраны президента офигела. Руперт усмехнулся. Прошляпили первую леди! Хотя иронизировать тут не над чем. Если этот «Каин» настолько крут, что может умыкнуть даже такую особу, относиться к нему следует очень серьезно. А уж если с ним сотрудничает кто-то из Группы, тем более не до смеха.
Ульрих проверил общий канал. Служба президентской охраны пока никакой тревоги не объявила. Ну что ж, придется им помочь. Заодно будет чем попрекнуть, если потребуется. Руперт вызвал сервер общественной безопасности и запустил часовую программу поиска гражданки Томилиной. Если к исходу шестидесятой минуты она не проявит себя, например, рассчитавшись в каком-нибудь заведении или пройдя мимо уличной камеры, СОБу придется объявить тревогу. Если до того ее не объявит президентская охрана.
Покончив с выполнением гражданского и служебного долга, Ульрих кряхтя поднялся с дивана и прошел в спальню. Там он выдвинул ящик комода и запустил руку под стопку белья.
«Придется вмешаться в события. — Руперт взвесил на ладони отцовский пороховой „Штайр“. — Раз по-шла такая пьянка…»
Он сунул пистолет в карман и вернулся в гостиную. Ну а теперь план действий и кандидатуры. Ульрих налил треть стакана виски, но подумал и отставил напиток. Не тот случай. Это дело будет разумнее раскручивать «на сухую». Шутка ли, в первой строке подозреваемых Симонов и Картер. Это тебе не полицейских за взятки сажать…
Руперт прошелся по комнате. Пожалуй, первым пунктом в плане действий должна стоять встреча с неизвестным приятелем Томилиной. Ведь у летописца имеются недостающие кусочки мозаики. Значит, сначала он. А уж после можно принять решение, с кем из Группы и о чем беседовать. А главное — как. Нажимать на них, невзначай упоминая номер уголовного дела, или, наоборот, просить поддержки. Ну и формат дела тоже определится лишь после того, как на руках окажутся все свидетельства и улики.
Кто же все-таки этот секретный литератор? «Проанализируйте последние события…» Событий за последние сутки накопилось столько, что устанешь анализировать. Началось со знакомства с Кювье, затем Марич прилетел, аж с Медеи. Потом Кювье погиб, событие не самое приятное. Чтобы хоть как-то успокоиться, пришлось уйти с головой в чтение… Нет, никакого следа летописца не видно. Что еще проанализировать? Сами документы? Там тоже нет намеков на авторство, если Томилина имела в виду, что автор — одно из действующих лиц. Народу фигурирует уйма, но, кроме самой Натальи да президента Лазарева, ни одного из пишущей братии. Но этих двоих можно исключить. И если их исключить, остается… Никого и не остается. Впрочем, это ничего не значит. Таланты у людей могут быть и скрытыми. Вон, половина генералов, выйдя в отставку, садится за мемуары… Может, это кто-то из Группы или отставников, вроде того же Свенсена? Нет, «дядя Харальд» вряд ли стал бы теребить такие неприятные воспоминания, а членам Группы не до того. Кто же тогда этот писарь? Знаменитый репортер Фредериксен? Возможно. Кто еще? Какого еще препаратора человеческих душ могла привлечь к делу Наталья Дмитриевна? Препаратора душ… как цинично обозвал. Причем не вивисектором, а именно патологоанатомом… Вроде как намекнул, что людей с живой, открытой душой на свете уже и не осталось. Может, тоже в литераторы податься? Хе-хе… Детективы писать, без отрыва от основной работы… Бывшие репортеры, военные, патологоанатом, детективы… Что-то есть в этом ряду ассоциаций. Вот только — что?..
Ульрих вдруг остановился посреди комнаты и щелкнул пальцами. Никакой это не Фредериксен! Не стал бы он описывать, как мужики млеют перед Томилиной. Ведь всем известно, что он недолюбливает редакторшу, поскольку давно метит на ее место. А кто стал бы? А тот, кто это на самом деле пережил! Душа просила излить впечатления, чтоб не лопнуть от избытка эмоций, вот он и выплеснул… литератор-самородок в белом халате. И в прозекторском фартуке. Действительно, стоило логически поразмыслить, и все прояснилось. Руперт взял со стола комп и ввел в поисковое окно данные Олега Сполохова. Затем дал «отбой» и вызвал закрытый сервер Министерства обороны. Только бы не затребовали какой-нибудь дурацкий код! Прошло несколько томительных секунд, и сервер ответил. Полномочий старшего следователя Генпрокуратуры оказалось достаточно. Ульрих снова ввел запрос на Сполохова, и комп выдал номер служебного видеоканала. Руперт облегченно выдохнул. Теперь еще на месте бы его застать, вояку новоиспеченного.
Как обычно и бывает, в десять вечера Сполохова на рабочем месте не оказалось. А личный номер Олега комп отказывался давать Ульриху наотрез. Только по предъявлении судебного ордера. Руперт выругался и оставил машинку в покое. Ждать до утра? Вот ведь наказание. Можно же и свихнуться от нетерпения.
В дверь тихонько постучали, и Ульрих, еще не зная точно, кто стоит за дверью, почему-то решил, что сумасшествие отменяется. Он бросил взгляд на экранчик видеоглазка и хмыкнул. Идентификация гостя не составила для мажордома особого труда. По нижнему краю экрана пробежала строка с именем и фамилией. Проницательность сегодня была на уровне. Весьма гордый собой, Руперт не спеша побрел в прихожую.
— Иду, иду, господин Сполохов! — крикнул он, набрасывая просторную рубаху, чтобы скрыть оттопыренный пистолетом карман. — Только тапки надену…
Замерший у двери Сполохов был несколько озадачен теплым приемом, но быстро справился с растерянностью:
— Вы Ульрих?
— Он самый. А ты Сполохов, я угадал?
— Да.
— Как тебя сюда занесло?
— Наталья Дмитриевна… Позвонила и сказала, чтобы я ехал к вам. И чтобы свежие материалы прихватил.
— Отчеты Тарана? По логову Лемье?
— Да, они… то есть их…
— А зачем тебе сюда приезжать, она не сказала?
— Нет.
— Ладно, заходи, будем разбираться.
— В чем разбираться? Я… как-то не совсем понимаю, что происходит?
— В этом ты не одинок, — Ульрих коротко рассмеялся. — Я, если честно, вообще ничего не понимаю. Но у меня к такому состоянию давно иммунитет образовался. При нашей работе это норма. Сначала сидишь, смотришь на улики — полный пень, потом начинаешь мозговать — потихоньку проясняется дело, а там и до полного прозрения рукой подать.
— А вы кто по специальности?
— А я следователь.
— Извините.
— Ну, твоей-то вины в этом нет. — Руперт снова хохотнул и похлопал Олега по плечу. — Давай, давай, проходи.
— И на каком вы этапе? — Сполохов прошел в квартиру и оглянулся по сторонам, будто пытаясь убедиться, что хозяин действительно следователь. Что конкретно его убедило, понять было трудно. Может, древний телевизор или общая холостяцкая необустроенность, но Сполохов как-то сразу успокоился и даже продвинулся дальше прихожей. — Томилина сказала, вы прочитали все мои… документы.
