Цель оправдывает средства. Том четвертый - Илья Сергеевич Модус
— Переговоры — но лишь на наших условиях, — заметил второй директор. — полная автономия, большие наценки на каждый заказ…
Раздался мелодичный перезвон со стороны входа. Судя по всему, пришел глава корпорации…
Шестерка директоров застыла, в ожидании прибытия босса. Однако, когда распахнулись старомодные двустворчатые двери, украшенные дорогостоящей инкрустацией, на пороге никого не оказалось.
Директора синхронно нахмурились…
А после этого из темноты коридора на стол переговоров, совершив несколько кульбитов в воздухе, приземлился некий объект…
— Я прибыл к вам от имени Бессмертного Императора, чтобы заключить договор на ваших условиях, — раздался голос из глубины коридора. — А теперь, я думаю, что переговоры должны вести совсем другие разумные…
С шипением в темноте коридора появилось алый энергетический клинок, отблески света которого указали на хорошо знакомую фигуру посланца правителя Вечной Империи Закуул.
— Охрана! — завопил первый директор.
— Убийца! — вторил ему второй.
— Взять его! Прикончить! Растерзать! — подключились остальные.
С тихим шипением створка бронированной двери, за которой располагался пост элитных телохранителей членов Совета директоров. И оттуда вышел мускулистый киффар с длинными волосами, небрежно кивнувший обладателю алого клинка.
— Боюсь, с охраной у вас так же проблемы, — произнес Лорд Арчи, посмотрев на шестерку перепуганных нимбанцев и едва заметно кивнув своему напарнику.
— И с продолжением вашей тлетворной жизни — тоже, — добавил лишенным эмоций голосом Квинлан Вос, запалив свой световой клинок.
Через десяток секунд к отрубленной голове главы Совета Директоров компании «Херш энд Кессель» добавились еще шесть.
* * *Чходос пылал.
Горела крепость — штаб Имперского Корпуса Закрепления Территорий, горели дома местного офицерского состава.
Горела бронетехника и остывали человеческие тела на поле боя.
Невидящим взором Асажж Вентресс смотрела перед собой.
Но ничего не видела.
Ее не интересовали ни тысячи трупов, усеивающих подходы к цитадели «Огненного заката», ни стоны раненных, которых эвакуировали медицинские боты, ни сотни двигающихся по полю сражения групп зачистки, уничтожающих засевших в долговременных укреплениях и блиндажах боевиков террористического движения…
Ракатанка не обращала внимания и на то, что сидит на голой земле, закопченной и обожженной попаданиями реактивных систем залпового огня.
Ее не беспокоили многочисленные шрамы на ее теле и засевший в животе осколок снаряда, разорвавшегося неподалеку. И даже кровь, которой она была перепачкана с головы до ног, ее тоже не беспокоила.
Командир 4-го батальона 2094 ИКЗТ капитан Ла Ик, приблизился к женщине, толкнув перед собой на землю пленного человека. Остатки военной формы и шевроны «Огненного заката» указывали на то, что он — высокопоставленный военный среди мятежников.
Тех самых, с которыми 11-й штурмовой корпус вел сражение несколько дней и победил. Ценой огромных потерь, ценой всего.
— Генерал, — хриплым от набившегося в дыхательные пути горького дыма произнес капитан. — Мы взяли его.
Молодая женщина, в чьих коротких волосах запеклась кровь, посмотрела на него взглядом, от которого офицера бросило в дрожь. Полные ярости горящие расплавленным металлом радужки сейчас казались ему страшнее стволов турболазеров, нацеленных в лицо.
Чтобы хоть как-то избежать этого пламенного взгляда, капитан отвел глаза в сторону. И тут же увидел, что на коленях женщины лежит голова клона…
Его нагрудник оказался прошит сотнями мелких осколков шрапнели, а камуфляж брони оказался опален. Его лицо превратилось в маску облегчения, несмотря на то, что половина лица обгорела от высокой температуры близкого взрыва и сейчас походила на свежезапеченный кусок бесформенного мяса…
Лишь по не до конца выгоревшим отметкам на броне, Ла Ик понял кто сейчас лежит перед ним…
— А-а-а, — с плохо скрываемым удовольствием произнес пленник. — Значит мы прикончили этого «мясного дроида», а не тебя, бешенная сука…
С коротким замахом, Ла Ик впечатал кулак в почки пленника. Тот заорал от боли, выгнулся дугой, принявшись кататься по обожженной земле и оглашать воздух ругательствами.
Раттатанец бросил взгляд на умершего командира 11-го штурмового корпуса. В момент попадания реактивного снаряда, сам капитан находился в сотне метров от разрыва боеприпаса — штурмовал блиндаж, из которого никак не хотели выходить мятежники. Гранаты и огнеметы помогли решить этот вопрос очень и очень быстро… Затем был штурм командного центра, в котором командир 4-го батальона возглавил остатки смешанных клоно-раттатакских сил… Просто потому, что остался единственным командиром из двух корпусов — штурмового и 2094-го пехотного.
Противник прекрасно знал, как противостоять Вооруженным Силам Закуула, нанося удары по тылам и полевым госпиталям… Зачистка Чходоса — это не сражение. Это бойня, на которую отправили «Мясников Вентресс» и раттатакский корпус не просто так. Именно потому, что они не ведали жалости. И жалеть тут было некого — именно здесь окопался «Огненный закат», стянув все силы, какие смогли найти, на оккупацию исключительно этого мира.
Лишенные чувства достоинства и жалости к себе и мирным жителям, которых они держали в оккупированных поселениях на контролируемых планетах Пространства ситов. Ла Ик уже успел побывать в казематах цитадели ИКЗТ на Чходосе, где боевики «Огненного заката» казнили всех тех, кто не поддерживал их выступление против законной власти. Сотни, если не тысячи разумных, с которыми расправились без толики жалости…
— Вы все будете гореть, — отплевывая комья земли, навившиеся в рот, вешал генерал О-Лег, разглядывая раттатацев ненавидящим взором. Он хотел произнести еще что-то, но внезапно у него перехватило горло…
— Мы могли закончить все орбитальным ударом, — тихим голосом произнесла генерал Вентресс. Но от этого подчеркнутого миролюбия становилось еще больше страшно. Ла Ик никогда не праздновал труса, но все же предпочел сделать пару шагов в сторону. Как-то холодно стало рядом с генералом… Словно они втроем оказались в зоне вечной мерзлоты. — Я настаивала на том, чтобы стереть твою крепость с лица земли и превратить Чходос в кусок шлака, — призналась генерал, продолжая сжимать пальцы правой руки так, словно держала между ними что-то. — Но Антон, — она положила левую руку на лицо мертвого клона, закрывая ему глаза, — настоял
