Хранители - Руслан Владимирович Шабельник
- Ой, как страшно, - вытирая слезы, ответствовал тощий. - Не, ребята, может, и вправду отпустим… - он опять затрясся. - Вы слышали, побьет…
Горячая юношеская кровь ударила мальчишке в голову. Издевательства над собой он еще мог стерпеть, но над отцом…
Не помня себя от ярости, мальчик одним движением стянул с плеча лук, рука его двинулась к притороченному к седлу колчану, маленькие глаза метали молнии.
Заметив приготовления путника, привычный к подобным ситуациям тощий бандит нащупал пластиковую рукоятку бластера - память об одном простаке, забредшим в деревню во времена молодости Ганселимо.
Рев двигателя идущего на посадку флайера, отвлек бандита. Все присутствующие на дороге задрали головы.
Прямо на них опускалось плоское дно летательного аппарата. Его украшал выгравированный герб рода Калигула.
- Отец! - восхищенно вырвалось у юноши, и, правда, из кабины выглядывало суровое лицо герцога.
Троцеро перевел взгляд на бандитов. Те уже улепетывали со всех ног, а быстрее других предводитель в красном кафтане, так и не пустивший в ход свое оружие.
И вдруг… мальчику показалось… что-то блеснуло у него за спиной. Всхрапнул до этого спокойно стоящий мардок. Троцеро обернулся. Ничего. Наверное, все-таки показалось… А тут и подбежавший отец с совсем не свойственной ему нежностью стянул с седла и заключил сына в объятия.
И лишь тощий бандит в красном, с чужого плеча кафтане, забыв про инстинкт самосохранения, обернулся у придорожных кустов.
Ему тоже… или показалось. Позади мальчишки что-то блеснуло. То ли нимб, то ли кокон, а может солнце сыграло с глазами шутку. Ганселимо пожал плечами и припустил в спасительную чащу…
Через семь лет юный Троцеро, после несчастного случая с отцом на охоте, станет герцогом Калигула. Еще через полгода, в результате повальной облавы, он поймает старого знакомого и за последнее время не на шутку разгулявшегося разбойника по имени Ганселимо.
Еще через неделю Ганселимо казнят на рыночной площади при скоплении большого количества народа.
Народ будет прославлять нового господина, а Ганселимо, перед тем как взойти на эшафот, последний раз взглянет на юного герцога.
Юноша будет тоже смотреть на разбойника. Что-то связывало этих двух людей…
Один никогда не станет учителем, второй учеником - одним из двенадцати и никогда не будет плакать над умирающим пророком в холодной каменной пещере.
Река истории двинулась по новому руслу.
ЭПИЛОГ 4.
9 февраля 1986 года
музей археологии, планета Земля.
Группа темнокожих студентов во главе с профессором остановилась у очередного экспоната.
Под стеклом витрины находилась статуэтка, точнее группа статуэток. С одного края небольшой площадки стоял каменный человечек, перед ним, опустив головы, сидели человечки поменьше.
- Вот то, о чем я вам рассказывал, - профессор прищурился и указал на экспозицию. Вещь датируется примерно трехтысячным годом до нашей эры. Она относится к культуре Мбути - пигмеидной группе племен, как вы знаете, населявших центральную Африку.
Обратите внимание, что фигура, которой поклоняются, выполнена из халцедона, в то время как изображения воинов обсидиановые. Это практически бесценная вещь. Все указывает на то, что перед нами почти единственное дошедшее до наших дней изображение знаменитого бога Клуса.
Упоминания о нем мы находим в многочисленных источниках и наскальных надписях. В том числе и в легендах, до сих пор передающихся некоторыми племенами.
Согласно легендам, Великий Белый Бог, одни источники его называют Клус, другие Булин, спустился с неба. Он научил Мбути многим вещам. Благодаря ему, Мбути значительно расширило свои владения, победив соседние племена.
Вера в Великого Клуса просуществовала вплоть до второго тысячелетия до нашей эры, а в некоторых местах и до первого, откуда позже была вытеснена другими религиями, в основном, как и Булин, тотемического происхождения.
Единственное, что вызывает споры ученых, предполагавших нарицательное значение слова “белый” в имени Клуса, это то, что в данной композиции мы действительно видим белокожего человека, кроме того, если присмотреться, то у скульптуры можно различить черты лица, причем отличные от лиц изображенных здесь же воинов. Это лицо скорее европейца, нежели негроида.
Что хотел показать этим художник, что делал белокожий человек в центре Африки, мы не знаем.
В качестве своеобразного примера, можно привести небезызвестные вам каменные головы ольмеков, обнаруженные на побережье Мексики и имеющие явно негроидные черты.
Ряд ученых предполагает, что в атлантическом океане существовал некий континент, впоследствии исчезнувший, через который белокожие люди могли проникать в Африку, а негроиды в Америку.
Тогда имеют смысл высказывания древних авторов о таинственных Атлантиде и Гиперборее. Эту, как и многие другие загадки, науке еще только предстоит разрешить.
На следующем стенде мы видим…
ЭПИЛОГ 5.
Замок над городом.
Верхний этаж.
Перед развалившемся на диване человеком средних лет стояли двое.
Один был гуманоидом - невысокий с очень широкими плечами и узкими глазами на скуластом, лишенном растительности лице. Второй походил на льва. Заросшего длинной шерстью льва, вставшего на задние лапы.
Сидящий на диване обратился к гуманоиду,
- Каин, что он делает?
- Все, как вы и говорили, Основатель. Разрушил религию, спас Ольгу, родителей.
- Женился?
- Конечно. Медовый месяц провели на Мерите.
- Чем занимается после свадьбы?
- Носится по временам и активно формирует свое движение.
- И как успехи?
- Многих завербовал, после посещения Храма Времени, он же может проникать в закрытые времена. Сейчас как раз работает над уставом и основными положениями будущей организации.
- Еще не назвал?
- Нет, - человек замялся, - Основатель.
- Да.
- Рип начал переделывать некоторые наши изменения хода истории. Может вмешаемся?
- Не стоит, Каин, - улыбнулся тот, кого называли Основатель. - Молодости свойственна и даже простительна некоторая поверхностность решений, даже глупость. Ведь тогда, когда я только основывал Хранителей, я был еще чертовски молод. Мне не мешали, и я не собираюсь. Докладывай, если будет что новое.
И Рип Винклер - бессменный Основатель и глава организации, именуемой Хранители, откинулся на диване.
- Да, - сказал он, ни к кому не обращаясь. - Тогда, больше трехсот лет назад, я был еще чертовски молод…
Конец.
