Возвращение в Тооредаан - Егор Дмитриевич Чекрыгин
— …будет читать лекцию «Манаун’дак. Правда и вымыслы». И даже, вроде, обещает показать некие артефакты, принадлежавшие этой загадочной персоне!
— А я всю жизнь считал Манаун’дака сказочным персонажем. Если бы лекцию читал кто-нибудь другой, а не профессор Торб… Я бы пошёл туда, исключительно чтобы посмеяться.
— Но ведь с другой стороны, никто же не сомневается в том, что царь Лга’нхи реальный исторический персонаж, так почему все думают, будто его брат — это сказка? В конце концов, немало древних родов, и даже род самого сатрапа, числят его в ряду своих предков.
— Одно дело, великий воин и царь… В общем-то, ничего удивительного в этом нет. Достойно восхищения — да. Удивления — нет. А про Манаун’дака рассказывают столько небылиц! Все эти превращения людей в животных и камни, а животных в демонов. Создание целого народа непобедимых воинов из глины, в которую он вдохнул жизнь, написав заклинание на свитке. Хождения за Кромку, будто в собственный нужник, и что он командовал богами и демонами, будто собственными слугами. И якобы бы даже сама Оилиоои была его ученицей. Сам подумай — демоница, равная богам, и вдруг — ученица простого смертного колдуна.
— Ну, потому-то, видно, почтеннейший Торб и назвал свою лекцию «Правда и вымыслы». Так когда она, говоришь, будет?
— Завтра, после полудня, на факультете Древних языков.
— Обязательно надо сходить.
— Только советую придти пораньше, иначе к Торбу будет не протолкнуться.
— Сам знаю…
Я оторвал взгляд от трупа на разделочном столе (по другому это назвать не получается) и посмотрел на говоривших. Два типичных студента. Судя по некоторым признакам — не гуляки, чаще посещающие кабаки, нежели лекции, но и не зануды-зубрилы, не вылезающие из аудиторий и библиотечных залов. Скорее, любители узнавать интересное немного обо всём, не углубляясь в какой-то один предмет. Таких в университете тоже хватало.
Наконец, труп был искромсан окончательно. А вид и состояние каждого его органа тщательно разобрано на предмет болезней и пагубных привычек. Лишний раз зарёкся налегать на вино и торопливо покинул помещения анатомического театра, взглянул на часы на здании одного из корпусов и выматерился. Оказывается, представление затянулось, и я уже опаздываю! Все-таки хреново, когда самые маленькие из доступных тебе часов — размером с тазик. Оттого я и свои наручные «Командирские» вынужден был снять и спрятать вместе с автоматом в груде разного барахла. С автоматом, так вообще целая песня была. Когда я немножко пострелял из него во время той приснопамятной «битвы у канавы», то почти месяц не мог его нормально почистить из-за обилия посторонних глаз вокруг. Вся моя армейская душа извелась от такого беспримерного разгильдяйства и безобразия. Даже кожа по всему телу начинала зудеть и чесаться при мысли, что вот он, лежит где-то там, весь из себя грязный и заброшенный… А куда деваться? — Оружие, это вам не трусы. Если насчёт трусов народ ещё и промолчит из деликатности (мало ли какие извращения практикуют в далёких землях), то уж при виде непонятного оружия мужики не удержатся и обязательно сунут нос. Потому как среди мужиков прятать оружие как-то не принято, а вовсе даже наоборот — им нужно гордиться и хвастаться. Так что, сунув нос в чужую разборку автомата, ты вроде как оказываешь товарищу любезность — даёшь ему повод поболтать о нежно любимых стволах, клинках, дубинах, кастетах и прочих нунчаках. Поэтому сразу после Твеерии, оставшись в одиночестве, я почти с болезненным наслаждением вычистил наконец свого зубрёнка, тщательно смазал и в разобранном виде запрятал подальше от греха и от любопытных глаз.
…Так, ладно. Надо скорее бежать из университетского городка и ловить экипаж, который довезёт меня до фехтовального зала, принадлежащего Бюро. Хотя у меня сейчас по расписанию обязательная лекция по фармакологии, однако мой педель-надзиратель сразу мне объяснил, что выгнать за неуспеваемость меня могут только с разрешения Бюро. Так что в первую очередь задабривать мне надо родную контору, а не родную альма-матер… А по дороге не мешает чего-нибудь пожрать перехватить. Конечно, заявляться на тренировку с полным брюхом, это, мягко говоря, глупо. Но и на голодный желудок заниматься тоже не есть хорошо. Блин. Опять придётся давиться всухомятку местным фаст-фудом… С некоторых пор, встав на поприще студента-медикуса, я стал несколько мнительным в отношении своего здоровья. Что и не удивительно. Когда с утра до вечера слушаешь про разные болячки, как-то невольно начинаешь находить у себя множество кошмарнейших симптомов, а каждый прыщик начинает казаться первой ласточкой неизлечимой хвори[8].
А может, добежать до гостиницы и поесть по-человечески? Опять же, потом до Зала можно будет доехать на Троцком, с которым я так и не решился расстаться, испытывая к злобному коняшке сентиментальные чувства. Учитывая, что учёба и даже еда у меня теперь халявные, да ещё и зарплату нехилую платят, содержать старого боевого друга стало вполне по средствам. Да и иметь собственную лошадь достаточно удобно — добавляет авторитета и мобильности. Ещё раз взглянул на часы и всё-таки решил не рисковать. Добежал до ворот университета, купил с лотка, показавшегося мне наиболее чистым, местный «гамбургер» — кусок мяса меж двух кусков хлеба, политый особым соусом. И там же нанял «экипаж». Тележку, влекомую специально обученным человеком на манер азиатского рикши. Нанимать возок, запряжённый лошадьми — дорого, да и бессмысленно, на местных улицах особой скорости они не развивают по причине плотного дорожного движения. Одно слово — Мооскаа и её извечные пробки!
* * *
В зале меня уже ждали. Впрочем, в эти времена опоздание на час таковым не считается. По причине редкости и несовершенства приборов, измеряющих время. Надо сказать, что тут половину часов до сих пор делают с одной только часовой стрелкой. Потому как стоит ли заморачиваться такой ничтожной величиной, как минута?
Ну да, на этот случай у меня есть Рааст. Конечно, на нормального тренера он ещё не тянет, однако провести разминку ему уже по силам. Парень вообще оказался жутко талантливым по части движения[9]. Это как люди с идеальным слухом, способные воспроизвести любую мелодию, лишь единожды её услышав. А таким, как Рааст, достаточно один раз показать
