Баламут 2 - Василий Горъ
Женщина зябко поежилась, но сказала правду. Сразу после того, как подняла голову и виновато уставилась мне в глаза:
— Корхов было слишком много, а ты лез в самую гущу. И мне пришлось лупить испепелениями прямо по тебе. Да, не в полную силу, но…
— Даш, другие варианты удержать рвущихся ко мне тварей были?
Она сглотнула:
— Когда откатывалась ударная волна, я опрокидывала их ею. Но…
— …но я лез в самую гущу даже тогда, когда она была в откате, верно? — усмехнулся я.
— Да… — еле слышно выдохнула она и шарахнула через щуп настолько сильной душевной болью, что у меня пересохло во рту. Впрочем, это не помешало подобрать нужные слова:
— Солнце, каждый из нас делал то, чего требовала ситуация. Не покажи я вам «природников» в первые же мгновения боя, они успели бы засечь наш «балласт» и выбить его из-под «Хамелеонов». Не убей «лекарей» — они взяли бы на подпитку всех остальных особей, и бой пошел бы совсем по другому сценарию. Не лупи ты испепелениями…
— Разумом понимаю… — вздохнула она и вытаращила глаза, чтобы хоть как-то удержать наворачивающиеся слезы. — Но на душе такая муть, что хоть вешайся!
— Вешайся — моя шея в твоем распоряжении! — пошутил я, понял, что шутка не в тему, и попробовал альтернативный способ лечения — поцеловал Долгорукую в губы. Как следует, то есть, без дураков. А когда в ее сознании появились первые искорки пробуждающегося желания, унял расшалившиеся руки, прервал процесс и поймал затуманившийся взгляд: — Радость моя, мы выжили только благодаря твоим испепелениям, твоему вампиризму и твоей внимательности…
— …поэтому прислушайся, наконец, к тому, что сейчас чувствует наш мужчина, выброси из головы всю дурь, мешающую нормально соображать, и сосредоточься на самом главном!!! — потребовала Язва, обнаружившаяся за ее спиной. — Мы ВЫЖИЛИ. Выжили, понимаешь?!
…Я позволил себе выключиться только после того, как заснула Даша, и сразу же провалился в сон без сновидений. А «уже через миг» был вынужден открыть глаза и ответить на звонок абонента из категории особо важных. Показать государю себя, лежащего в кровати между его матушкой и Ларой, естественно, не мог, включать аватарку было бы невежливо, так что я начал разговор с извинений:
— Владислав Мстиславович, доброго времени суток. Прошу прощения за отсутствие картинки, но ночка выдалась нервной, мы с Язвой заснули чуть ли не раньше, чем добрались до крова-…
Самодержец перебил меня на втором предложении:
— Здравствуйте, Ратибор Игоревич. По логике, извиняться должен я. За звонок в такую рань. Но возникла настоятельная необходимость поговорить до вашего ухода в Зону, поэтому я воспользовался тем, что ваш комм пока еще в Сети.
— Сейчас выскользну из спальни и буду в вашем распоряжении! — пообещал я, скатился с кровати, и, пойдя на поводу у паранойи, отпальцевал проснувшимся женщинам Ценное Указание: — «Звонит государь. Хочет что-то обсудить. Если хотите послушать, то снимайте коммы и оставляйте их там, где лежите. На всякий случай…»
Дверь в гостиную, естественно, захлопывать не стал — на ходу достал из перстня спортивный верх, натянул, упал на диван, откинулся на спинку и принялся выполнять безмолвные требования ворвавшихся следом дам. В смысле, влез в настройки программы дозвона, задал минимально возможный угол обзора видеокамеры и положил левую руку на подушку, пристроенную Язвой мне на живот. Потом достал из уха гарнитуру, положил рядом с левым запястьем, добавил аудиосигналу громкость, дал дамам время оккупировать мои бедра и отправил Императору изображение своего лица.
Голограмму, демонстрирующую Владислава Мстиславовича, вывесил, эдак, в метре, чтобы его видели и Шахова с Долгорукой. А потом вслушался в монолог самодержца. Судя по голосу, пребывающего не в настроении:
— Ратибор Игоревич, для начала хочу поблагодарить вас за информацию о новой тактике корхов: да, она опоздала на сутки с небольшим, из-за чего мы потеряли четыре учебно-тренировочные рейдовые группы, зато только этой ночью сберегли двенадцать!
— Мы сделали то, что должно, государь… — буркнул я и, как ни странно, был услышан:
— Да, именно так: вы, засечники, сделали то, что должно. Ибо думаете не только о себе! Федор Всеволодович, рискуя жизнью, вернулся к Полосе в одиночку, чтобы передать руководству «Шестерки» новые маскировочные накидки тварей, а на обратном пути вмешался в бой, уже проигранный УТРГ «Семерки», отбил у корхов четверку рейдеров и довел до места встречи с вами. Вы и ваши напарницы уничтожили отряд из сорока с лишним особей, подлечили раненых и сочли необходимым сообщить командованию вооруженных сил Империи о новой тактике тварей, хотя знали, насколько это рискованно, понимали, что Яков Леонидович и двое рейдеров-новичков не помощники, а обуза, и уже преодолели половину расстояния до Базы!
Ничего нового Долгорукий не сказал, вопросов не задавал, поэтому я пожал плечами. Что заставило его криво усмехнуться:
— Ну да, вам все вышеперечисленное кажется нормальным! Равно, как и самоубийственный бой впятером против двух отрядов корхов. А у меня до сих пор дрожат руки, хотя рейдеры «Семерки» боялись ляпнуть что-нибудь не то и описали его достаточно крупными мазками.
— Государь, этот бой только выглядел таковым… — начал, было, я, чтобы хоть немного успокоить Владислава Мстиславовича, но он взорвался на середине первого же предложения:
— Выглядел?! Ксения Михайловна Брагина ходит в рейды девятнадцать лет, заслужила непререкаемый авторитет среди ветеранов практически всех западных фортов старой Стены, в принципе не умеет паниковать и не склонна к преувеличениям. Так вот, услышав мой вопрос «Как вы выжили?» она зябко поежилась и заявила, что ВСЕ ЕЩЕ НЕ МОЖЕТ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ЖИВА!!!
— Ночь, сумеречное зрение, приличное количество корхов…
Долгорукий скрипнул зубами и перебил меня в третий раз:
— Ратибор Игоревич, я не отличаюсь доверчивостью и легковерностью. Поэтому услышав, что вы били друг по другу испепелениями, чтобы выжить, и сражались даже тогда, когда на вас горела одежда, я потребовал клятвы Силой. После того, как получил, отправил эту женщину к очень опытному разумнику и, просмотрев запись допроса, понял, через ЧТО вам пришлось пройти!!!
— Мы били друг по другу испепелениями только потому, что знали, что НАМ оно не навредит! — твердо сказал я. — Говоря иными словами, то, что со стороны выглядело, как кошмар, было точным расчетом.
Этот аргумент заставил самодержца прищуриться, расфокусировать взгляд и на некоторое время уйти в себя. Я, естественно, приободрился и даже щелкнул по носу расшалившуюся Язву. Как оказалось, расслабились мы рановато:
— Я допускаю, что под тем углом зрения, под которым на сражения с корхами смотрите лично
