Самый-самый (СИ) - Климов Артем

– Давай так. Ты отказываешься от своей миссии, а я сохраняю тебе твоё новое тело. Будешь выглядеть так же.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

– Как ты это сделаешь?

– Легко. Придумаю какое-то улучшение в системе, создам и подберу условия. Что тут сложного?

– Хорошо. – Ответила осторожно. – Но и суд тоже отменяется. Я не хочу гнить в тюрьме.

– Можно и так. Без твоих «способностей», мне всё равно где ты будешь, и что будешь делать. Но вначале, нам нужно тебя вернуть. Подожди! – Она хотела что-то сказать, но я опередил её. – Я вытащу тебя. На следующий день. Просто, нужно тебя передать Египту. А как только ты будешь у них, если они тебя упустят, вернее, когда упустят, это будет их проблема уже. Понимаешь?

– Да. Но ты точно так сделаешь? Обещаешь?

– Обещаю.

– Хорошо. Я верю тебе. – С мольбой в голосе проговорила она. – Что мне нужно сделать?

– Скажи вслух или про себя, что ты отказываешься от функции хранителя.

Я задумался.

– Раз пошла такая пьянка, и мы откровенны, скажи, ты откуда? Ты же русская, вроде? По крайней мере, у меня создалось такое впечатление. И почему ты выбрала Египет?

– Советский египтолог, доктор исторических наук. Автор целого ряда трудов и монографий – это всё я. Когда-то давно. Моя основная сфера: социально-экономическая история Египта эпохи Старого царства. Египет – моя страсть, моя любовь, моя работа и моя семья. – Она уже успокоилась, и рассказывала о себе, иногда улыбаясь, вспоминая что-то хорошее, иногда хмурясь, когда накатывали плохие воспоминания.

Ещё час я просидел с ней. Она рассказывала о своей «прошлой» жизни. Как потратила и посвятила всю свою жизнь своему хобби, работе и увлечению. Не завела семью и детей, было некогда. Про своих учеников, и про свою первую открытую гробницу. Как ценили её и её знания и опыт. Как тяжело ей жилось после распада Союза, как предало её государство, оставило с нищей пенсией и без возможности существования. И как она был рада, когда ей выпал второй шанс, и как она не хотела снова возвращаться в Россию…

«Бастет больше не является хранителем этого мира» – высветилось сообщение после того, как я оставил старушку после нашего разговора.

«Вы единственный наместник этого Мира. Внимание! В случае Вашего отказа от функции наместника, ваш мир может быть ликвидирован. Через час все ваши права и функции полностью восстановятся»

И таймер обратного отсчета:

«59 минут 45 секунд»

Странно, зачем это ограничение в 1 час? Может, нужно что-то запустить в системе, или подчистить последствия действий прошлых наместников? Возможно. Да и не важно.

Да уж. Переговорщик из меня так себе. Мне кажется, все получили от меня гораздо больше, чем я рассчитывал дать. Да и Ра тоже, я думаю, сможет договориться со своими. Ему придумают какую-то роль, и он будет работать и отрабатывать свои грешки. Ну и пусть, главного я достиг. Теперь я снова единственный и неповторимый наместник Земли.

Я вернулся в комнату к остальным. Китаец снова пересел. Теперь он снова сидел с «моими».

– О чём ты с ними разговаривал? – Сразу зада вопрос Сергей Анатольевич.

– Вы разве не слышали? У Вас там нет прослушки?

– Есть. – Он поморщился. – Но хотелось бы получить объяснения от тебя. Там многое непонятно, хотя догадаться можно.

– Хорошо. Если вкратце, то они больше не представляют угрозы. У них больше нет «Божественных» сил. Они обычные люди. – Я помолчал. – И проследите, пожалуйста, чтобы всё, что я им пообещал, было выполнено.

– А если не получится, или что-то не в наших силах будет? – Евгений Иванович заинтересованно подал голос.

– Ничего страшного не произойдёт. Мир не рухнет, я не умру, планета не самоуничтожится. Просто я стану брехуном и человеком, который не держит слово. И вы вместе со мной. И если возникнет подобная ситуация, а она может возникнуть, то нам сложнее будет её решить, ведь врунам доверия будет мало.

– Мы сделаем всё, что в наших силах. Ладно, нам нужно действовать. Сергей Анатольевич, свяжи меня с Китаем, а сам свяжись с Египтом. Нужно обговорить детали. Да, и тело Шивы нужно отправить в Индию. Их Премьер-министр уже связывался со мной. Не пойму пока, как они к нам будут относиться после произошедшего, но нужно будет нанести им визит. Чуть позже. Перун, – обратился он уже ко мне. – У нас тут сейчас завертится всё, нужно много чего сделать, а мы ещё и не отдохнули совсем, уже 20 часов на ногах. – Евгений Иванович переглянулся со своим помощником и тот кивнул ему в ответ, подтверждая сказанные слова. – Ты не против, если тебя проводит Виктор Петрович, он ещё пару моментов у тебя хотел уточнить, и что-то спросить по своей части.

– Не против.

Начальник охраны встал, и рядом с ним возникли пара бойцов.

– Я провожу Вас. – Сказал он. – Пройдёмте.

Не пойму, что за тревожное чувство меня посетило. Или я что-то забыл сделать, или что-то нужно ещё сделать? Я задумался. Поток чужих эмоций сбивал меня с мысли. Страх, неуверенность, обида, раскаяние – от кого они исходили, я не мог понять. По лицам моих товарищей понять ничего не смог. Только китаец одобряюще и успокаивающе кивнул мне. «Всё будет хорошо» – говорил его взгляд. Ну ладно, пора.

– Куда идём? – Спросил я. – На выход.

– Да. И ещё у меня есть одна просьба к Вам. – Он замолчал и пошёл вперёд. Мне пришлось следовать за ним. Двое солдат последовали за нами.

Мы подошли к пятой двери, в которую я не входил до этого. Возле неё, стояло ещё пара охранников. Они открыли тяжёлую дверь с заметным усилием, и Виктор Петрович вошёл внутрь.

– Я должен показать Вам капсулы для анабиоза, и мне нужен совет по их использованию. Мы можем их протестировать на ком-то из арестованных сейчас? Вы поможете?

Мне пришлось снова следовать за ним.

– Не думаю, что это правильно и гуманно. Арестованные уже выполнили свою часть сделки. Нам нужно выполнить свою. А опыты и тесты над ними в условия сделки не входили.

Я огляделся. Большая светлая комната. Кроме пяти больших капсул, похожих на аппарат МРТ, здесь ничего не было. Под потолком целая куча толстых проводов, которые спускались к капсулам, и яркий и мягкий белый свет. Похоже на больничную палату, даже бетонные стены здесь более ровные и более белые.

– Я тоже так подумал. – Он замялся. – Вы меня извините, но я должен спросить. Может, тогда Вы согласитесь? На обычных людях мы всё испытали. Но хотелось бы ещё и на организме Вам подобных испытать. – Извиняюще улыбнулся он мне.

Так вот что за просьба! Ну уж нет. Добровольно я в эту штуку не полезу. Ищите дурака в другом месте.

– Пожалуй, я откажусь от вашего любезного предложения. – Я вернул ему улыбку.

– Я так и думал. – Он вздохнул и посмотрел на часы. – Тогда пойдёмте, я проведу. Мне жаль, что побеспокоил Вас. Но попробовать стоило. Спрос не бьёт в нос!

Свет в комнате мигнул, белое освещение сменилось на красное. Раздались звука сирены. Прямо, как в фильмах, когда должна произойти авария или что-то ещё опасное. Мой собеседник заволновался.

– Кажется, у нас пожар или сбой в сети. Включилась тревога и пожарная сигнализация.

В подтверждение его слов с потолка забили струи распыляющего пара, хорошим таким напором. Странно, что здесь тушить? Только оборудование попортят. Я оглянулся, дверь была закрыта, и я не видел ручки изнутри. В плечо меня что-то толкнуло. Я посмотрел. Петрович стоял рядом со мной и удивленно смотрел на шприц-пистолет в своей руке. Он не сработал, а моя защита сработала. Ещё секунду он посмотрел на меня и рухнул на пол, как тряпичная кукла. Я даже не пошевелился, чтобы подхватить его, и он хорошо так приложился головой об бетонный пол. Потерял сознание от раскаяния? Или это не система пожаротушения? Я посмотрел на потолок. Струи пара стали интенсивнее, и я мало что уже видел в комнате дальше своей руки. По памяти я направился в сторону двери, прикрывая рот и нос и утыкаясь в сгиб своего локтя, хотя это мало чем помогало. Через несколько секунд я нащупал холодную сталь двери. Подёргал, постучал, пнул, несколько раз неслабо ударил ногой. Не помогло. Куда там, легче ногу сломать, чем такую дверь. Попробовал надавить посильнее, но вспомнил её толщину и прекратил попытки. Просто спокойно уселся перед дверью и облокотился на неё спиной. Было тяжело дышать эти паром, да и усталость какая-то навалилась. Хотелось просто передохнуть после этого сумасшедшего дня. Я закрыл глаз на секунду.