Артем Каменистый - Боевая единица
– Так точно!
– Да не ори ты, – скривилась женщина. – Мы тут одни, так что можно обойтись без уставных воплей. Что, обижаешься на меня?
– Никак нет!
Садистка усмехнулась:
– А знаешь, тебе идет такое ослиное упрямство. Но зря ты со мной на ножах, я ведь, в сущности, всегда шла тебе навстречу, но вот ты постоянно воротишь свой нос. Как-то у нас наперекосяк все пошло с первой секунды знакомства. А ведь ты меня сразу заинтриговала: в наше время такой твердый характер – огромная редкость. Жаль, что все так получилось, ведь мы с тобой могли стать хорошими подругами. Ты бы хотела со мной дружить?
– Так точно!
– Господи! Да прекрати же так орать! – раздраженно произнесла инструкторша и вкрадчиво добавила: – А подружиться нам несложно, для начала давай просто будем относиться друг к другу более ласково. Честно говоря, спарринги с тобой не доставляют ни малейшего удовольствия. Ты редкая красавица, любой синяк на такой мордашке кажется святотатством. Знаешь, один взгляд на твои губки сразу поднимает настроение, они просто чудо, и при этом никакой помады, не говоря уже о силиконе. Н-да, не место тебе здесь, не место. Разве сама не понимаешь? Вон, можешь взглянуть в зеркало: с твоей фигурки надо скульптуры ваять. А грудки-то какие: махонькие, но такие аккуратненькие, сосочки вздернуты, даже на вид упругие. Аппетитные вишенки, так и просят, чтобы их потрогали…
Лина окаменела, глядя сквозь женщину, она с трудом сдерживалась от брезгливой гримасы, в то время как холодные, какие-то липкие пальцы мяли сосок на правой груди. Живот непроизвольно сжался, реагируя на скользнувшую по нему чужую руку, грубая ладонь пробралась под резинку трусиков, взъерошила жесткую поросль на лобке. Садистка часто задышала и, потянувшись еще ниже, горячо зашептала:
– Алиночка, все будет просто замечательно, со мной ты не пропадешь… Мы с тобой…
Что она хотела сказать, Лина так никогда и не узнала, да и не хотела этого знать. Она снова стояла перед дылдами, протягивая руку к предложенному стакану с мерзким коктейлем. Опьяневшая от алкоголя и похоти инструкторша так и не поняла, что вместо смазливой воспитанницы ласкает смертельно опасную хищницу.
Лина взмахнула головой, впечатывая лоб Садистке в переносицу. От страшной нагрузки щелкнуло в затылке, шею обдало волной парализующей слабости, но девушка не обращала на это внимания. Спасти ее могла только скорость – опытная воительница в тесноте раздевалки за одну минуту превратит ее в отбивную, достаточно только дать ей возможность. Не стоит отвлекаться на анализ повреждений своего тела, иначе оно пострадает гораздо сильнее. Подпрыгнув, воспитанница выставила руки в стороны, ухватилась за верх шкафчиков, мощнейшим ударом ног отправила противницу на пол.
Садистка, ошеломленная жестоким и неожиданным нападением, проведенным в столь пикантный момент, впала в ступор. Давно ей не приходилось драться по-настоящему, да еще и после приличной порции джина, тайком привезенного по ее заказу одним из водителей. Теперь ей пришлось заплатить за потерю бдительности и нарушение правил внутреннего распорядка.
Лина легко перескочила через ряд шкафчиков, уперлась в него спиной и, отталкиваясь ногами, опрокинула его на инструкторшу. Впоследствии она сама не могла объяснить, откуда в ней взялось столько силы. Мало того, что весила эта металлическая сборка не меньше полутонны, так в придачу еще и болтами к полу была прикреплена.
Садистка как раз начала осознавать, что ее только что жестоко унизили – причем кто унизил? Эта сучка Ветрова, будто бы созданная природой для того, чтобы трепать нервы инструкторам своим ослиным поведением. Поднять руку на сотрудницу Монастыря! Это!.. Это просто немыслимо и заслуживает немедленного наказания! Женщина отжалась от пола, начала подниматься, медленно, с достоинством, будто далекий смертоносный ураган, безобидной тучкой объявившийся на горизонте.
В этот момент на нее рухнул ряд шкафчиков.
Другая бы умерла на месте, или, по крайней мере, потеряла сознание от многочисленных травм, но не Садистка. Ее носорожье телосложение сыграло свою роль – основной удар смягчил бандаж мощной мускулатуры. Но полностью защитить свою хозяйку он не смог – оглушенная, воющая от боли и ярости, она смогла выкарабкаться из-под завала только через минуту.
Лина встретила ее во всеоружии. Девушке нечего было терять, и церемониться с противницей она не собиралась. За это время воспитанница успела сбегать в зал, прихватив оттуда парочку бамбуковых гимнастических палок. Уже через несколько секунд Садистка сильно пожалела о том, что вообще решила вылезти наружу – пребывание под завалом вспоминалось с ностальгией. Впрочем, она и сейчас там обреталась, успев высвободить только голову и плечи.
Зря она это сделала.
Девушка хладнокровно, четко, будто на тренировке, отработала на доступных частях организма инструкторши несколько приемов по добиванию лежачего противника. После этого она принялась импровизировать, компенсируя отсутствие жестокой фантазии искренним энтузиазмом.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если б на грохот и крики не подоспели сотрудницы из соседнего зала, где разыгрывался волейбольный матч между зенитчицами и работницами службы охраны.
Через час Лина, завернутая в чью-то куртку, сидела перед Буренкой – начальницей канцелярии, по совместительству занимающей должность монастырского психолога. Почти полчаса она тщетно пыталась выдавить из девушки хотя бы слово, позволившее объяснить произошедшее, но тщетно. Затем принесли одежду, собранную под перевернутыми шкафчиками, и через пять минут воспитанница стояла на ковре у настоятельницы. Когда через двадцать минут она вышла оттуда на своих ногах и сохранив штаны сухими, охранницы, подоспевшие по звонку, уважительно переглянулись.
Лина получила самый странный приговор – сидеть в карцере до той поры, пока Садистка не выйдет из медицинского блока. Зная подлый характер инструкторши, девушка не сомневалась, что по такому случаю она будет готова лежать на больничной койке до тех пор, покуда не дождется смерти строптивой воспитанницы.
На четвертую ночь, когда Лина привычно дремала, одним глазом посматривая на ноги, дабы не дать ни единого шанса своре голодных крыс разделяющих с ней жилплощадь, над головой послышались шаги. Решетка люка распахнулась, вниз спустилась лестница. Девушка сомневалась, что Садистка восстановила пошатнувшееся здоровье, но пренебрегать приглашением не стала.
Наверху ее встретила настоятельница. Цыкнув, она оборвала намечающееся приветствие перепуганной воспитанницы и угрожающе произнесла:
– Если хоть одно слово произнесешь громким голосом, я швырну тебя обратно головой вниз, и, если умудришься при этом выжить, подгоню пару машин, залью карцер двухметровым слоем дерьма и забуду о твоем существовании. Все поняла?
– Так точно, – шепнула Лина.
– Иди за мной, только ни звука.
Девушка послушно последовала за настоятельницей. Та обогнула казармы охраны, прошла вдоль окраины поселка, в котором проживали сотрудницы, подошла к неприметному угловому коттеджу, раскрыла дверь черного хода. Пропустив девушку вперед, завела ее на кухню, не включая свет, жестом приказала присесть на табурет.
Лина послушалась, хотя чувствовала себя неудобно, сидя перед стоящей грозной хозяйкой Монастыря. За время пребывания в карцере зрение девушки обострилось, в темноте она видела прекрасно, но сейчас боялась даже глаза поднимать.
Настоятельница несколько секунд помолчала, затем рутинно уточнила:
– Как я понимаю, рассказывать о том, что именно произошло в раздевалке, ты не собираешься?
Лина промолчала, что само по себе являлось красноречивым ответом.
– Понятно, – не удивилась женщина. – Старший инструктор рукопашного боя Садова уверяет, что, заглянув в раздевалку, застала тебя за запрещенным занятием. На ее замечание ты отреагировала своеобразно – нападением. Сотрудницы, ворвавшиеся на шум, подтверждают ее слова, они видели, что ты избивала ее палками. При разборе бардака, устроенного при драке, на полу обнаружили искусственный член кустарного производства. Все улики против тебя. Ты точно ничего не хочешь сказать?
Девушка никак не отреагировала на слова настоятельницы, продолжая тупо смотреть на свои ноги. Та после паузы продолжила:
– У тебя есть три выхода. Первый: добровольно уходишь из Монастыря. Второй: рассказываешь правду о том, что там было. Я прекрасно знаю, что Садистка к тебе была неравнодушна, на ее лесбийские замашки уже приходили сигналы. Твои показания в сочетании с фактом пьянства и профне-пригодности позволят дать ей пинка под зад, вышвырнув за ворота. Этот член явно принадлежал ей, я знаю тебя как облупленную и не сомневаюсь, что наш врач после беглого осмотра подтвердит, что ты никак не могла себя им удовлетворять. Я эту штуковину хорошо рассмотрела: под нее надо иметь щель не меньше, чем у коровы, а это как раз размер Садистки. Тебе с ней меряться бесполезно, так что эта «улика» не вызывает ничего, кроме смеха. Профнепригодность очевидна, раз она позволила отметелить себя воспитаннице, которая легче ее в два раза. Итак, какой выход выбираешь?
