Олег Верещагин - Горны Империи
– Да нет, ты чего?!
– Ты еще здесь?! – рявкнул Денис. – Пошел, куда сказано! Ребят я без тебя оповещу!
Мишка вспыхнул, сжал кулаки… но потом вдруг улыбнулся и махнул рукой:
– А, где наша не пропадала! – и выбежал из комнаты.
Денис набрал номер Кенесбаева:
– Кенесары Ержанович… ах, его нет? Извините, это Денис Третьяков… да, Третьяков-младший. А Кенесары Ержанович не говорил вам, что у нас с ним договоренность относительно коня?.. О, вот как хорошо! Тогда, пожалуйста, сделайте вот что…
…Положив трубку, Денис какое-то время созерцал дверь. Потом крикнул: «Ольга Ивановна, я убежал!» – и с крыльца босиком соскочил в теплую воду, в полете повесив на шею связанные шнурками ботинки с заткнутыми в них носками.
* * *К счастью, из отряда (Денис так про себя уже называл их команду) – по крайней мере, из тех, у кого побывал Денис, – дома остались целы, хотя некоторые подтопило, а у некоторых протекли крыши. Видно было, что местные непривычны к ураганам, потому что многие даже не сразу могли сообразить, что к чему и куда имперец собирает их детей. Впрочем, Денис еще раз убедился, что в ребятах не ошибся… точнее, в них не ошибся Олег. Пусть и из бедных семей – но не из опустившихся. По крайней мере, среди тех, у кого был Денис, не нашлось никого, кто бы заявил, что не отпустит сына (или дочь) помогать там непонятно кому.
А ураган нашалил здорово. Он вылил столько воды, что она никак не желала уходить. Только здания «Энергии», построенные на возвышенностях, гордо и непроницаемо торчали над поселком – недостижимые для любых неприятностей.
Денис показал им язык. И подумал, что отец там сейчас наводит порядок. Мало не покажется.
Ему надо было еще заскочить домой переодеться. И Денис сильно удивился, когда, домчавшись туда и швырнув так и не пригодившиеся ботинки на крыльцо, ворвался в дом и… обнаружил там Олега.
Олег стоял над умывальником в ванной и рассматривал бурые пятна на снятой с себя безрукавке. Но это было еще ерундой, эти пятна. Сам Олег выглядел куда «красивей».
Под глазом у него был великолепный (Денис даже крякнул уважительно) уже созревший фингал. Нижняя губа напоминала отбивную. Правая скула – рассечена. На ребрах – тоже синяки.
– Хорошо, что ты форму не надел, – сказал Денис. – И кто тебя так?
Олег оглянулся, поморщился:
– Наши, на комбинате. Я за проходную, – а там двое через дырку в заборе четыре светильника выносят. Новяк, позавчера привезли, я, помнишь, рассказывал? Я им говорю: стой, несите назад. Они сперва: ты чего? А я чего? – Олег вздохнул, подергал рубашку на пальцах. – Я ничего… Назад, говорю, несите. Они тащат. Я перед дырой встал, что-то там еще сказал… так… матюком… Ну, один – Сереня, он меня постарше на пять лет – мне по шее. Я его кинул. Как ты учил. В забор прямо получилось, хорошо так. Ну, а дядя Слава меня в глаз. А ему уже под сорок, кулаки – как гири. Это он еще, видно, сдержался… Дальше попуталось все. Охранник прибежал, я сижу с этими светильниками… Он меня за шкиру и в правление. Там Тимофей Ильич: «Продать хотел? Я от тебя этого не ожидал, Ветлугин…» А я как понял, что он на меня думает, у меня как будто язык отнялся… – Олег прислонился к раковине. Денис, не сводя с него глаз, устроился на краю ванны. – Сперва молчал, а потом говорю ему: «Да вы что, Тимофей Ильич, я ж и раньше крал, вы ж знаете, так чего – не ожидали? Извините, что попался. Вызывайте, – говорю, – полицию…» Ну, тут он присмотрелся как следует и спрашивает: «Кто ж тебя бил, а, воришка?» А я ему: «Да вот – честные работяги не давали краденое вынести. Вы погодите, они скоро на меня за избиение жалобу черканут». А сам думаю: от так вот… А он вдруг говорит: «Ну, иди, Олег. Спасибо тебе… и извини». Ну, я и пошел, – он пожал плечами.
Денис слушал молча, только языком изнутри щеку толкал. Потом коротко посмотрел вниз – на пол – вверх – на потолок – и прямо – в глаза Олегу.
– А все-таки он проиграл, – сказал Денис.
– Монфор? – Олег улыбнулся. – Ой, больно! Да, похоже, что – да.
– Ольга Ивановна видела? – понизил голос Денис, полоща руки под струей воды.
Олег вздохнул, развел руками.
– Ясно-о…
– А Мишка где? – спохватился Олег.
Денис коротко рассказал, и Олег тихо ругнулся:
– А все-таки он еще силен, сука… Думаешь, казаки помогут?
– Черт его… – неопределенно ответил Денис и почувствовал сладкую тяжесть внизу живота. В последнее время у него при слове «казаки» возникал один-единственный образ, вызывавший в свою очередь именно такую реакцию и желание немедленно ехать (нет, лететь!) в Лихобабью. – Ладно, если идти, то идти. Сейчас уже Пашка приехать должен.
– Думаешь, привез? – снова задал вопрос Олег, рассматривая ребра.
– Да что ты сегодня… с вопросами?! – рассердился Денис. – Откуда я знаю?! Сейчас и увидим! Идешь?!
– Иду! – весело огрызнулся Олег…
…Пашка сидел на крыльце бывшего клуба (который уже обрел черты школы), одной рукой гладил конскую морду, тычущуюся ему через плечо, а другой задумчиво ворочал пальцем в дырке. Дырка была в боку его рубашки, и ее происхождение Денис угадал сразу.
– Хороший сегодня день, – задумчиво сказал он.
Пашка поднял голову, увидел физиономию Олега и рассмеялся. Кивнул на сверток на седле:
– Привез.
– Вижу, – Денис присел рядом. – Как сам доехал? Не сквозило?
– Да так, – Пашка коротко зевнул. – Это когда я уже спустился. К поселку, в смысле. Дал на радостях галопом – меня за полу – дерг! Я с коня по кустам – бац, бац! Мимо, он лежал, гад, наверное, а потом сразу только затрещало… Пехом не догнал бы с такой форой, а коню там ноги ломать. Во чего нашел.
Он порылся в кармане и перебросил Денису гильзу. Тот ее поймал и оценил:
– Семь, шестьдесят два на пятьдесят четыре… Кто-то разнюхал, что ты повезешь.
– Да фиг-то там, – беспечно ответил Пашка. – Увидали – Боец Середней едет, ну и лупанули. Это, может, и не из-за наших дел, а из-за семейных. На нас многие злы из здешних жирненьких.
– И часто в тебя стреляли? – прищурился Денис.
Пашка дернул плечом, показал что-то неопределенное бровями.
– Может, назад поедешь? Ну тебе-то что с нами вязаться?
– Журналы твои понравились, – непроницаемо ответил Пашка. – Форма красивая, опять же. Так что это не обсуждается… Олег, тебя-то кто так?
– Несознательные элементы, – ответил тот в тон Бойцову.
Пашка оскалился, рывком встал, бережно снял с седла сверток и протянул Денису:
– Сестра с мамой работали. Держи. Все, как ты просил.
Денис принял плотный скруток и кивнул…
…Ребята собирались довольно активно, буквально один за другим или небольшими группами. Здоровались, рассаживались на ступеньках, негромко переговаривались (в основном обменивались впечатлениями о ночном урагане). Последним прибежал – именно прибежал – Пашка Илюхин, Пашкин. Видок у него был интересный – младший в команде был облачен в здоровенные мужские трусы, которые – будь хороший ветер – здорово придали бы ему скорости. А так они скорей мешали, то и дело стремясь упасть и превратиться в добротные конские путы.
Крыльцо полегло. Пашкин с абсолютно хладнокровным видом обошел всех, здороваясь за руку с теми, кто еще мог пошевелиться, потом преданно уставился на Дениса.
Надо сказать, что Денис стоически не поддался общему пароксизму веселья. Переждав хохот, он довольно сухо поинтересовался у Пашкина, что все это значит.
– А то и значит, – без особого смущения отозвался тот, – что мамка барахло заперла и говорит: нас не смыло, и нечего у других возиться, еще придавит чем. А отца нет, он бы ее с… это… сагитировал. Ну, я ж не мог приказ не выполнить. Я ж не виноват, что мам… мать у меня такая несознательная.
– Вот и сделаешь ее сознательной, – приказал Денис. – Чтобы не летать по улицам в таком виде.
– Сделаю, – без особой уверенности отозвался мальчишка и потер мягкое место. – Только опасное это дело, – заключил он, вызвав еще один приступ повального хохота.
– Ну, все? – Денис осмотрел команду.
– Гуляевых нет. Ни Мишки, ни Борьки.
– У Гуляевых особое задание, – сказал Денис, снова вспомнив Лихобабью. – Так. Кто без обуви – остаются тут, на подхвате у Франца Ильича, тут работы непочатый край еще… На завалах босиком покалечитесь… Сань, ты старший, – кивнул он подтянувшемуся невольно Бряндину. – Остальные – на разборку завалов со мной.
* * *Что Кенесбаев не очень-то доволен, Денис понял еще на подходе к отделению полиции. Начальник стоял на крыльце – удачно. Неудачным было то, как он смотрел на Дениса, и тот поспешно принял вид страшно уставшего и тяжко уработавшегося несчастного мальчика.
Да он и правда устал. Полянцев был рад любой помощи, и мальчишек поставили на работы без скидок на возраст. Поэтому к обеду Денис уже притомился, – а когда остальные уселись вокруг подъехавшей полевой кухни обедать (и немного отдохнуть, чего уж там), – вспомнил, что у него дела-дела-дела. И вот здрасьте. Такие неласковые взгляды…
