Андрей Круз - Двери во Тьме
– Иду уже!
Зашел внутрь, протянул руку к швеллеру над головой – точно, вот она, отвертка моя. Взял, перекинул в левую руку, а правую быстро сунул за пазуху, вытащил оттуда увесистый металлический предмет и сунул на место отвертки, стоймя, почувствовав, как прихватился к стенке сарая магнит, выдранный из громкоговорителя. Все, можно идти.
– Это что? – уставился рыжий на отвертку, когда я проделал по сугробу весь путь от сарая до дорожки.
– Отвертка крестовая, – пояснил я, повертев ей у него перед носом. – Тут таких нет и не будет. Я сюда с набором инструмента провалился, но вот эту здесь забыл, – добавил я для окончательного формирования картины у него в голове.
– Ничего там не нарушил? – спросил он, на всякий случай, похоже.
– Я ничего не могу нарушить. А вот вы не лазьте. Это Милославский верно сказал. И в рапорте отметь. Ладно, давайте обратно грузиться, а то что-то так сыпать начинает, что скоро на пять метров видно не будет. А так хоть по своим следам обратно выйдем.
* * *К Валиеву Тенго меня не пускал. Не наотрез, а мотивируя как-то загадочно:
– Успеешь, подожди, у тебя же не горит. Пока его по другим делам крутят – не лезь в собачью свадьбу. Можно будет – сам тебя позову: ты же знаешь, что у меня в твоих делах тоже интерес есть.
– Когда?
– Скоро. Сам поймешь. Увидишь, – отвечал он категоричными рублеными фразами.
– Ладно. А с гидрокостюмом что?
– Нашел я тебе гидрокостюм, – загордился он. – Гидрокомбинезон называется. А вот дыхательного аппарата нет, надо искать.
– Простенький дыхательный у нас есть, по нашим задачам хватит! – обрадовался я. – Мне бы просто в воду в теплом чем-то лезть, остальное нормально.
– Так, да? Тогда… – Тенго задумался. – Тогда можем в понедельник.
– Ты тоже поедешь?
– А ты как думал? – удивился он вопросу, после чего «включил акцент»: – Мне интересно, да? Да и не даст никто технику просто так, без меня не обойдешься. Слушай, когда в гости позовешь?
– Да хоть щас приходи, – удивился я вопросу. – Или давай я в субботу ребрышки зажарю – мне как раз мангал доделать должны.
– О, обживаешься! – засмеялся он. – Как Настя?
А Настя отлично, на самом деле. Появление дома, пусть пока и с неопределенным статусом, всколыхнуло в ней некие ранее неизведанные ментальные уровни. В ней неожиданно проснулась прилежная домохозяйка, которая неустанно драила этот самый дом, которая отчаянно пыталась наполнить его какими-то вещами, создающими ту самую житейскую ауру, которая и делает жилье домом. Я было хотел намекнуть ей на то, что это может оказаться очень временным местом и, может быть, нет смысла вкладывать столько сил и денег в его оборудование, но потом говорить этого все же не стал – сообразил, что это ее способ бороться с нервным ожиданием. Ожиданием того, что приближается, того момента, когда действительно придется решать. И хорошо, если только решать.
Я же помогал Тенго с лесопилкой, вспомнив весь свой опыт управленца: взялся руководить строительством еще одной гостиницы, скорее даже некоего дома отдыха – в общем, нашел себя в труде. И попутно оборудовал неплохое стрельбище за базой разведбата – при его содействии, разумеется, – где каждый день подолгу стрелял из кольта и ТТ, а заодно и из автомата с карабином, дырявя картонные силуэтные мишени. В общем, как-то вжился в городскую жизнь, причем довольно неплохо.
В пятницу с утра был скандал. Нет, Настя была полностью в курсе моих планов в отношении Кирилла, но мысль о том, что мы с Федькой и этим самым Кириллом уедем пьянствовать до завтра, приводила ее в бешенство.
– Почему в Углегорске? Почему не здесь? Можно его домой пригласить.
– И когда он напьется и начнет скандалить – здесь его и успокаивать? Не надо никого сюда, это дом, а Кирюха – это работа. Причем неприятная ее часть, как оказалось.
Тут я душой не кривил: людей, имеющих привычку спьяну безобразничать, я вообще от себя подальше держать всегда старался, исходя из того, что то, что у трезвого на уме, у пьяного на языке, то есть полагая, что как раз подшофе истинная личность и проглядывает.
– Можете в «Золотой роще» напьяниться, я с вами посижу, – сразу предложила она очень предсказуемый вариант.
– Не надо с нами сидеть – он тебя стесняется, а я его на служебное преступление подталкивать буду.
– А ночевать там обязательно?
– Нет. Лучше пьяными ночью оттуда уехать. Исключительно с целью поискать приключений, а то так их мало.
– Ты не ерничай, я серьезно разговариваю!
– Блин, я у Шалвы в гостинице заночую, у тебя там, считай, сплошная агентура, что ты беспокоишься?
– Это тебя тут как-то убить пытались или нет? И увезти?
Поругались, в общем, но не без результата. Она меня уломала. Подумал – и действительно решил перенести действо в Захолмье. Причем не сразу: вспомнилось мне кое-что из рассказанного Федькой. Продолжая отбрехиваться, оделся и уехал на додже Федьку забирать из гостиницы.
– Как давить его будем? Сразу по полной? – поинтересовался Федька, устраиваясь на сиденье рядом.
– Нет, попробуем вообще не давить. Точнее, будем давить не на него, а на низменные чувства. – Машина тронулась с места, я активно закрутил большой руль, сдавая задом со стоянки. – На алчность и все такое.
– Во, наконец-то у тебя шарабан нормальный, – сказал Федька, постучав по плоской металлической панели перед собой. – Да, насчет алчности – а насколько это надежно?
– Ну а что тут может быть ненадежно? – Остановив машину, воткнул первую передачу, тронулся с места. – Главное, чтобы он согласился. Он нам информацию – мы ему «тазик». Нет информации – нет «тазика», ходи пешком. Тогда можно переходить на следующий этап воздействия. Но думаю, что все сработает, Кирюха до кайфа и удовольствий жадный, поведется сразу. Я таких в жизни много встречал, чаще всего во всяких офисах.
– А если нас же потом заложит?
– С чего это? – хмыкнул я. – Он тогда и себя заложит. Причем последствия будут разные – для нас узнать содержание секретных документов не преступление, мы обязательств в них не заглядывать не давали, а вот Кирюхе внедрят в тело по полной, по самый эдельвейс, до детского голоса.
– Ну ладно, как скажешь.
– Ты мне вот что скажи, – вспомнил я. – Твой друг в Сутееве свою лавочку не прикрыл?
– Это Мишка, что ли?
– А ты мне его не представлял, – напомнил я. – Ну тот, у которого там всякие бани и рыбалки с охотами.
– Нет, а чего ему-то прикрывать? – удивился Федька. – К нему закатиться хочешь, что ли?
– Для разгона. В Сальцево боюсь пока соваться, откровенно говоря – мало ли, после нашей поездочки в Алексино, – в Углегорске тоже рисков хватает. А нам бы еще и по душам поговорить.
– А потом?
– А в Захолмье, в «Золотую рощу». Своя территория, все такое.
– Настька хвоста накрутила? – выдвинул Федька довольно правдивую теорию.
– Отчасти. Приключений слишком много было в последние дни. И Кирюха у нас хлопец проблемный.
– Да можно в принципе, – задумался Федька. – Давай вот чего… давай туда прямо по дороге заедем и договоримся. Ну и баньку он тогда затопит, фиг ли ждать? – и сделал попытку закурить.
Безуспешную. Закурил он только тогда, когда мы стучали в дверь огромного деревянного дома, выстроенного на окраине заваленного снегом села. Дверь открылась, в проеме показался рослый бородатый мужик в накинутом на майку полушубке и обрезанных валенках.
– Ха, Федька! – удивился он и даже пальцем ткнул в грудь моему товарищу. – Чего приперся?
– Ты гостей еще принимаешь?
– Тебя, что ли? – удивился тот, после чего протянул мне руку и представился: – Михаил.
– Владимир. Бирюков.
– Меня, Мишань, – кивнул Федька. – С Вовчиком вот, – кивок в мою сторону, – и еще один молодой охламон будет. Но мы так, в баньку бы и водочки, например. Со всем полагающимся.
– У тебя что за «полагающееся»? – уточнил Михаил.
Федька с сомнением посмотрел на меня, почесал в затылке, вынудив меня самого сказать вслух:
– Не препятствую, просто я пас, – после чего я поднял открытые ладони в жесте защиты и полного отрицания. Но сам при этом подумал, что для полного уплющивания Кирилла это как раз может сработать.
– Ты цены знаешь? – посмотрел Мишаня на Федьку с оттенком сомнения.
– Эстэствэнно, – изобразил аристократическое презрение Федька.
– Так сколько надо?
– Двух. Только получше, ага? Нормальных таких, хороших.
– Часа через два, не раньше, – сказал хозяин.
– Да мы раньше и не приедем.
– Тогда топить сейчас начну. И стол соображу.
– Отлично!
Всю дорогу до Углегорска Федька был оживлен и, явно забыв о важной цели нашей миссии и просто готовясь к банальной попойке с девками, отчаянно хвалил достоинства Мишаниной бани.
– Прикинь, к нему туда все ездят – Леонов, Мокроусов, Беленко, понял? Но по выходным, ясный хрен, ездят, в выходные ты туда не попадешь. А в будни можно, в будни нормуль, понял? «Сандуны» углегорские рядом даже не стояли, тут банька – мля, тут супербаня. А сейчас вообще прорубь, сугроб, пивко ледяное – то, что надо.
