Василий Звягинцев - Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло
— Тревога! Ложись! — не своим голосом вскрикнул Удолин, будто опытный солдат, услышавший свист падающей прямо на позицию авиабомбы. Одной рукой с невероятной силой дернул за пояс Новикова, другой — Антона, между которыми сидел. И свалил их на пол, под крышку обширного, наверняка не сколоченного руками, а выращенного стола.
На зал обрушилась темно-коричневая, вся пронизанная оранжевыми искрами и пронзительно-сиреневыми сполохами, вроде северного сияния, мгла.
— Держим, держим защиту, — не то кричал, не то беззвучно бормотал Удолин прямо в ухо Андрею, которого он накрыл своим костлявым, но очень крепким телом.
Новиков и так свою держал, не совсем понимая, от чего именно. Вроде как Портос уперся могучей спиной в оседающий, грозящий раздавить всех каменный свод. На одних инстинктах держал. «Как самый примитивный дуггур», — мелькнуло краем сознания.
Тут же услышал, как ровной строчкой бьет пулемет «Артема». Роботу было наплевать на психический удар любой мощности, его позитронный, а может и нейтринный процессор, нерасторжимо связанный с главным сервером «Валгаллы», не реагировал на посторонние воздействия. Обстановка вышла из-под контроля людей-хозяев, и он выполнял последний по времени приказ.
«Артем» даже в этой безусловно мистической, не имеющей отношения к нормальным законам природы и оптики тьме видел как днем. Приподняв ствол «ПКМ» вверх на нужный угол и присев на одно колено, робот стрелял. Через каждые пятнадцать выстрелов он на секунду отпускал спусковой крючок, потом нажимал снова.
В его поле зрения по залу метались существа-предметы, больше всего похожие размером и видом на солдатские байковые одеяла. С шаровыми молниями по углам. Робот-андроид-киборг умел включать, в случае крайней необходимости, такие органы чувств, о которых люди-хозяева не имели понятия.
Разве может охотничья собака объяснить даже тому, кто ее с щенячьего младенчества на своих руках вырастил и воспитал, как в зарослях высокой гречихи удается перепелку сначала учуять, невзирая на массу посторонних, куда более сильных запахов, стойкой поднять, указав хозяину, выстрела дождаться, а потом убитую найти и принести?
«Артем» видел сущность использованного врагом порождения тьмы. Для него предыдущее слово большой буквы не требовало. Тьма — отсутствие света, всего лишь. Зато «одеяла» на рвущие их трассирующие пули реагировали. Не нравилось им это. Те, что не падали, начали сворачиваться в длинные прямые рулоны и улетать, прямо сквозь потолок.
Передавая, согласно приказу, своему дублеру «Аскольду» суть и смысл происходящего, «Артем», чтобы и хозяин-Александр понял, выпустил остаток ленты в том же направлении. Если еще не услышал, так увидит зеленые трассеры, вылетающие наружу.
Выплюнув десять пуль, лента кончилась. Робот отскочил на другую, более удобную, на его взгляд, позицию, отбросил пустую коробку и пристегнул новую. Люди, в темноте лежащие под столом, живы. Команды «отбой» не поступило, и он готов был продолжить. Но не в кого стало. Тех, что в ужасе лежали сейчас на полу своих кабинок, трогать приказа не было.
Новиков чувствовал, что в отличие от инцидентов, имевших место на Валгалле, сейчас происходящее не действует на психику. Только на периферические нервы, которые, впрочем, болели невыносимо. Все сразу. Пульпит в тридцати двух зубах, распространенный на остальные двести костей.
Шульгин увидел неизвестно откуда возникшую тучу (опять тучу! Все африканские эскапады дуггуров ими непременно предварялись!), безусловно грозовую, судя по структуре и конфигурации, возникшую над восточной стороной горизонта и налетевшую в минуту, а то и быстрее. Только о существовании коричневых туч он никогда в жизни не слышал. Не тот цвет. А заметив, что она выпускает снизу вьющийся, похожий на торнадо жгутик, становящийся все толще и страшнее, направленный прямо в центр крыши здания, скомандовал Ростокину:
— Бей. На полную!
Кто его знает, была бы туча нематериальной — может, тут же всем и амбец! Но если стократная гравитация способна, по Эйнштейну, отклонять орбиты звезд, не говоря о жалких фотонах, то выстрел гравипушки, педаль которой Игорь не отпускал до самого конца батареи, сделал свое дело. Левую сторону дома Рорайма, попавшую в зону захвата луча, всей мощью направленного в центр тучи, размазало по земле в мелкий строительный мусор, самые крупные обломки вдавив до куполов подземных карстовых пещер. По центру здания Игорь не стрелял, опасаясь поразить своих, и он выглядел целехоньким.
— Все, Александр Иванович. Заряда секунд на десять осталось, — доложил Ростокин, откидываясь на спинку кресла оператора.
— Ну и хер с ним! — отозвался Шульгин. — Где туча? Нет тучи…
Действительно, небо снова сияло яркой синевой. А то, из чего могла состоять «туча», превратилось в мезонный пар или и того мельче.
— Нормально у нас все получается, — сказал Ростокин почти спокойным голосом. Только никак не мог попасть пальцем в кнопку портсигара. Руки тряслись, будто после удара тока в триста восемьдесят вольт. Задело и их с Сашкой каким-то излучением. Но не сильно.
Шульгин ему помог. И себе взял сигарету.
Дым и пепел над площадью оседали медленно. Шульгин перебросил ноги через вырез борта, чтобы рвануться в рушащееся здание, помочь, если не опоздал, ребятам.
И прямо перед собой, в десятке метров, не больше, увидел солнечного красавца двухметрового роста, с рассыпанными по плечам золотыми волосами. Один в один как те, о которых рассказывала с замиранием сердца Лариса.
Только Шульгин к таким зихерам был нечувствителен. Ему бы лучше мрачного неумытого типа с темным ежиком от бровей и руками до колен сплошь в наколках предъявили. Интереснее, на его вкус.
На всякий случай Сашка приготовился выдернуть из кобуры пистолет быстрее, чем часы сделают «тик», но не успеют стукнуть «так».
— Достаточно, Александр Иванович, — ярко улыбнулся «ангел». — Вы свои способности показали, мы — свои. Пора поговорить на равных…
Сашка ухмыльнулся одной из своих знаменитых улыбочек. Специальной. Друзья знали, что она означает. Прочим обычно не хватало времени, чтобы оценить.
— Конечно, парень, конечно. Как иначе? Только разобраться бы следовало, что значит «на равных»? И кто на чьей сейчас территории. Мы на твоей или ты на нашей?
— Это важно? — удивился юноша.
Шульгин прикинул — ему никак не могло быть больше восемнадцати лет.
— Крайне! — назидательно поднял он вверх указательный палец левой руки, поскольку в правой так и держал направленный в лоб «ангелу» пистолет.
Одновременно, дернув головой в сторону невидимого за «окном» Левашова, бросил по-немецки (первый язык, что на язык попросился):
— Срочно сюда Ларису. Пять минут… А ты присядь, потолкуем немного, — указал, куда именно. — Если мои друзья живы-здоровы — один разговор получится. Если нет — совсем другой…
Ростокин бежал к полуразрушенному зданию, с ужасом представляя — вдруг он своим бесшабашно-страшным ударом друзей зацепил. Или их еще раньше…
Остановился в вывернутом наизнанку коридоре, облегченно вытер пот со лба. Порядок. Все здесь и все живы. Удолин шел впереди как ни в чем не бывало, непрерывно изрекая при этом нечеловеческие заклинания пополам с обычными матерными. Для пользы дела или просто в ажиотаже. За ним Антон вел, обняв за поясницу, прилично контуженного, но самостоятельно переставляющего ноги Новикова. «Артем» прикрывал отступление. Шатт-Урха с ними не было. Да и кому он сейчас (и теперь) нужен?
Ростокин подхватил Андрея с другой стороны.
— А это у нас тут кто? — спросил Антон, опустив Новикова на теплый бетон возле флигера и с интересом оглядывая дуггура непривычного типа.
— Да вот, появился наконец товарищ из всерьез мыслящих. Добились мы своего… — ответил Шульгин.
— Хорошо… — Антон не успел закончить фразу, как на площади через на секунду приоткрывшееся окно возникла Лариса.
Злая, как мифическая фурия.
Нет, ну вы себе представьте — только что сэр Мэнсон Хиллард, войдя в полную силу, организовал собственный бал (пир во время чумы, если Пушкина вспомнить), миледи Отэм на нем царила, и слухи перелетали, будто она скоро адмиральшей станет. Танцует с увлечением и азартом. И вдруг возле уха — тихий голос мужа: «Быстро отойди за ближайшую колонну!»
Она привыкла повиноваться боевым командам. Выпустила из пальцев руку кавалера, что-то сказала, не задумываясь о смысле. Скрылась за колонной, и тут же — рамка прохода. Один шаг — уже «Валгалла».
— Что случилось? — раздраженно выкрикнула она в лица Левашова и Воронцова.
— Потом объясним. Туда! — Олег подтолкнул ее к окну, открывшемуся совсем в другое измерение.
