Сурен Цормудян - Наследие предков

— Мы нашли наших. Всех. Но выйти не можем. Ловушка. Надо начинать. Крабов ждать нельзя!

— «Леший», понял тебя! — отозвался в рации Шестаков.

— Вы и крабов в союзники взяли? — усмехнулся Колесников. — Толково. Может, они нам еще танки и самолеты по ленд-лизу поставят?..

В лесном массиве, подступающем вплотную к месту раскопок, зажглись огни. С позиций иноземцев могло показаться, — да так и показалось, — что это загорелись фары бронетранспортеров. Однако это были установленные на габаритных деревянных рамах фары, давно демонтированные с непригодной для эксплуатации и пошедшей на запчасти техники. Питание подавалась от аккумуляторов. Сами бронетранспортеры были намного дальше, поскольку на близкую дистанцию незаметно не подойти — помешает шум моторов.

— Внимание! — раздался из леса зычный бас, усиленный большим громкоговорителем. — Я знаю, что среди вас, уродов, есть существа, понимающие наш великий и могучий русский язык! И поэтому, скоты, я говорю с вами именно на этом языке! У вас есть пять минут, чтобы начать сдачу оружия и выходить в полосы света с поднятыми руками! Всем, добровольно сдавшимся в плен, я гарантирую жизнь! Но если вы, гниды, вздумаете оказать сопротивление, я вам устрою СТАЛИНГРАД!

Последнее слово Шестаков выкрикнул так, словно ему вовсе не нужен был громкоговоритель, и в это слово он вложил решимость каждого своего бойца положить конец иноземному вторжению здесь и сейчас.

Отбросив громкоговоритель в сторону и пригнувшись, Эдуард усмехнулся:

— Все. Больше у меня с ними разговора не будет.

Со стороны бывшей подрывной станции загрохотал «Эрликон». Враг бил по фонарям, видимо, купившись на то, что это бронетранспортеры.

— Так. Первая огневая точка. Запоминайте, минометчики.

— Товарищ старший прапорщик, сразу не попадем. Уж сколько лет занятий с минометами не было. И участок не пристрелянный.

— Ничего, сейчас пристреляетесь. Мин у нас много, как и всякого другого убийственного барахла. Похоже, что эта пушка — их вторая «Пиранья». Ее надо поскорее вывести из игры.

К шуму пушки вражеского бронетранспортера присоединились еще три пулемета МГ. Фонари один за другим стали гаснуть.

— Внимание, говорит «Голова». Всем «коробочкам» начать выдвижение на позиции, — приказал прапорщик в рацию.

Находящаяся в отдалении бронетехника стала двигаться ближе к противнику, продолжая оставаться скрытой от вражеского огня складками местности.

— Так. Корректировщики. Какого хрена землю нюхаете? Фиксируйте огневые точки!

— Есть…

Несколько бойцов стали осторожно выползать на вершину обстреливаемой врагом возвышенности и визуально отмечать, где находятся пулеметы и не сменил ли позицию бронетранспортер.

— Огневые точки замечены, командир!

— Передать координаты минометным расчетам! Живо!

— Есть!

Уже через минуту захлопали, плюясь смертью, полдюжины восьмидесятидвухмиллиметровых минометов. Было наивно полагать, что их выстрелы сразу подавят пулеметный огонь и укрытую за капониром бронемашину. Мины ложились беспорядочно, покрывая прилегающие участки. Однако их свист и разрывы, сопровождаемые обильным разлетом тяжелых, с острыми, как бритва, гранями осколков, стали подавлять выдвигающуюся под прикрытием дружественного огня пехоту противника, наступавшую в сторону лесного массива. Контратака пришельцев если сразу и не захлебнулась, то по крайней мере замедлилась.

Тем временем корректировщики стали передавать минометным расчетам данные на поправки следующих выстрелов. Мины стали разрываться все ближе к огневым точкам врага. Два пулеметных расчета МГ своевременно стали сниматься со своей позиции и переходить на запасную. А вот третий не успел. Две мины влетели в окоп и разорвались, выбрасывая оттуда перемешанный с гильзами песок, оружие и куски человеческих тел.

«Пиранья» также вовремя покинула свою позицию, продолжая вести огонь уже на ходу.

Дрезина стучала колесами по рельсам туннеля. Загорский и Бурков поочередно с усердием нажимали на рычаг, приводивший железнодорожный транспорт в движение. Тигран с интересом смотрел по сторонам, светя фонарем. Масштабы этого неизвестного доселе мира просто поражали. Несколько километров назад они миновали развилку, и в боковом туннеле Баграмян успел заметить целый состав цистерн. До того была платформа, от которой в неизвестном направлении уходили коридоры и лестницы. А на платформе — масса деревянных ящиков разных размеров. Многое выглядело так, словно прежние хозяева ушли только вчера. Возможно, бросая все это, гитлеровские войска и сами думали, что уходят ненадолго. Это ведь была их земля. Возможно, руководство и знало о договоренностях антигитлеровской коалиции, согласно которым часть Восточной Пруссии переходила в состав СССР, а часть — в состав Польши взамен на переданные Литве ее исконные территории, некоторое время занимаемые западным соседом. Да, возможно фашисты знали, но сомневались в прочности этой коалиции. Кто-то из гитлеровских бонз искал мира с Западом в надежде уже совместно выступить против «красных». Кто-то не сомневался, что «красные», которых теперь не остановить, сами рванут дальше на Запад, очищая Европу от буржуазии и капиталистов. И тогда Запад сам будет вынужден объединить усилия с бывшим вермахтом, чтобы отбросить «варваров» обратно на Восток. Во всяком случае, все здесь говорило о том, что, уходя, немцы не сомневались: они вернутся очень скоро. И поэтому они не уничтожили, не взорвали весь этот подземный мир, обрушив только лишь некоторые входы с поверхности и нашпиговав ловушками другие. Но судьба и цепь истории распорядились иначе. Оставшиеся здесь нацисты продолжали эксплуатировать рабов из разных покоренных и не очень стран. Нацисты вымерли, и их заменил искусственный выводок жутких виртов. Потомки рабов превратились в полулюдей-полуживотных, исполняющих свои инстинктивные позывы поддерживать работоспособность жизненно важных систем подземелья. Их язык, порожденный смешением десятков языков узников секретных лагерей, превратился в совершенно примитивное бормотание, а страх и ненависть к угнетателям превратились в религиозное раболепие. И теперь, после стольких десятилетий, после всемирного погрома, судьба распорядилась так, чтобы все это стало известно. Открывшаяся правда неимоверно пугала своей сюрреалистичностью и в то же время — логикой происходящего. Она вводила в ужас уже потому, что весь вид несчастных склавенов выглядел пророческим для тех горсток выживших, что обитали на планете после всемирной катастрофы. Ведь прошло еще не так много времени со дня рукотворного апокалипсиса, сколько насчитывает эра склавенов. Но время пройдет, и потомков ждет страшное будущее. Интересно, сделало бы человечество какие-нибудь выводы, если б нашло этот мир до Катастрофы? Едва ли. Учитывая то, что происходит до сих пор, включая и этот иноземный десант. Человечество явно не усвоило даже страшный урок мировой катастрофы…