Роман Злотников - Последняя крепость. Том 2

Толпа снова всколыхнулась ревом.

— Я отдаю вам Гаэлон, воины! — крикнул Приор. — Гаэлон — ваш! Будет чем справить тризну по нашему королю! Сердце Гаэлона лежит перед вами! Обнаженное сердце! Разорвите его на куски! Сожрите его! И выпейте кровь! Врагов надо уничтожать, воины! Что устоит перед нашим праведным гневом? Мы разнесем Дарбион на куски! Да! Пусть никого не останется в живых! Но сначала…

Повинуясь знаку Приора, стражники подняли развязанного Эрла. Приор взглянул на короля Гаэлона. Окровавленный и грязный, он представлял собою жалкое зрелище. Губы его беззвучно шевелились, а глаза были полузакрыты.

«Да он в бреду, — подумал Приор. — Бредит… Или, может быть, молится…»

Преемник Орленка отступил в сторону и кивнул Гиошу. Тот достал из ножен меч. Звуки, которые издавала толпа, теперь изменились. Ратники войска Марборна, не переставая орать, стали бить оружием по щитам. Мечи, топоры и боевые кирки зазвенели о щиты так, что, казалось, начинавшее светлеть небо вот-вот лопнет. Пойдет извилистыми черными трещинами и обрушится градом осколков на землю.

Эрла поставили на колени, усадили задом на пятки. Отпустили. Он качнулся, но не упал. Король не переставал что-то шептать.

— Отрубишь ему голову, — сказал Приор Гиошу. — Отдашь ее мне.

— Да, — сосредоточенно отозвался тот, поигрывая мечом.

Он примерился, несколько раз пробно размахнулся. Но Эрл вдруг дернулся. И неожиданно легко поднялся на ноги.

Гиош отшатнулся.

— Что за дерьмо?.. — прошипел сквозь зубы Приор.

В эту ночь все шло так хорошо, так складно. Так хорошо, как никогда в его жизни. И это последнее судорожное движение обреченного разозлило его. Он метнулся к Эрлу, схватил его за плечи, стремясь усадить обратно.

Король поднял голову. Губы его еще двигались, шепча, но глаза были открыты. И взгляд короля Гаэлона поразил Приора. Взгляд этот не был задурманен болью, последствием отравления или страхом. Взгляд был тверд и осмыслен.

— Потроха Харана… — пробормотал Приор.

Губы Эрла замерли. Затем до крайности изумленный Приор увидел, как Эрл раскрыл рот. Сноп дымного пламени вырвался изо рта, далеко отшвырнув Приора. Все, кто находился на холме, инстинктивно пригнулись. А спустя мгновение тело Эрла превратилось в огромный факел, и вокруг стало светло, как летним днем. Еще через мгновение от этого факела во все стороны плеснуло ослепительными волнами жидкого пламени. Волны эти хлынули с холма, прокатились по всему лагерю, захлестывая марборнийцев, — и вопящих от ужаса, и тех, кто ничего еще не успел сообразить.

А потом лагерь окутало плотной пеленою непроглядно черного дыма.

— Они не торопятся, — проговорил Гархаллокс, встревоженно глядя на юг, туда, где поблескивали огоньки далеких марборнийских костров. — Странно… Скоро рассветет, а они все еще не выступают… Очень странно.

— Смотрите! Смотрите! — дико вскричал вдруг генерал сэр Айман.

На горизонте полыхнула бесшумная вспышка. Небо осветилось красным, как высокий потолок безразмерно громадного зала. На заснеженное поле, разделяющее Дарбион и лагерь войска Марборна, упало множество необычайно длинных теней.

Вспышка угасла. Тени исчезли, и на поле снова легла серая предутренняя полутьма.

Королева перевела дыхание. Мальчишки, рисовавшие на земле диковинные знаки, сыпя на снег разноцветные порошки, разразились взволнованными криками.

— Тише! Тише! — морщась от этих криков, успокоил их Гархаллокс — совсем как папаша многодетного семейства успокаивает расшалившихся сыновей (именно это неприятное сравнение пришло в голову Литии). — Не прерывайтесь! Продолжайте!

— Что это было? — спросила королева.

— Не знаю, — покачал головой архимаг. — Не могу понять…

Он ненадолго прикрыл глаза, точно прислушиваясь к чему-то. И снова покачал головой.

— Такой эффект… — сказал он, — обычно дает очень мощное заклинание. Чрезвычайно мощное. Но я почти не чувствую всплеска магической энергии — так, совсем немного… Странно. Опять странно. Постойте, ваше величество! Это заклинание явно принадлежит к Сфере Огня. Это похоже на… Да, кажется, я узнал заклинание. Это — Пылающий Хохотун! Не совсем удачно написанное и оттого довольно редко применяемое заклинание. При его произнесении трудно рассчитать силу Огня, поэтому в большинстве случаев сильно страдает сам заклинатель. Хохотун поднимает шторм пламени, мощный, но чересчур скоротечный, чтобы нанести хоть сколько-нибудь серьезный вред. Если кто-то и рискует сгореть, так только тот, кто это заклинание произносит. В древности оно использовалось в арсенале боевой магии, когда нужно было ослепить противника. Но его признали малоэффективным. До недавних пор им баловались бродячие маги-неучи, развлекающие крестьян… Зачем марборнийцам понадобилось произносить Хохотуна? Прямо в лагере? Если таким образом они пытались отвести нам глаза — это у них не вышло. Да и глупо было бы предполагать, что выйдет…

Королева оглянулась — она и сама не поняла, что заставило ее сделать это. От городских стен, под которыми деловито суетились рекруты Училища, к ним шел какой-то человек. Шел быстро, но не спешил. На таком расстоянии в тусклых сумерках совершенно невозможно было разглядеть его лицо… Тем более что, кажется, голову человека прикрывал шлем…

— Быстрее, быстрее! — строго покрикивал Гархаллокс на своих мальчишек. — Торопитесь! И запомните, когда я начну ритуал — боги вас упаси сделать что-нибудь не так! Что бы ни произошло, что бы ни случилось, не сходите с ваших мест и не прекращайте читать заклинания! Пусть земля перевернется! Пусть я… превращусь в рыгающего зеленым дымом гигантского осла… — После этих слов мальчишки дружно засмеялись. — Не сходите с места и не останавливайтесь!

Королева вспомнила слова, которые слышала не так давно: «Людей, с которыми общаешься давно, часто и близко, узнать очень легко… Даже в полной темноте и на любом расстоянии».

Она узнала этого человека.

Это был сэр Кай, рыцарь Болотной Крепости Порога, мастер Королевского Училища. Облаченный в полный боевой доспех, он шел к ней.

Дым, жирный и тяжелый, развеивался неохотно, словно цеплялся за землю, за скорчившихся на ней кашляющих людей черными длинными когтями.

Приор поднялся на ноги и первым делом ощупал себя. Кажется, цел. И даже не ранен. И даже не обожжен. Сбоку от него возник Гиош, перемазанный копотью с ног до головы. На черном лице белели только глаза и зубы. Увидев его, Приор полностью пришел в себя.

— Где он? — зарычал генерал.

Гиош по-дурацки закрутился на месте. Толкнул стражника, ошалело пялившегося в никуда.