Владыка Пустоты 2 - Михаил Беляев
— А даже если найти способ, думаешь, ты сможешь убедить Петровского? — подключился Егор. — Если ты не заметил, у него явно на тебя зуб, и нифига это не к добру, так я тебе скажу, Яр!
— А я не буду его уговаривать.
Софья и Егор одновременно посмотрели на меня выпученными глазами.
Они уже поняли, куда я клоню. Я и сам до сих пор сомневался.
Уйти в одиночку — значит, ослушаться приказа. Дезертировать. А во время войны это карается расстрелом. Как офицер, я не могу на это пойти. Но как человек и как боевой товарищ, я не мог оставить Аню и ее парней в беде. Если только это правда так.
— Ты брось это, Яр, — Егор покачал головой. — Петровский спит и видит, как бы от тебя избавиться. Так что не давай ему лишних поводов.
— Вот что, мальчики, вы лучше проветрите головы, пока еще есть время, — Софья протянула мне свой термос, от которого приятно пахло домашним какао. — Вот попей. Это мама мне дала. Там на пару глотков-то и осталось.
— Спасибо, Софья.
Мы выбрались из грузовика и отошли в сторонку. Егор подошел к остывшей луже стали, оставшейся от грузовика, и присвистнул.
— Если у них такая магия в альва-кольцах, представляешь, что могут натворить десять магов, владеющих такими приёмчиками?
— Погоди, — я услышал тихий треск и шипение от рации пленного офицера. Быстро вытащил ее из кармана и, пощелкав переключателем, поймал волну. Мы оба прильнули к динамику, с опаской косясь на грузовики, готовые к отбытию.
Из динамика сквозь помехи донесся незнакомый голос. Швед докладывал что-то в штаб, его голос был приподнятым и напряженным. Сухой ответ штаба — и первый снова что-то залопотал на шведском.
— Что-нибудь понимаешь? — шепнул Егор.
— Ни слова, — я покачал головой. — На толмача меня не учили, вот говори они на английском или японском…
— Мда, и за каким чёртом ты тогда рацию стащил?
Рация ожила снова, и на этот раз голос первого звенел от торжества. Он торопливо заговорил, и в потоке незнакомых слов я уловил знакомое «Титания».
Ему ответили из штаба, но на мгновение речь прервалась, и я четко услышал на фоне голоса шведа тонкий девичий вскрик — и болезненный выкрик «Отпустите его!..». А затем раздался сухой хлопок выстрела.
Мы с Егором молча посмотрели друг на друга.
Швед бросил еще пару фраз и прервал связь.
— Она у них.
— Яр, я все понимаю, но… — осторожно начал Егор, и тут же горячо зашептал. — Ну блин, даже я не настолько долбанутый! Ты пойми, никто не даст тебе уйти, а даже если ты уйдешь, что тогда? Ты пойдешь один биться с толпой шведских штурмовиков? Серьёзно? Да будь ты хоть трижды витязем с лучшей магией, они порвут тебя! Даже с кодексом!..
Он был прав, черт его возьми. Кирсанов всё говорил по делу. Офицер не может дезертировать, я не могу просто так сбежать, бросить свой отряд, ради — чего? Смерти на перевале в толпе шведских штурмовиков?
Если уйду — предам присягу. Брошу тень на род, который я с таким трудом, потом и кровью вытащил из чёрной опалы. Подвергну риску Егора, Софью, и остальных ребят.
Честь не позволит мне так поступить. Честь…
В груди кольнуло так, что я сипло вдохнул морозный воздух. В памяти снова всплыли слова Лиливайсс.
«Честь, честь! Вы прикрываетесь этими словами, пока другие умирают там!..»
— Чёрт, — шепнул я, давя улыбку. — Ты права, Лили.
— Ну что, успокоился, дружище? — Егор хлопнул меня по плечу. — Давай вот, хлебни какао нашей старосты и пошли обратно в…
— Егор, я иду за ней.
— Чего? — он округлил глаза. — Ты… что ты делаешь?
Я быстро проверил запас патронов в подсумках, пистолеты и аварийный комплект на поясе. Всё было при мне.
— Я иду за Аракчеевой, Егор. Ты слышал её голос по рации. Она в плену у шведов, и я сильно сомневаюсь, что они решат оставить ее в живых.
— Но Петровский, он же расстреляет тебя как дезертира! А если и нет, тебя будут судить! Ты, блин, понимаешь, на что вообще подписываешься?
— Понимаю, — кивнул я. — А если бы твой боевой товарищ попал в беду, ты бы просто отвернулся и ушёл, прикрываясь приказом? А твой отец бы так поступил? Нет уж, сударь. Я знаю, что иду на риск. Но если так я могу спасти её…
Я оглянулся на грузовики — и поспешил к краю пропасти, где еще недавно стоял мост. Семнадцать метров ледяной бездны отделяли меня от дороги к Ане.
— Ой, Яр… — Егор покачал головой. — Ты ведь понимаешь, что даже если её спасёшь, вам ничего не светит? Она наследница престола, невеста Романа. Ради чего?
— У тебя хорошо с историей, Кирсанов? — я оглянулся на него. — Был такой полководец на Руси, Александр Суворов.
— Что я по-твоему, совсем идиот, что Суворова не знаю, — буркнул Егор. — Он с нашими предками знаком был, между прочим…
— Так вот, он сказал одну фразу, — я улыбнулся Егору. — Сам погибай — а товарища выручай. Аня — мой боевой товарищ, Кирсанов. И я её в беде не брошу.
Сзади раздался протяжный сигнал: броневики нашего отряда готовились к отбытию. Егор оглянулся — и, вылив в кружку остатки какао из термоса, могучим глотком осушил её.
— Если решил идти, то сейчас самое время, Яр.
— Знаю. Помоги-ка мне перебраться на ту сторону, Кирсанов.
Он вызывающе оскалился и кивнул.
— Видит Всеотец, Вайнер, ты самый безумный и отчаянный из всех дворян Империи!
— Сочту за комплимент, — кивнул я. — За дело.
Я отошел назад для разбега. Егор подошел к краю пропасти и, присев, как тяжелоатлет перед рекордным весом, раскинул руки над головой.
— Давай!
Сжав кулаки, я бросился вперед. Позади раздался чей-то крик, снова загудели машины. Егор посмотрел мне в глаза — и с дерзкой улыбкой создал над головой кусок скалы, плоский и длинный. Я вспрыгнул на него — и Кирсанов всей мощью своей магии метнул глыбу прямо в ущелье.
— Давай, Яр!.. — донеслось мне вслед.
Пролетев добрый десяток метров, глыба клюнула вниз — и я провалился в скачок, всеми силами отталкиваясь от каменной громадины.
Прыжок в пропасть. Навстречу гибели. Кто другой бы сказал, без шансов.
Но пока шанс есть, я буду цепляться даже за самую призрачную возможность победить.
Край пропасти приближался. Медленно и неотвратимо, и всё же мне не хватало пары метров. Я машинально вытащил пистолеты и, влив в рукояти немного альвы, дал залп.
Чудовищная отдача швырнула меня вперед,
