Парадокс жнеца - Алексей Котов
— Давай быстрее, у нас всего семнадцать минут.
— Долго ли, если умеешь!
— Если умеешь, как раз долго! — переводила Кайсара фразы демонов.
Один голос, говоривший про семнадцать минут, возможно демону не принадлежал.
Может быть, группы бойцов смешанные — как это можно использовать?
Кайсара лихорадочно пыталась анализировать и выискивать варианты спасения. Этому очень мешали шарящие по ее телу отвратительно влажные руки — похоже, мокрые от ее же собственной крови. Почувствовав грубые касания на бедрах, Кайсара с криком боли попыталась вывернуться, но ее движения прервал двойной удар в печень.
— Сучка строптивая, — прокомментировал демон.
Переворачивая девушку на живот, он перекрутил ее зацепленные сверху руки и навалился сверху. Плечи при этом демон ей сжал с такой силой, что перчатки доспеха сдирали кожу. Кайсара взвыла от отчаяния, рванулась через боль. Неожиданно получилось освободиться — развернувшись, она скинула с себя демона. Нет, не она скинула — он сам отпрянул, обернувшись к двери. А дверь как раз только что вылетела вместе со морозным скрежетом, так что двое стоящих у дверей рейтар мгновенно оказались перемолоты острыми шипами льда. Один из них уже умирая начал стрелять, но его тут же наискось перерубил ледяной хлыст.
Отпустив Кайсару, оба насильника — демон и обычный человек, схватились за оружие. Но демон, обернувшийся в первый момент к двери, почувствовал, что Кайсара извернулась. Реагируя на опасность, он вновь стремительно повернулся к ней. Не успел — Кайсара прянула вперед, впечатав лоб в его хрустнувший нос. В момент рывка послышался треск — плечи прострелило болью; нет, это не ее кости трещат, а вырванный из стены фаллос-амулет. Стоящий рядом рейтар-человек развернулся к Кайсаре, наводя на нее оружие. Тоже не успел — вырванный из стены каменный фаллос воткнулся ему в рот, выбивая зубы, и провернулся вместе с головой, ломая шею.
Нависающий над Кайсарой демон — с расплющенным и вдавленным внутрь носом, попытался ударить, но девушка вовремя уклонилась. Кулак в массивной перчатке доспеха просвистел у нее над головой, а мгновением позже раздался крик — Кайсара вырвала у насильника кусок плоти между ног.
Закричав от боли сама, Кайсара оттолкнула наваливающегося на нее хрипящего насильника, выкатываясь из-под его тела и уходя от хлещущей из него крови. Картинка крутанулась вокруг своей оси — перекатившись, девушка свалилась с кровати.
Приподнявшись на руках, глядя сквозь заливающие глаза кровь и слезы, она наконец увидела своего спасителя. Зажмурившись крепко на секунду, снова открыла глаза.
Нет, не показалось — рейтар убивал очень странный человек в форме центуриона-рейдера из Ахена. Совсем юный по меркам Республики, не старше тридцати. Но зрелый по меркам Альбиона: весь его вид, черты и выражение лица, все говорило, что перед ней перегрин.
Правда, лицо незнакомца чистое от сословных знаков, а в руках — активированный «синий» агрегатор. Здесь, в облачной цитадели над куполом, подобное оружие мог активировать только тот, кто обладает аурой патриция. Осознание этого удивительного факта так удивило Кайсару, что она даже про боль забыла.
Незнакомец в свою очередь тоже смотрел на нее с изумлением — вернее, смотрел на ее руки.
— Однако, — услышала Кайсара его голос.
Только сейчас девушка поняла, что все еще держит в руках вырванные вместе с куском плоти яйца насильника. При взгляде вниз ее едва не стошнило и Кайсара почувствовала, как теряет сознание.
Глава 23
— Однако, — ошарашенно произнес я, глядя измазанную в крови юную патрицианку.
На вид — по лицу если судить, лет семнадцать можно дать, и то с натягом. Чистая — в смысле от сословных красок, так-то вся кровью забрызгана. Но на лицо я не смотрел; она, видя куда именно направлен мой взгляд, вдруг невнятно булькнула, сдержав порыв опустошить желудок. Ее заметно повело, глаза начали закрываться — но, на удивление, патрицианка помотала головой, приходя в себя. С отвращением отбросив ошметок чужой плоти, оперлась красной от крови ладонью на белоснежные простыни.
Девушка кажется юной и беззащитной, но впечатление может быть обманчиво — память подбрасывает знания о патрициях и их возможностях.
Замерла, смотрит оценивающе, только глаза блестят. Вся мокрая, взъерошенная, покрытая ссадинами и залитая чужой кровью, почти полностью обнаженная — на ней только греческие сандалии с ремешками до колен. Прикусив до крови губу, так и смотрит на меня огромными глазами. Не встает, не шевелится больше — полулежит на полу лицом ко мне, ноги согнуты в коленях и вообще вся поза какая-то скособоченная.
Играли в гляделки мы всего пару секунд. Потом патрицианка отвела взгляд, и не озаботившись поиском одежды, так и не вставая, потянулась и достала из набедренной кобуры оружие пистолет убитого каменным фаллосом немца.
Судя по тому, как ухватила напоминающий бластер пистолет, пользоваться умеет. Наготы не стесняется — хотя после того, как она лишила рейтара части тела, ее густо забрызгало кровью, даже не понять сходу, что обнажена.
Очень спокойна, совсем ей не семнадцать лет, на которые выглядит. Патриции вообще долго сохраняют детско-юношескую внешность, только после двадцати семи из статуса юных падаванов официально переходят в молодежь. Так что вполне моя ровесница даже может быть.
Но даже с этим знанием зрелище, как эта столь юно выглядящая девица сначала голыми руками свернула голову одному из немцев, а потом вырвала второму причиндалы вместе с внушительным куском мяса, произвело на меня ошеломляющие впечатление. Да и вообще на меня абсолютно все случившееся за последние две минуты произвело ошеломляющее впечатление.
Какой-то непрекращающийся калейдоскоп, смешавшийся в нескончаемую череду впечатляющий событий. После того как гондола отстрелила от корпуса разваливающегося дирижабля, мы с Мариной держались друг за друга ровно до того самого момента, как гондола развалилась надвое. Причем трещина разлома прошла ровно между нами с Мариной. Я лишь увидел, как мелькнуло ее искаженное криком лицо и нас раскидало. На короткий миг все разлетевшиеся по сторонам обитатели рубки зависли в воздухе, а потом падающая статуя пробила головой купол гравитационной ловушки, и мы гроздьями посыпались вниз.
Упал я вместе с обломками на крышу здания, после — прокатившись под уклон
