Линейцы. Дилогия - Андрей Олегович Белянин
Саму храбрую казачку горячей волной словно пушинку откинуло назад, крепко приложив затылком о пластиковый мусорный ящик на заднем дворе кофейни. Заур и Барлога кинулись приводить спутницу в чувство.
Огнище, если вы поняли…
«… – Нашатырь есть?
– Есть пот из-под мышки.
– А если без зверств?
– Тогда сейчас же расстегнуть ей одежду и искусственное дыхание! Да плюс непрямой массаж сердца.
– Что делаете вы, а что я?
– Шикардос! Выходит, один ее целует, а другой лапает.
– Да, как-то неприлично получается. Давайте просто по щекам похлопаем?
– Только осторожно…»
Но я все это уже слышал, поэтому даже позволил себе пару недоверчивых комментариев. Во-первых, как это на вас, парни, ни царапинки? Во-вторых, что, на звук выстрела и грохот взрыва не откликнулась ни одна полицейская машина? Да не лечите меня, там как минимум должны быть видеокамеры наружного наблюдения. Как бы засада получается, пацаны, я вас по уши уделал…
Василий чуть не согнулся в хохоте, а его товарищ вежливо объяснил, что синяков у них еще с прошлой драки было предостаточно, что стрельба на кавказских свадьбах в Москве самое обычное дело, а что конкретно там снимали камеры, они лично понятия не имеют, но когда полицейские все же соизволили заглянуть, то…
Уже не важно, потому что Татьяна очнулась:
– Хлопчики, а что это за тварина такая на вас пасть раззявила? Чем вы девку-то до такого лютого злобства довели? Поди у вас с ней чегой-то было?
– Огнище! – всплеснул руками Барлога. – Заур, дорогой, смотри, она попала в будущее на три столетия вперед, перед ней раскрыт мир нереальных возможностей, но нашу Танюшу волнует, было не было у нас с этой паскуд… нехорошей тетенькой чего-нибудь неприличного?!
– Я думаю, это стресс.
– Полагаешь?
– Зуб не дам, но вспомните нас с вами, переброшенных в девятнадцатый век.
– Помню, ты ныл.
– Неправда!
– Правда.
– Потому что в отличие от вас, я трезво оценивал ситуацию!
Пока наши главные герои традиционно мерились всем чем возможно и расставляли приоритеты, юная казачка привычно перезарядила пистолет (мало ли?), проверила кинжал в ножнах и в три шага подошла к вонючей буро-зеленой луже, оставшейся от странной девушки.
Лужа, кстати, довольно большая, метра на два в квадрате, хоть и не глубокая. Трогать жижу пальцем Татьяна не стала, но бросила в центр смятую пачку из-под сигарет, поднятую у мусорного бака. Пачка сгорела в пепел, едва коснувшись вонючей поверхности…
– Ох ты ж, прости меня господи, дуру грешную! Так что она за нечисть такая, ась?
Парни опомнились, переглянулись, и владикавказец легким поклоном передал пальму первенства второкурснику.
– Ладно, чё, попробуем разобраться, – Василий взлохматил непокорные кудри и решительно рубанул рукой. – Эта тварь не из нашего мира. Как я понял, она с планеты нунгалиан, которые в свою очередь конкурируют с анунаками. Их мы успешно выгнали с Кавказской линии, но оказывается, что вот эти дожили и до нашего времени. Не хочется строить теории заговора, но не из-за них ли вечно воюют люди? Кто подписал договор Гитлера с Дьяволом? Заурка, молчать, я его видел, в музее в Праге он есть!
Кочесоков стиснул зубы, удерживая себя в руках.
– Кто толкнул Америку в братоубийственную войну? Кто заставил весь мир поверить в военный гений Наполеона? Кто вдохновил конокрада Распутина править царской семьей? Если вам не хватает доказательств, то вспомните хотя бы Ельцин-центр… Вот уж где не обошлось без вмешательства инопланетян!
– Эй, джигит, а ежели я не бумагу, а вона хоть ту деревяшку брошу?
– Только по-тихому, Вася вещает…
Кусок от сломанного деревянного ящика точно так же сгорел в считаные секунды.
– Железку бы какую…
– Ящик пластиковый.
Василий тем временем бодро описывал все известные ему места посещения Земли инопланетянами, невозможные строительства, необъяснимые войны, таинственные объекты, что, как ему казалось, могло оказаться важным в данной ситуации. Вот тут-то их как раз и накрыла доблестная российская полиция.
– А что, собственно, здесь происходит, граждане?
С этой фразы ситуация резко пошла под откос, потому что стражи порядка обратили внимание на вооружение всей нашей троицы.
– Ролевики, что ли? Подошли быстро к машине, предъявили, что там у вас.
И если оба студента не задумываясь сделали шаг вперед, то горячая казачка, наоборот, выхватила перезаряженный ствол.
– Вы сами-то кто, чтоб невинных людей хватать?
Поставь она вопрос иначе, и все можно было бы перевести в шутку, но поздней ночью полиция тоже устает, а потому реагирует нервно:
– Гражданка, опустите пистолет, поднимите руки вверх и…
– Да кто ты есть, чтоб терская казачка при тебе руки поднимала?!
Вася и Заур бросились назад, дружно пытаясь удержать девушку от прицельного выстрела. Они успели, это да, тут спорить глупо, но и Татьяна, невольно оступившись, вдруг попала каблучком сапожка в ту самую подсыхающую лужу.
– Чей-то? – только и успела спросить она, как жидкость втянула ее по пояс.
Барлога поймал ее правую руку, Кочесоков ловко перехватил за пояс друга, как в сказке про репку, и…
– Были же здесь?.. – только и смогли выдохнуть московские полицейские, глядя на быстро впитывающуюся в асфальт грязную, зеленоватую лужу.
…Как вы понимаете, на этом наше повествование могло бы закончиться самым естественным образом. Ну вроде как инопланетная сила отомстила за собственную смерть и вот смогла-таки убить трех героев путем поглощения оных же.
Меня бы оно, кстати, устроило. Всегда есть ряд недовольных читателей, которых, видите ли, не устраивает, что главный герой жив. Им подавай трагическую смерть, ибо без слез, горя и драмы в книге смысла нет! А вот когда все сдохли, то аж прям есть!
Разочарую…
Первое, что увидел Василий, раскрыв глаза, это русский, солдатский штык, направленный ему в лицо. Видимо, то же самое оценили и остальные, поскольку наша троица лежала на сырой земле, у самого края военного лагеря российской армии. Как там было в песне: «А вы не ждали нас, а мы приперлися…»
– Под арест их, братцы.
– Что ж, и офицерика тоже?
– Чему ж нет?
– Дак их благородия потом и в рыло могуть, без запросу…
– А казачку куды?
– Уж не туды, куды глядят твои муды! С казаками шутки плохи, они за своих башку снесут не глядя и извинения не попросют…
– Так что, тока единого черкеса в оборот берем?
– Дура! Раз он с ними, то поди офицерский кунак. А с кунаками у их благородий особые отношения. Ихнего кунака тока тронь, враз из теплой Грузии в холодную Сибирь загремишь…
– И вот чо тады делать-то, дяденька? – в полном отчаянье завершил диалог молоденький солдатик
