Кочевники неба - Вадим Павлович Калашов
– Но мне нужно в предгорья! – взмолился Лилле.
– У тебя, видно, опять жар! – всплеснул руками барон. – Да на что тебе сдались эти безлюдные места? И летом там сложно выжить, а зимой всё будет ещё печальней.
– Мне нужно в предгорья! – настаивал на своём Лилле.
– Зачем? Стать добычей тех летающих чудовищ, о которых я говорил? Оказывается, они хорошо известны в стране Красной башни. За предгорьями у них логово.
И тут Лилле не выдержал и рассказал всю правду о круштах, круштанах, обряде Миртару. Он слишком устал, чтобы врать, и был слишком расстроен финалом своего путешествия, чтобы думать о последствиях.
Барон выслушал юношу с большим интересом.
– Ну, я так и думал, что это какое-то недоразумение, а не святотатство! – сказал он, когда Лилле закончил. – Этот ваш, как его, Келчи – мастер попадать впросак, да ещё друзей втягивать в неприятности. Но почему вы маскировались под пилигримов, почему не путешествовали открыто?
– Неужели непонятно? – горько усмехнулся Лилле. – Если даже в стране Красной башни, среди наших соседей, бытует такое мнение о круштах и круштанах?
– А ты не находишь, что за эти небылицы и вы несёте ответственность?
Лилле тяжело вздохнул и уточнил, что обычаю Миртару столько же лет, сколько народу круштанов.
– Думаете, нам нравится, что в отсутствие полноценных контактов реальные знания о круштах подменяются нелепыми слухами? Решение не называться круштанами в нижнем мире – это не наш выбор. Это печальный опыт предыдущих мальчиков Миртару.
– Ну, в моём баронстве теперь любой мальчик Миртару найдёт самый лучший приём. А может, и во всём Байзере – я на хорошем счету у нашего короля.
Впервые за этот ужасный день Лилле засмеялся. Заметив, как хмурится собеседник, мальчик Миртару поспешил извиниться.
– Я не хотел вас обидеть, господин барон. Просто королевство Байзер не входит в список стран Миртару. Ваш дедушка в одном был прав: крушты очень редко летают к вам. Мы первые за много лет круштанские подростки, которые побывали у вас. Следующих вы, скорее всего, встретите очень нескоро. А теперь, пожалуйста, позвольте мне ехать. Я встретил в нижнем мире много хороших людей, но не хочу остаться здесь навсегда.
Барон вышел поговорить с лекарем и графом, потом вернулся и спросил Лилле: неужели, если он опоздает в этот год, в следующий его не примет даже родной крушт?
– Ну, я же объяснял! – воскликнул Лилле со страдальческой миной на лице. – Я умру для родных. Меня даже похоронят – разумеется, символически.
Рауль Лефф позвал своего юного оруженосца и старого слугу, о чём-то посекретничал с ними на байзерском, а потом обратился к Лилле с вопросом, можно ли дождаться крушта здесь.
– Очень рискованно. Только в нескольких местах, в предгорьях, я могу гарантированно встретить крушта, летящего к зимовью. Если, конечно, сам успею до зимы.
Барон прокашлялся и объявил, что они едут вместе.
– Мы положим тебя на плащ между двумя конями и накроем тёплым одеялом. Главное – объясни дорогу до этой, как его, точки сбора, что ли, на случай, если ты опять впадёшь в беспамятство.
Лилле со слезами благодарности сказал барону, что будет век прославлять его имя, если успеет на крушт.
– Карта на моей рубахе. Сейчас я всё объясню.
Глава 12
Она самая страшная из наших легенд
Настоящий снег в краю пустошей приходит уже в ноябре, но в этот год он не выпал и с первыми числами декабря.
Пустошь ждала снег. Ждала увядшими цветами и иссохшими травами. Ждала белыми шубками зайцев и молчанием улетевших на юг птиц. Ждала самого сурового и жестокого времени года, словно обязательную епитимью за грешную весну, беззаботное лето и сытную осень.
И лишь одна-единственная душа трепетала от радости, что зима не торопится. Лилле думал о словах Мудрейшего, что природа любит равновесие, и, не успев в срок с талым снегом, обязательно задержит настоящие холода, – и стыдился, что не вспомнил их раньше: может, тогда бы их дружная компания не распалась у дорожного камня. Хотя, с другой стороны, тогда бы он вряд ли был сейчас с Джелли – совместными усилиями Варэк, Келли и Келчи уж точно бы не дали ему вернуться в деревню.
Чтобы как-то занять себя, Лилле, полулёжа на плаще, натянутом между кобылой слуги и жеребцом оруженосца, упражнялся в рисовании с помощью угля и листов бумаги – граф Звёздный очень удивился прощальной просьбе подростка, но выполнил её, к недовольству своего секретаря, который так трясся над сумкой с письменными принадлежностями, как рыцари не переживают даже за оружие и доспехи.
Джелли продолжала реагировать смехом на его изобразительные опыты, но барон отметил, что «талант, несомненно, присутствует».
Когда истекла первая неделя декабря, у Лилле закончилась бумага для рисования, а и с ней и терпение.
– Господин барон, вы не находите, что ваши сведения о дальности перехода неверны?
Рауль явно не привык к такому тону от столь юных людей, но удержался от окрика, понимая, что у Лилле есть веские поводы для тревоги.
– Я говорил примерно.
Подросток отреагировал такой недовольной миной, что барон всё-таки вставил в свою речь небольшое порицание:
– Не забывайте, я никогда не был в этой местности. В отличие от вас, юноша.
Что мог возразить Лилле? Что с гигантского летающего моллюска, спешащего на зимовье или в кочевье, очень тяжело оценить расстояние? Нелегко объяснить такие вещи человеку, который никогда не видел круштов.
На восьмой день Лилле почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы самому сесть в седло. Пустошь тем временем перешла в редкий северный лес, что окончательно сбило парня с толку.
– Я не помню, я не помню ничего такого, – шептал он, сожалея, что карта Миртару не такая подробная, как хотелось бы.
Конечно, он мог и не замечать деревьев, когда крушт летел на пределе возможностей. А если ещё и вспомнить, что большую часть своей жизни он, как положено ребёнку, отсиживался в Квартириусе, пока Король Небес приближался к предгорьям…
– Ты уверенно держишься в седле, Лилле? Только прошу, не считай, что мы с Джелли перестраховываемся. Просто мы очень привязаны к тебе.
И тут Лилле, как
