Гарнизон рассеченной скалы - Павел Георгиевич Чагин
Унылая трупная масса теперь загораживала только часть серого неба. С высоты башни открывался совершенно другой вид, объяснявший, откуда здесь берется свет. Пространство между миров… Это название было не праздным. Слева и справа от цитадели мерцали две сферы чудовищных размеров. Арон сразу понял, что перед ними их собственный мир, но как бы с изнанки. И это не было отражением, ведь сферы заметно отличались. Но если немного подождать, то на одной и на другой в разные моменты времени угадывались одинаковые очертания континентов. Должно быть, отсюда, из пустоты, пространство разрывалось сразу в двух точках одного и того же мира, но в разных его местах. От того и перемещение между порталами происходило почти мгновенно. Как именно это работало Арон даже примерно не понимал, но общий принцип, кажется, уяснил. Насмотревшись на серую бездну и трупную массу над ней, они снова спустились вниз, в башню. Там было не так уныло, к тому же заметно теплее. На столе хозяева заботливо оставили большую бутыль вина и свежие фрукты. Осмотрев небольшой камин, Арон открыл шибер и проверил тягу. Дров было предостаточно, и они отлично высохли за годы запустения. Смахнув паутину, кузнец заполнил топку и подозвал Ками.
— Сотворишь чудо? — улыбнулся он сдержано.
Улыбнувшись в ответ, Ками подобрала с пола щепку и сделав жест рукой, воспламенила ее.
— Надо же… — удивился Арон, и осторожно перехватив ее подпалил дрова с разных сторон.
Огонь разгорелся сразу, без лишних мучений. Минут через двадцать стало теплее. Он поднялся по ступеням и закрыл двери на второй этаж, чтобы теплый воздух не уходил выше. Осторожно, чтобы не потревожить пыль, они убрали чехлы с мебели. Сделав маленькую перестановку, Арон и Ками Подвинули кровать ближе к камину, а в ногах поставили небольшой тол. Вино подвинули ближе к огню, чтобы оно стало теплым. Должно быть белая братия одевала что-то под низ, потому как в одной только рясе Арон уже стал подмерзать. Ками, если не считать кожаного плаща, и вовсе была одета символически. Однако кожа ее раскраснелась, и от жрицы веяло жаром не меньше, чем от камина. Закусив яблочком, Арон отыскал на каминной полке два стакана почище и сдув с них пыль, протер краешком своей рясы, да простят его братья. Налив вина, он пригубил сам, а потом протянул стакан жрице. Приятное тепло волной растеклось по телу, достигнув кончиков пальцев его босых ног.
— Так и простыть не долго… — подумал он вслух, вспомнив что сюда его доставили мокрым.
— Дать тебе плащ? — спросила Ками?
— Нет, спасибо. Если совсем замерзну, залезу под одеяло, — он похлопал ладонью по кровати.
— Какое прекрасное вино… — удивленно заметила Ками. — А разве его пьют теплым?
— Да, зимой это помогает согреться, но в голову бьет сильнее. Кажется, я уже хмелею.
С улицы послышались странные звуки, и он насторожился. Осторожно взглянув в окно, кузнец различил силуэты вооруженных людей. Воровато осмотревшись, несколько адептов братства ушли в тень, грамотно скрывая свое присутствие.
— Интересно… — протянул он. — Ками, давай ка подстрахуемся.
Подтащив массивную оттоманку, они подперли двери, а нижний ее край подперли массивным сундуком, который даже вдвоем с трудом оторвали от пола. Осмотрев дело рук своих, гости поневоле вернулись на кровать. Подогретое вино медленно, но, верно, растекалось по венам.
— Если подумать, то здесь даже уютно, — рассудил Арон вытягиваясь во весь рост. — Что еще нужно для счастья? Вино, камин, прекрасная женщина… которая не воткнет нож в спину. Ведь не воткнет?
— У меня нет ножа, — подумав, ответила Ками.
— Правда? Какое счастье… — вздохнул он блаженно. — Нужно поспать, хотя бы по очереди. Хотя… не думаю, что усну сегодня.
— Сомневаешься во мне? — спросила Ками.
— Ты уж прости. Не принимай на свой счет, просто я еще не смирился.
— Любишь ее?
— Кого, Ниму? — кузнец задумался. — Да черт его знает, все так перемешалось. Дурная она, но сердце чем-то тронула. Если вернемся… В общем, не знаю как быть с этим. Предательство и любовь вместе не живут. Опять же не долго мне… Зря все это, наверное.
— Она… едва не помутилась рассудком, когда тебя забрали, — осторожно сказала Ками. — Я видела ее слезы. Но не могу понять одного…
— Говори уже, — Арон внимательно на нее посмотрел.
— Почему она не пошла за тобой, если любит?
— Вот оно что… — усмехнулся кузнец криво. — Любит… не любит… какая теперь разница? Как бы тебе сказать? Порой дело не в человеке, убеждениях, или чувствах. Часто бывает так, что верные решения приходят в голову, когда уже поздно. А может есть вещи, что ей дороже. И ее можно понять, Ками. Нима ведь воин, и несмотря на свою ангельскую внешность, прожила долгую, полную лишений и боли жизнь…
Арон зевнул и замолк, раздумывая над своими словами. Глоток теплого вина пришелся как нельзя кстати.
— Не пойму я. Жизнь снаружи так коротка и сложна. Что может быть дороже?
— Долг, вера, боевое братство… обязательства, наконец. Людям, знаешь ли свойственно забивать голову всякой сентиментальной чушью. Кто-то в нее верит, другим просто плевать…
Снаружи опять донеслись резкие звуки. Арон тихонько вскочил и подошел к двери. Люди, что прятались в тени, по ту сторону убранного оста, оттаскивали в сторонку трупы. Или же их трупы оттаскивал кто-то другой. Понять было сложно, ибо одеты они были одинаково. Судя потому, что снова воцарилась тишина, победили союзные силы.
— Люций, похоже, не лгал нам. В цитадели и правда не спокойно. Одни братья убивают других…
— Я смогу защитить тебя, — успокоила Ками. — Тут всего один вход и мало места.
— У тебя все клинки?
— Да, — Она откинула волосы и показала рукоять длинного меча, спрятаного под плащом. — Я доверю тебе священную сталь, если будет нужно.
Арон снова улегся на постель, ненароком коснувшись ее руки. Жрица вздрогнула. Он взглянул ей в глаза. Заметив, как резко расширились ее зрачки, кузнец сразу все понял. Он хотел убрать руку, но она схватилась за нее, и крепко сжала пальцы. Резво откинув плащ, она рывком подмяла кузнеца под себя. Ее тело горело жаром. Аарон удивленно приподнял бровь, но не
