Александр Мирер - Дом скитальцев (Рисунки Н. Васильева)
В кабинет поднялись охранники. Джал обратился к Сулвершу:
— Я приказывал привести господина Глора. Где он?
— В карцере, вашусмотрительность.
— Ты не выполнил приказ.
— Позвольте доложить, ну, это невозможно.
— Ваша предусмотрительность! — раздельно сказал командор.
— Это невозможно, вашусмотрительность, — металлическим басом покорно повторил офицер.
— Ты обращался к Шефу?
— Да, вашусмотрительность.
— Что он приказал тебе?
— Не умничать. Выполнять приказы вашусмотрительности.
— Что же ты не выполняешь? М-нэ?
Сулверш набрал полную грудь воздуха и отрапортовал:
— Глор — оборотень, государственный преступник, его место в допросном посту Расчетчика. Будучи принуждаем, ну, к исполнению, я отказываюсь. Готов, ну, понести, — он перевел дух, — наказание. Я отказываюсь, ваша предусмотрительность!
Клагг тихо щелкнул, с ужасом и восхищением. Начальник Охраны отстегнул перевязь с лучеметом, шагнул вперед и положил оружие к ногам командора Пути. И Великий жестом приказал Клаггу поднять это оружие. Взять Сулверша в некотором роде под стражу! Что же будет дальше? Неужели оно?
Командор Пути встал, переступил с ноги на ногу и сказал с грустным удовлетворением:
— Сул, паренек… Я рад, что не ошибся в тебе. Да. Если бы, м-нэ, все исполняли свой долг, Путь сейчас не стоял бы перед… Словом, ты молодчина, клянусь черными небесами!
— Рад стараться, ваш-ш! — рявкнул Сулверш.
Лицо Клагга опять изобразило страх — ну и разделается с ним начальник Охраны, когда кончится этот спектакль! Он присел, готовый подскочить к Сулвершу и подать ему оружие. Но командор приказал:
— Конвой сюда! Господин Клагг!
— Ко!.. Конвой в кабинет вусмотрит-сти! — прокудахтал Клагг и, путаясь в лучеметных перевязях, на всякий случай стал «смирно». Простучали башмаки конвойных. «Спектакль, спектакль! — металось в голове господина офицера. — Во имя Пути, что же будет?!»
— Мы, Третий Великий, командор Пути Джал Восьмой! Именем Пути и ради его прямоты и величия… — твердым голосом, но скучно, без малейшего пафоса заговорил командор, и Клагг выпрямился, засиял — произошло оно! — приказываем! Балога, именуемого Сулвершем, обвиняемого в бунте, содержать под стражей… Приказываем! Под страхом тягчайшей немилости Трех Великих не оказывать ему помощи, не поддерживать его и не ободрять. Этот приказ должен соблюдаться!
Конвойные ухнули:
— Во имя Пути!
Клагг — тоже, с некоторым запозданием. Формула обвинения произнесена! Вот она — карьера! Он подскочил к бывшему начальнику, защелкнул наручники на его больших покорных руках и скомандовал:
— Конвой, кругом! В карцер! — и удивился еще раз — чуть не до обморока.
Командор Пути проводил арестанта полным салютом, тем самым ободряя его, в нарушение своего же приказа.
Совершенно сбитый с толку, Клагг отконвоировал бывшего начальника в карцер, а оттуда привел Нурру-Глора, по собственному почину вернув ему браслет и оружие.
Ложка к обеду
Командор сказал:
— Явился, чурбан? Приполз, головоногая козявка? Господин начальник Охраны, можете вернуться к своим обязанностям!
Нурра провыл: «Благодетель!» К счастью, восторженный Клагг заглушил это неприличие солдатским «Слушаю!», а госпожу Тачч командор предусмотрительно отослал — разобраться в приемной и установить очередь. Едва за Клаггом опустилась крышка люка, Нурра плюхнулся на ковер, почесался и задумчиво произнес:
— А ты с лица, того… спал. Уф, как чешется! Привык, понимаешь, чесаться средними лапами, а тут — смигзы. Не доберешься.
Джал молча, злобно поднял его за грудь комбинезона, взглянул в его блаженную режу и слегка куснул — для острастки.
— Проклятая головоногая дрянь! Ты зачем отпрашивался?
— Куда я отпрашивался? — огрызнулся Нурра. — Во! Кусается!
— В корабль.
На лице Нурры было полнейшее недоумение. «Значит, я ошибся, — подумал Джал. — Невозможно же всегда все предвидеть. Ладно. Хватит того, что я предвидел бунт старины Сулверша. Да мало ли что еще предвидел. Вот и хватит…»
И тут Нурра плюхнулся на пол и взвыл:
— Ар-роу! Я жалкий, беспамятный неск! — Детина в синем комбинезоне елозил по ковру и здоровенными ладонями лепил самому себе оплеухи. — Вспомнил я, вспомнил! Твой друг — он в корабле!
Машка… Машка… В Севкиной груди запело, как маленький органчик, — Машка! Он бестолково засуетился, хватая то орущие, то перчатки и спрашивая на ходу:
— Где?
— В ремонтной камере, в «посреднике»! Когда Сулверша водили, я еще заметил — один Мыслящий вроде желтоватый…
— Ну, ну?! Желтоватый!
— В открытом «посреднике» лежит. Я, значит, пошел, когда ты мне рассказал. Вот, не добрался. Перчатки не по форме были, сам понимаешь…
— Идем! Быстрей же!
— Не, — сказал Нурра. — Тебе идти не по рылу…
— Идем, я говорю!
— Не. Ты здесь уже натворил, чрезвычайное положение устроил… В корабле все экраны будут на твоей личности.
— А что делать?
— Госпожиху пошли, — сказал Нурра.
— Кого?
— Госпожиху, Тачч то есть… В нее и подсадим. Ее пошли и меня, ар-роу… Уж я р-распоряжусь!
Если уж Нурра брался за ум, то давал толковые советы. В самом деле, как убедишься без пересадки, что желтоватый Мыслящий принадлежит Машке? И где еще делать пересадку, как не в трюме с десантными «посредниками»? А с другой стороны, у Нурры по-прежнему парадные перчатки, то есть обыкновенные пластиковые чехлы, без детекторов. Робот снова задержит его при входе в трюм. Однако у Тачч есть сертификат… И все же рискованно. Тачч мигом сообразит, что Глор подменен. Достаточно одного вопроса о прежних днях в Монтировочной, и она поймет. Ах и ах, не хотелось бы вмешивать ее в такое деле! Сверх всего, Севке было противно. Беспощадная хватка командора Пути была необходима, абсолютно необходима — что уж спорить… Но Севке было противно чувствовать, что он и сам становится холодно-беспощадным, фальшивым — бегает по кабинету, радуется, — нет, еще не смеет радоваться, но уже рассчитывает, прикидывает, через чей труп переступить, чтобы вызволить Машку. Список все увеличивался: Джерф погиб, Ник и Глор потеряли тела, Сулверш пойдет под суд, на очереди Клагг, а теперь еще Тачч. Во имя Пути, о себе он и забыл — о Джале… Один уже погиб, остальные обречены. Он бессознательно схватился за «поздравительную пластинку». Покрутил в пальцах — Нурра с детским любопытством уставился на рисунок.
— Это зачем, благодетель?
Он преданно следил за благодетелевыми метаниями. Севка спрятал пластинку, похлопал его по спине. Утешительное ты существо, беспутная головушка… И ты прав, я сделаю по-твоему. С волками жить — по-волчьи выть.
Он вызвал госпожу Тачч. Достал Мыслящего Железного Рога. Заговорил:
— Госпожа Тачч, вы видите вашего… — слово «Мыслящий» он предпочел лишний раз не произносить. — Пойдете в грузовой трюм корабля вместе с господином Глором и проверите, тот ли предметя возвращаю Вам все ясно?
— Да, ваша предусмотрительность.
— Мой сертификат при вас?
— Да, ваша предусмотрительность.
— Предъявите его при входе в трюм. У господина Глора перчатки, как видите, не по форме.
— Слушаюсь.
Тачч и Нурра стояли перед командором с одинаково каменными лицами. Тачч соображала свое, Нурра — свое.
— Господин Глор обнаружил мою пропажу, — сказал командор.
— Вот как! — сказала Тачч. — Где же?
— В трюме. В мастерской. Господин Глор! Предмет вручите госпоже Тачч на месте. Возьмите… Вам все ясно?
— Все, вашусмотрительность!
— Я вас не задерживаю. Имейте непрерывную связь со мной.
Порученцы отсалютовали и пошли. Нурра, поворачиваясь, произнес чуть слышно: «щелк-щелк» — как тогда, в трюме, при «пересадке с болваном». Клянусь молниями всех видов и цветов, если предвидится каверза, он становится сообразительным, как Расчетчик…
В кабинет поднялся господин Клагг, новоиспеченный начальник Охраны. Джал распорядился:
— Начинайте прием.
Дело есть дело
Первым он принял начальника Холодного. Утвердил распорядок заправки. Это заняло несколько секунд — порядок всегда одинаков. В буксировочную нишу, что в корме корабля, заводится буксирная ракета. Роботы снимают последние швартовы, соединяющие корабль с Главным доком. Пилот буксировщика включает двигатели и ведет к Холодному. Внутри корабля следует заправочная команда. Маршрут занимает час с небольшим. Наибольшего искусства требует швартовка корабля к причалу Холодного. Сложность швартовки состоит в том, что две махины — корабль и спутник — вынуждены стыковаться на тяге буксирной ракеты. Гравитор корабля еще не заправлен гелием, а гравитором спутника пользоваться нельзя, поскольку, корабль имеет массу большую, чем спутник. Пытаясь притянуть корабль, Холодный сойдет с орбиты.
