Анатолий Дроздов - Рота Его Величества

Она до рези в глазах стала вглядываться в противоположный берег и скоро заметила там движение. Несколько всадников показались на дороге и поскакали вниз. Вот они пересекли мост над узкой речушкой и стали взбираться на ближний берег.

— Передовой дозор! — шепнул Громов. — Разведка!

Дозор показался совсем рядом, Александра смогла различить лица кавалеристов. Лица были как лица. Покрытые пылью, фуражки на стриженых головах. Во двор госпиталя очхи не заехали. Глянули через ограду, постояли у ворот, осматривая убегавшую в дальний лес дорогу, и двинулись обратно.

— Ну вот, — сказал доктор. — Сейчас появятся основные силы!

В подтверждение его слов темная масса конницы показалась на дальнем берегу и не спеша потекла вниз.

«Минут через двадцать будут здесь! — поняла Александра. — Громов говорил: они не любят ари! Если вздумают издеваться или, того хуже, насиловать, я не дамся. Возьму скальпель и перережу себе сонную артерию! Я знаю, как это сделать. Быстрая и легкая смерть!»

Александра решила спуститься за скальпелем, но внезапно заметила движение на этой стороне реки. Из леса выскочил автомобиль и помчался к госпиталю. Следом пылил грузовик. Машины были незнакомой модели, таких она прежде не видела.

— Кто это? — спросила она.

— Господи! — Громов вцепился ей в плечо, но Александра не заметила этого. — Это обещанная помощь! Танки!

— Какие танки? — удивилась Александра.

— Отдельная рота капитана Князева! Их так прозвали. Они постоянно говорят: «Танки грязи не боятся!» К тому же носят кирасы, не пробиваемые пулей. Я видел их в штабе.

Александра почувствовала, как сердце в груди трепыхнулось. Вот оно — то, о чем она мечтала! Машины свернули за госпиталь и встали там, не видимые противнику. Выскочив из легковушки, высокий командир что-то прокричал, из кузова грузовика посыпались солдаты.

«Это он!» — узнала Александра.

— Их совсем мало! — воскликнул Громов. — От силы взвод! Их же перебьют!

«Не перебьют! — возразила Александра про себя. — Это же Илья!»

Словно подтверждая ее слова, «танки» свернули в сторону и, прячась за кустами, стали пробираться вдоль дороги. Сначала один солдат, затем другой, а потом и остальные по очереди останавливались, втыкали в землю какой-то тяжелый предмет, разворачивали его к дороге и прятались в кустах, разматывая за собой шнур. В считаные минуты цепочка непонятных устройств вытянулась вдоль кустарника, каждая на расстоянии двух десятков шагов от дороги. Самих «танков», одетых в пятнистую форму, перестало быть видно.

— Что они делают? — спросила Александра.

— Минируют! — сказал Громов. — Я слыхал про такие штуки. Если правду говорят…

Он замолчал. Голова наступающей колонны показалась из-за края берега. Очхи ехали шагом, по четыре в ряд, даже с чердака было видно, что люди и кони устали. При виде госпиталя, где наверняка имелись вода и пища, передние всадники оживились и прибавили ход. Хвост колонны миновал мост, а голова почти приблизилась к госпиталю, когда обочина взорвалась. Грохот ударил Александру по ушам, она закрыла их ладонями, а когда отняла их, то расслышала частую-частую стрельбу. В поднятых взрывами облаках пыли мелькали тени, кто-то падал, и Александра догадалась, что там идет бой.

«Его могут ранить!» — спохватилась она и рванула с чердака.

— Куда вы! — остановил ее Громов.

— Там раненые! — крикнула она.

— В самом деле! — согласился доктор. — Идем!

Скатившись по лестнице, Александра забежала в ординаторскую, схватила сумку с медикаментами и выбежала во двор. Бой за воротами утихал. Выстрелы раздавались, но уже редкие. Вылетев за ограду, Александра побежала по дороге и почти сразу наткнулась на мешанину тел. Люди, кони лежали друг на друге, ворочались и стонали, пятная землю кровью. Александра свернула на обочину, но тела лежали и здесь, она стала пробираться, переступая их. Внезапно сильная рука схватила ее за лодыжку.

— Сестричка! Помоги!

Александра глянула вниз. Очхи лежал на спине, его правая нога выше ботинка была неестественно повернута, и обмотка в этом месте набухала красным.

«Огнестрельный перелом! — машинально определила Александра. — Задет крупный сосуд. Он истечет кровью!»

— Сестричка! — повторил солдат. — Пожалуйста! Умоляю!

Лицо раненого было серым, он часто-часто дышал. Не думая больше ни о чем и забыв, что перед ней враг, Александра упала на колени, вытащила из сумки жгут и перехватила сломанную ногу под коленом. Затем стала бинтовать рану — прямо поверх обмотки. Когда она закончила, очхи был без сознания. Александра побежала вперед и почти сразу наткнулась на раненного в живот солдатика. Он ни о чем не просил; просто смотрел на нее умоляющими глазами, и Александра, сердясь на саму себя, стала его перевязывать. А когда разогнулась, то поняла, что торопиться некуда. Поле боя было полно сестрами и санитарами, они выискивали среди тел раненых, перевязывали их и несли к госпиталю. На обочине, шагах в двадцати, Александра заметила Илью. Он сидел на траве, обнаженный по пояс, и сам доктор Громов бинтовал ему руку.

«Ранен! — поняла Александра. — Я опоздала!»

Оставалась надежда, что Илью оставят на лечение. Но он встал, и Громов помог ему одеться. Здоровой рукой Илья поднял лежавшую амуницию и забросил на плечо. Он пошел по направлению к ней, о чем-то беседуя с Громовым, и Александра поняла: уезжает! Она упустила свой шанс!

Он прошел шагах в пяти, не заметив ее.

— …Окажите помощь раненым и не смотрите, что очхи! — услыхала она такой родной голос. — Такие же люди.

— Непременно! — заверил Громов. — Только у нас мало врачей и некуда класть больных.

— Скажу в штабе — помощь пришлют! — заверил Илья. — За нами вышла казачья сотня, с минуты на минуту она будет здесь, используйте казаков как санитаров. Ночью они будут охранять госпиталь. Раненых можно класть просто на землю, подстелив им сена, до утра дотерпят. Своих я заберу; тяжелых вроде нет…

Замерев, Александра смотрела, как солдаты в пятнистой форме грузят в кузов подъехавшего автомобиля раненых, заскакивают сами, вот Илья садится в свою смешную машину, она трогается… Он уехал, так и не увидев ее. Любимый, родной, единственный… Александра хотела заплакать, но не смогла.

— Какой человек! — сказал подошедший Громов. — Храбрец, умница, воин! Как он этих?! — Громов довольным взглядом обвел усеянную телами дорогу.

— Его сильно ранили? — спросила Александра.

— Ерунда! — махнул рукой доктор. — Картечь пробила мякоть, кость не задета. Заживет за неделю. Ну, что, Александра Андреевна, — добавил Громов, — отдохнуть нам не пришлось, а ночь предстоит бессонная. Пора в операционную!